Возрождение - Берг Кэрол - Страница 52
- Предыдущая
- 52/143
- Следующая
— Квеб! — закричал я. — Нам нужно спрятаться. Мальчик стоял на протоптанной в песке тропинке, повернувшись лицом на север.
— Сарья покажет, куда идти, — спокойно произнес он, складывая руки на груди. — Я пойду за Гаспаром. Мы позаботимся обо всем.
— Скажи Гаспару, что это дерзийские воины. Но они пришли сюда не за душевным равновесием. Они ищут моего раненого друга. Он наследник…
Квеб нетерпеливо махнул рукой:
— Мы знаем, кто он. Тебе не о чем беспокоиться. — Мне хотелось встряхнуть мальчишку, чтобы вывести его из этого странного оцепенения. Я растерянно топтался на песке, разрываясь между необходимостью увести Александра и желанием узнать, что за глупость готовятся совершить этот невероятно спокойный мальчик и слепой старик. В этот момент из пролома в стене вышла Сарья, и я ожил.
— Не ждите от них снисхождения, Квеб! — крикнул я. — Они готовы на все, чтобы получить его.
Медленно шагая к домику Гаспара, он важно кивнул:
— Мы понимаем.
Совари стоял рядом с принцем, держа наготове наши импровизированные носилки. Капитан потряс крепко спящего принца за плечо.
— Мой господин! Мой господин, мы должны перенести вас. — Александр что-то сонно забормотал, но так и не проснулся.
— Мы не можем дожидаться его разрешения, — сказал я, приподнял принца, а Совари подсунул ему под спину носилки.
Александр что-то бормотал, пока мы укладывали его, но когда я осторожно переложил его ногу на носилки, румянец сбежал с его лица, и он открыл глаза.
— Огонь демонов! Что это вы вытворяете?!
— Всадники, мой господин. Мы не знаем, кто они, но на всякий случай необходимо укрыться, их много. Мы спрячем вас.
— Значит, я снова сбегу.
— У нас нет времени на споры. — Я положил Александру на грудь его меч и кинжал, закрыв его сверху одеялами. Потом кивнул Совари, и мы подняли носилки.
Манот начала собирать свои лекарства, миски и одеяла, разбросанные по всему нашему обиталищу. Она взбивала песок и проводила по нему метлой, и скоро угол стены с пальмами выглядел, как и любой другой участок пустыни.
Тем временем Сарья раздвинула траву и убрала несколько кирпичей. За ними, в толще камней, оказалась низкая дверь, ведущая туда, где многочисленные когда-то дома и стены наседали друг на друга.
Нам с Совари пришлось почти ползти, чтобы пробраться через темный лаз. Но воздух здесь пах сладкими благовониями, а стены и потолок оказались гораздо более прочными, чем позволял предположить вид раскрошенных кирпичей. Коридор уводил нас вниз, исчезая в кромешной тьме. Я прошептал заклинание, чтобы добавить света к факелу Сарьи. Не хватало еще споткнуться и уронить Александра.
То, что мы обнаружили в конце коридора, ошеломляло: прохладная сухая комната со стенами из толстого камня, комната-пещера, давно погребенная под песками пустыни и развалинами города. Когда мы поставили носилки и огляделись, нам показалось, что время двинулось вспять. Это место не было частью Драфы, оно было гораздо старше. Все стены комнаты были покрыты росписями, не похожими ни на замысловатые тела и лица с изящных картин дерзийцев, ни на все остальные способы отображения мифа и реальности, которые я встречал у других народов Империи. Изображения были просты, но их создали те, кто верил в силу изображаемого. Койоты, песчаные олени, газели и прочие обитатели пустынь. Все они двигались, бежали, прыгали, созданные красными, коричневыми, желтыми и черными мазками — красками пустыни. И повсюду здесь были лошади, прекрасные лошади, душа Дерзи. Сила, исходящая от картин, оживляла комнату.
— Святой Атос! — Принц едва не задохнулся от восторга, я тоже был потрясен, но лошади вернули меня к действительности, напомнив о тех, кто сейчас скакал по дюнам.
Манот замыкала нашу маленькую процессию, а вот Фессы, Гаспара и Квеба не было. Я побежал по коридору, чтобы привести их, но путь мне преградила Сарья. Она стояла в светлом прямоугольнике дверного проема.
— Оставайся здесь. Квеб закроет проход, когда придет. — Солнце освещало ее морщинистое лицо. Она плакала.
