Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями) - Бернс Джеймс Макгрегор - Страница 95
- Предыдущая
- 95/202
- Следующая
В середине октября Рузвельт опасался, что десантники могут быть сброшены с Гвадалканала в море. «Если нам нанесут поражение на Соломоновых островах... — предупреждал Макартур, — вся юго-западная часть Тихоокеанского региона окажется перед серьезной угрозой». Он требовал бросить в этот район «все ресурсы» страны. Флот втянулся в ожесточенные бои с целью обеспечить пути снабжения Гвадалканала. В серии кровопролитных морских боев старого стиля в узком пространстве, тянувшемся от Бугенвиля до Гвадалканала, и в восточной части Соломоновых островов обе стороны несли тяжелые потери. Был торпедирован авианосец «Уосп», потоплены другие крейсеры. Японцы потеряли много грузовых судов.
Президент 24 октября потребовал от Объединенного комитета начальников штабов направить в район Гвадалканала все возможное вооружение и войска, даже если бы пришлось оголить другие участки фронта. К этому моменту авиабаза Гендерсона располагала менее чем 30 боевыми самолетами, способными к вылету. Были срочно разработаны планы, как усилить оборону острова. Флот активизировал свои действия даже после того, как единственный американский авианосец в юго-западной части Тихого океана «Энтерпрайз» был выведен из строя. По окончании боевых столкновений в море каждая из сторон потеряла корабли общим водоизмещением 130 тысяч тонн: американцы — 2 авианосца и 8 крейсеров, японцы — 2 линкора и 4 крейсера. Однако морские пехотинцы и солдаты, развернувшись веером, держались за авиабазу Гендерсона и прибрежную полосу с целью вытеснить японцев из Гвадалканала.
Острие японского наступления притупилось. «Мы нанесли японцам очень серьезный удар на Соломоновых островах, — телеграфировал Рузвельт Сталину. — Вероятно, нам удалось перебить хребет их флоту. У них еще слишком много авианосцев, для того чтобы я торжествовал победу, но скоро мы доберемся и до них...» Однако в это время внимание во всем мире переключилось на Атлантику.
Редко какой-либо американский президент руководил крупной военной операцией более странной, сомнительной и непредсказуемой, чем высадка войск на северо-западном побережье Африки в начале ноября 1942 года. Операция, получившая кодовое название «Факел», предпринята не против смертельного врага страны — Германии, но против ее старейшего союзника — Франции. Ее успех зависел более от политических, чем военных факторов. Против операции возражали сами генералы и адмиралы, призванные ее осуществлять; операцию даже не включали в список альтернатив, который Верховный главнокомандующий составил менее чем за четыре месяца до ее начала.
Цель операции — захват Французского Марокко, Алжира и Туниса, образовывавших огромное крыло из песка и скалистых гор. Оно простиралось на тысячи миль от порта Касабланка на Атлантике к побережью Туниса, обращенному к узкой горловине Средиземноморья, за которой находились Сицилия и Италия (в форме сапога). После катастрофы в июне 1940 года французы сохранили и весьма дорожили двумя остатками былого достояния — Средиземноморским флотом и колониальными владениями в Африке. Французы Виши все еще безмятежно правили в Касабланке, Алжирском Оране, Тунисской Бизерте. К востоку от Туниса итальянцы и немцы контролировали Триполи и Киренаику в Ливии. Летом 1942 года их армии наступали на Британский Эль-Аламейн, расположенный почти в 50 милях от Александрии.
