Лик Победы - Камша Вера Викторовна - Страница 14

– Мы их зовем вурьеозо, – маршал накрутил на палец травинку, – в Кэналлоа они созреют недельки через полторы.

– Здесь тоже. Дней через десять проходу от них не будет.

– Вот и славно. По зарослям бешеных огурцов ящерица – и та не проскочит… О, попал! Молодец!

Джильди пригляделся.

– Лука Лотти, канонир с «Влюбленной акулы».

– Вы знаете всех своих людей?

– Гребцов – нет, остальных знаю. Хорошо, дуксы за нами не таскаются. Думал, не продохнуть от этих … будет.

– Ну, это-то как раз понятно, – Рокэ по-кошачьи потянулся и прикрыл глаза. – Им застят взор сапфиры. Если бордоны перережут тракт, господа дуксы поднимут вопрос о передаче залога славному городу Фельпу. Но если они будут совать нос в наши дела, мы их сможем обвинить в измене и выдаче наших планов. Кстати, Фоккио, нам понадобится кто-то, кому нечего терять и кто отменно плавает и разбирается в зарядах.

– А в чем дело?

– Я открою вам тайну, когда созреют бешеные огурцы, и ни днем раньше.

– С вами не соскучишься, – адмирал кинул наудачу еще один камешек, в ответ что-то щелкнуло и зашуршало. Не огурец, тот трещал по-другому.

– Киркорелла, – сообщил моряк.

– Показали б вы эту вашу живность, что ли.

Адмирал внимательно посмотрел на Рокэ и усмехнулся.

– Ничего нет проще, в детстве я их прорву наловил.

– Ну так давайте поохотимся.

– Почему бы и нет… Надо только смолой запастись и мясом. Ну и веревка нужна… А за какими кошками вам паукан занадобился?

– Возможно, ни за какими, – маршал тряхнул неподвязанными, несмотря на жару, волосами и глянул на небо. – Завтра дождя не будет, – объявил он, – и послезавтра тоже.

Нечего сказать, удивил. Да тут дождей не бывает до самой осени.

– Рокэ, а почему б нам и в самом деле не съездить на стену?

– Скучаете, – улыбнулся Алва, глядя на приближающегося всадника, – ничего, сейчас развлечемся.

Офицер в запыленном мундире осадил покрытую пеной лошадку.

– Теньент Джованни Марци к услугам монсеньора. Генерал Вейзель просил передать, что он готов.

– Вот и отлично. Фоккио, где живут киркореллы?

– В норках, – удивленно сообщил адмирал.

– Умницы какие! Джованни, слезайте с коня, надевайте мой мундир, давайте мне свой и отправляйтесь искать норки. И чтоб с дороги было ясно, что я от жары совсем свихнулся. Герард, помогите теньенту, завтра мы пойдем на охоту.

– Монсеньор, когда и куда я должен явиться? – Герард продолжал корчить из себя идеального адъютанта, но ему хотелось на стену и не хотелось искать пауканьи лежбища. Рокэ задумчиво поглядел на молодого человека.

– Утром приходите к господину адмиралу и оставайтесь при нем. Марсель, идемте, у нас прорва дел…

– Моя госпожа, простите, я сегодня слишком занят, – маршал Карло Капрас с плохо скрываемой ненавистью посмотрел на Зою Гастаки. Та не поняла. Она и слов-то не понимала, не то что взглядов.

У сестрицы дожа было через край всего: щек, носа, груди и далее до самого низа, – но всего больше у нее было склочности и амбиций. Капрас подозревал, что родичи, подарившие перезревшей девице галеас, возлагали большие надежды на фельпских зубанов, но пока мегере сказочно везло. Именно она, а верней, теньент Спиро Доракис, за обещанное дожем капитанство согласившийся стать боцманом «Морской пантеры», потопил фельпский флагман, после чего Зоя окончательно уверилась в своих воинских талантах и всюду лезла с советами.

Капрас терпел – ссориться с жуткой бабой, от которой не избавишься, было последним делом. Маршал хоть и командовал объединенной гайифско-бордонской армией, обладал куда меньшей свободой действий, чем хотел. Военный министр, отправляя армию в Ургот, недвусмысленно дал понять, что кампания ведется под бордонскими флагами, а посему «дельфины» должны чувствовать себя хозяевами, но при этом делать то, что нужно Гайифе… Вот и изволь готовить яичницу, не разбивая яиц, к тому же тухлых!