— Что они придумали, Сарья?
— Гаспар считает, что не все должны спрятаться. Те, кто едет сюда, знают, что в Драфе кто-то есть. Будет лучше, если они кого-нибудь найдут.
Старик, конечно, прав. Я страстно желал притащить их всех сюда в прохладу потайной комнаты, но если всадники заметят в пустынном месте следы недавнего пребывания людей, они разберут все на части.
— Он знает, что они сделают? Сарья покивала:
— Уже полжизни знает. Только день был ему неизвестен. Мы должны уважать выбор Гаспара и Фессы. Они сами предлагали этот дар, было бы жестоко отказаться от их великодушного подношения. Кроме того, тогда погибли бы все.
Старики сидели в тени нагер. Квеб стоял рядом с ними на коленях, наклонив голову. Фесса гладила его по блестящим волосам. Гаспар положил руку на худое плечо мальчика и поцеловал его. Потом он кивнул ему, чтобы тот поспешил. Облака пыли поднимались уже совсем близко.
Квеб медленно побрел к нам, несколько раз останавливаясь, чтобы посмотреть в небо. Один раз он присел на корточки, поднял пригоршню песка и смотрел, как ветер уносит его с руки. Я едва сдерживался, чтобы не выскочить и не притащить его сюда.
Его окликнул Гаспар:
— Ступай, дитя! Ты должен помнить!
Квеб встал, помахал Фессе, а потом легко побежал в нашу сторону. Прежде чем отступить в сторону и дать ему пройти, я поднял небольшой вихрь, чтобы стереть с песка наши следы. Гаспар засмеялся и поднял глиняный стакан, повернув голову в мою сторону. Наверное, старик ощутил дуновение ветра и понял, что он пришел не из пустыни. Я помог Квебу поднять кирпичи и поставить их на место. Мы вместе прошли по темному коридору и сели в комнате, ожидая.
Толща песка и камней отделяла нас от происходящего в этот день в Драфе. Обычное ухо не могло различить криков и проклятий тех, кто обшаривал развалины, и предсмертных стонов двух стариков, принявших жестокую смерть, чтобы спасти наши жизни. Я мог бы ничего не слышать, как и остальные, но я предпочел другое. Мне казалось, что так я смогу выразить свое уважение и благодарность Гаспару и Фессе, пошедшим на такую жертву. Я надеялся, что они чувствуют мое присутствие, и оно делает их менее одинокими.
Остальные смотрели на меня, не осмеливаясь спросить, что я слышу. Наверное, мои проклятия и сжатые кулаки достаточно говорили им. Сарья с Манот держались за руки, прижавшись друг к другу седыми головами. Серьезный Квеб сидел в углу расписанной комнаты, обхватив колени тонкими руками, не сводя карих глаз с картин. Его загорелая кожа светилась собственным светом. Этот мальчик каким-то непостижимым образом казался частью комнаты. Святого места. Его места.
Внезапно я услышал, что дерзийцы стали готовиться к отъезду, бормоча что-то по поводу «привидений» ночной Драфы. Их капитан сказал, что доволен результатами. Старики держались гораздо дольше, чем ему казалось возможным, но наконец сообщили, что принц Александр провел здесь достаточно времени, чтобы залечить вывихнутую ногу, и отправился в пустыню дней десять назад.
Убийцы уехали, над Драфой повисла абсолютная тишина. Я слушал еще час, а потом решил, что если они и оставили часовых, то я смогу их убить.
— Оставайтесь здесь, пока я не вернусь, — сказал я. — Я должен убедиться, что они не выставили дозоры.
— А старики? — спросил Александр.
— Мертвы. Они придумали славную историю и держались до конца.
Осторожно отодвинув кирпичи, закрывающие проход, я выбрался наружу. Я крался по бывшим улицам бывшего города, прислушиваясь ко всем шорохам, стараясь звук шагов, кашель, позвякивание оружия, заметить уловить движение тени или силуэт в темном углу. Я хотел, чтобы хоть кто-нибудь поплатился за случившееся, жаждал заполучить дерзийскую шею, чтобы свернуть ее, челюсть, чтобы ударить, упитанное брюхо, чтобы всадить в него кинжал. Но осмотр убедил меня, что все те, кто прискакал сюда сегодня утром, уехали к вечеру. Я увидел только несколько крыс и скорпионов и еще песчаного оленя, замершего у источника.
- Предыдущая
- 52/143
- Следующая