Примечательны действующие лица предстоящей драмы, как и ее замысел и постановка. В Виши правил глава режима маршал Петен, традиционалист с авторитарным уклоном, презиравший парламентаризм Третьей республики. Этот тщеславный и надменный деятель был неплохо расположен к Соединенным Штатам, пока его режиму ничто не угрожало. Премьер Виши Пьер Лаваль в свое время развернул парламентский спектр от коммунизма к фанатичному антибольшевизму. При старом режиме министр иностранных дел, учтивый до приторности, ныне он стал ярым англофобом. По выражению одного американского журналиста, Лаваля «ненавидели во Франции до рвоты». В руководство режима входил адмирал Жан-Франсуа Дарлан, при Петене главнокомандующий вооруженными силами, — тем не менее больше политик, чем военный. Дарлан, вкрадчивый, прагматичный, обидчивый, горой стоял за преданных ему адмиралов, возненавидел англичан за унизительное уничтожение ими французских кораблей, блокированных в средиземноморских портах. В Лондоне Уинстон Черчилль, другой участник драмы, испытывал большое облегчение от того, что десантная операция через Ла-Манш отложена на неопределенное время. Он готовился помочь американцам обеспечить успех операции «Факел», но в то же время поглядывал краешком глаза на соблазнительные цели, такие, как Северная Норвегия. Дуайт Эйзенхауэр, которому Вашингтон и Лондон доверили командование всей операцией, занимался в своей резиденции на площади Гросвенор (Эйзенхауэрплац) решением уймы проблем — снабжения, военной организации, комплектования личного состава и тактики, — стремясь приспособить прежние заготовки «броска через пролив» к планам высадки в Африке. Шарль де Голль, глава организации «Свободная Франция» в Лондоне, гордый, жесткий, вдохновенный и в то же время весьма ранимый лидер, был уверен, что воплощает дух антинацистского сопротивления французов и честь самой Франции. Среди других участников предстоящих событий следует упомянуть Роберта Мэрфи, представителя президента США в Алжире, ветерана дипломатической службы; он служил источником информации в прежнем Париже, сформировал в Африке группу консульских сотрудников и агентов с целью определить силу нацистского влияния и потенциал антивишистских сил. Далее, Огюст Ноге, генеральный резидент Марокко, относившийся к Мэрфи довольно дружелюбно, но решительно настроенный уберечь свое владение как от немцев, так и американцев. В Северо-Западной Африке проживало множество вишистов, настроенных против и нацистов, и англичан, — они придерживались консервативных, авторитарных и даже роялистских взглядов. Все эти люди — основные исполнители предстоящей драмы, но в ситуации столь запутанной, действия какого-нибудь бея или султана, какого-нибудь марокканского племени или французского военного корабля в Оране могли поставить под угрозу срыва всю операцию. И как обычно бывает в такого рода предприятиях, арена событий кишела агентами, двойными агентами, авантюристами и наемниками, прагматиками и совершенно случайными людьми.
«Факел» стал проектом, призванным активизировать и подвергнуть испытанию способность Рузвельта к неожиданным, вводящим в заблуждение действиям, потрафить его склонности вести сложную, опосредованную игру. Тем не менее президент в течение двух лет демонстрировал необыкновенную последовательность в стремлении держать открытым выбор Африки в качестве арены будущих военных операций. Либералы требовали от него порвать с режимом Виши, который явно выглядел инструментом политики нацистов. Военные добивались санкции на внезапный удар по французскому флоту с целью устранить этого коня с шахматной доски. Даже посол Лихи был возмущен, что Дарлан оказал военную помощь немцам, и попросил отзыва из Виши. Президент, однако, держался своей линии. Он поддерживал дружественные отношения с Виши, поскольку хотел по крайней мере держать французский флот и Французскую Африку подальше от нацистов, а в лучшем случае надеялся опереться на поддержку французов, если американцы высадятся в Африке.
Президент не препятствовал тому, чтобы Халл использовал в дипломатии нелестные отзывы о Виши либеральных моралистов, но постоянно держал политику в отношении вишистского режима под контролем. Он попросил Мэрфи направлять сообщения из Африки прямо к нему («Не утруждайте себя пересылкой корреспонденции по каналам Государственного департамента»). Мэрфи неизменно находил шефа посвященным во все хитросплетения политики, экономики и личных связей политических деятелей. Месяц за месяцем — в ходе продолжительных переговоров с Японией, стычек с гитлеровцами в Атлантике, трагедии Пёрл-Харбора и поражений в Тихом океане, мобилизационных усилий внутри страны — Рузвельт вел осторожную игру с Виши, порой оказывая нажим, порой занимаясь умиротворением. Он сознавал, что Петен, скованный Гитлером по рукам и ногам, наполовину бессилен, но старый маршал вместе со своим флотом и примерно 100 тысячами войск в Африке сохранял некоторый политический вес. Даже возвращение к власти в апреле 1942 года Лаваля в качестве заместителя главы режима, министра иностранных и внутренних дел привело лишь к отзыву Лихи, ранее долго откладывавшемуся, но никаких существенных перемен в отношениях с режимом не произошло.
- Предыдущая
- 95/202
- Следующая