– Госпожа Гастаки, – маршал изо всех сил старался быть любезным, – я убедительно прошу вас вернуться на борт. Тракт будет перерезан своевременно.

– Якорь вам в глотку, – голосок Зои сделал бы честь любому матросу, – вы трус, маршал. Трус и тугодум, как все мужчины! Если б армию возглавляла женщина, Фельп был бы уже взят.

– Возможно. – Ну почему ей на голову до сих пор ничего не свалилось? Хотя понятно почему. В Рассветных Садах семейке Гастаки делать нечего, в Закате – тем более. Леворукий – кавалер со вкусом, так что быть Зое бессмертной.

– В прошлый раз вы отговорились тем, что готовите минную атаку, и что? А ничего! Местность здесь гористая, долина – не речная, а просто впадина между горами. Быстро в каменистом грунте длинный туннель не пробьешь, а эти … фельпские задницы вас раскусят на раз. Вибрация по камню идет лучше, чем по земле, вас глухой и то услышит.

Мегера права, а того, кто ее просветил на предмет саперных работ, надо бы найти. И удавить. Повторяет чужие слова, а сама дура дурой. В прошлый раз съела все, что он ей наговорил, и не поморщилась, а теперь «вибрация», «грунт»…

– Сударыня, это ваша первая военная кампания?

– Не имеет значения, – окрысилась стерва. Создатель, ну за что ему такая напасть?

– Имеет. Осада крепостей, сударыня, весьма отличается от морских баталий. Эти сражения выигрывают по́том, а не кровью. Все решится осенью, когда подойдет деблокирующая армия. К этому времени нижняя стена будет взята.

О том, что она будет взята этой ночью, тебе знать не надо. И о том, что у города останется лишь треть армии, а две трети прорвутся в Средний Ургот и захватят Урготеллу вместе с Фомой.

– Тысяча демонов! Я требую взять стену нынче же ночью и замкнуть кольцо! Я уже писала брату о недопустимости промедления…

Она писала! Это было смешно, но не смешило. Штурм придорожной стены уже назначен, и откладывать дальше нельзя. Батареи на тракте почти готовы, еще день – и придется гнать людей на фельпскую картечь. Но как же не вовремя приперлась эта морская корова! Теперь она раструбит всем и каждому, что, если б не она, Капрас до сих пор бы гонял пауканов. Правда, у него есть свидетели: штабные офицеры, готовящие штурм, но куда им тягаться с Зоей и ее бабами.

– Вот как? Вы настаиваете!

– Да, Леворукий побери! Настаиваю! – крокодилица встала и полезла из палатки, бряцая оружием. Абордажная сабля, два кинжала, пистолеты… И все это там, где у женщины должна быть талия! Капрас подождал, пока чудовищный зад скроется с глаз, и повернулся к генералу Сфангатису. Начальник штаба без лишних слов налил два бокала.

– Иногда мне хочется, чтоб у нас стало на один галеас меньше, – Сфангатис хоть и был бордоном, свою соотечественницу не жаловал.

– Не трави душу, – Капрас залпом осушил стакан, – надо было кончать прошлой ночью.

– Мы и так едва успели. Ничего, того, что сделали, хватит. У скал стена на честном слове держится.

– Надеюсь. Поехали поглядим.

Сфангатис кивнул и поправил шпагу. Леворукий бы побрал Фельп, жару и Зою со всеми ее родичами. Они вышли из палатки, раздался сухой треск, по ноге что-то хлестануло. Маршал Карло Капрас глянул вниз – панталоны заливала какая-то слизь.

– Это еще что такое? – рявкнул он.

– Бешеный огурец, – Николаос указал ногой на розетку невзрачных листьев, вокруг которой расположились похожие на колючие огурчики плоды на длинных черенках. Один черенок украшало нечто желтоватое и скрученное. – Растут по всему побережью от Кэналлоа до Агариса. Когда созревают, выстреливают семенами. Лучше переодеться, у них очень едкий сок.

– Возвращаться – плохая примета, – огрызнулся Капрас, забираясь в седло. Это было глупо, но уж такой день выдался. Сначала бешеная корова, потом бешеный огурец.

Старая коряга, она чуть не бросилась с объятиями к голубой елке. Такие растут только в Черной Алати и нигде больше. Она дома, дома, дома, дома! Вдовствующая принцесса повернулась к сидевшей рядом девчонке.