От войны до войны - Камша Вера Викторовна - Страница 28

Сотни людей зачарованно смотрели на чудовищный закат. Первым за горизонт ушел щит, затем наступил черед ложных солнц, украшавших рукояти закатных мечей. Остались лишь клинки, неудержимо стремившиеся друг к другу. Мечи столкнулись, когда погасло настоящее светило, разрубив слепящее, украшенное короной полукружие. На мгновение над темнеющими далями вспыхнуло истекающее кровью сердце, вспыхнуло и исчезло, осталась лишь багровая пламенная стена, и почти сразу же на башне Франциска отзвонили восемь раз. Зрелище продолжалось чуть меньше часа…

Закат Дика не испугал. Господин Шабли рассказывал унарам о различных небесных явлениях, в том числе о радугах, световых столбах и ложных солнцах, описанных знаменитым Ливерусом Флавионом. Ученый объяснял их возникновение тем, что в воздухе в зависимости от времени года плавает множество водяных капель или маленьких льдинок, отражающих и преломляющих солнечные и лунные лучи.

Огненные мечи и истекающие кровью сердца Ричарда Окделла не взволновали, возможно потому, что мысли юноши были заняты мечом. Клинок Раканов! Символ славы и величия древней Талигойи, захваченный узурпатором.

Больше всего на свете Ричарду Окделлу хотелось подержать легендарный меч в руках. Подумать только, он был откован в древней Гальтаре, принадлежал великому Эридани, затем его брат Эрнани увез меч вместе с короной и скипетром в новую, только что основанную столицу. Скипетр позднее передали Эсперадору, но клинок и корона остались в Кабитэле и в конце концов достались Франциску Оллару. Последние двести лет меч Раканов провисел на стене Большого Тронного зала, и вот сегодня Фердинанд вручил его Первому маршалу.

А Катари… Катари поцеловала Рокэ, что-то очень тихо сказала и задержала свою руку в его. Другие это вряд ли заметили, но Дик видел, хотя понял правду намного раньше, увидев на шее королевы алую звезду. Юноше было больно, но он не ненавидел ни королеву, ни маршала. Это было справедливо, и вдвойне справедливо, что на трон взойдет сын Катари Ариго и Рокэ Алвы. В молодом короле не будет низкой крови, а значит, реставрация Раканов не так уж и нужна.

Дик знал, что никогда не женится – или нет, женится, но только чтоб исполнить свой долг перед Домом Скал, а сам посвятит себя служению королеве и молодому королю. Он старше наследника на двенадцать лет, и ему посчастливилось воевать под началом Рокэ Алвы. Оскар Феншо говорил, что Рокэ идет вниз, его вершины позади, как же он ошибался! В бедняге говорила зависть и ревность, но Окделлы выше этих чувств. Когда Алва уйдет на покой, Ричард станет Первым маршалом Талига, и…

От будущих войн юношу отвлек сухой короткий треск. Шедший рядом с Соной Моро прянул назад, взлетел на дыбы и как подкошенный рухнул на мостовую. Вырванный из полусонных фантазий Дик лихорадочно завертел головой – он ничего не понимал, а вокруг нарастали шум и суета. Отчаянно кричал поздний прохожий, метался свет факелов, храпели лошади, кто-то громко выругался по-кэналлийски, что-то зазвенело. Моро упал… Моро?! Этого не могло быть! Монсеньор!

Рокэ стоял на коленях, поддерживая голову мориска. Кажется, он был здоров. Ричард, все еще не соображая, что происходит, спешился. Сона сунулась вперед, Дик ее оттолкнул. Слава Создателю, все произошло у самого дома! Откуда-то выскочил Хуан, примчались другие слуги. Старший конюх бухнулся рядом с маршалом, они быстро заговорили по-кэналлийски, потом Ворон поднялся и огляделся, кого-то или что-то выискивая. Юноша не сразу понял, что эр ищет его. Кто-то тронул Ричарда за плечо – Пако! Юноша молча сунул уздечку кэналлийцу и протиснулся к Рокэ.

– Не заметил, откуда стреляли?

Стреляли?! А он даже не понял, решил, что смерть осталась в Варасте, хотя в Варасте они б не попались – там с ними был Лово и адуаны.

– По-моему, стрелок был один и торчал вот в той нише. Всегда ее не терпел, – Алва взял из чьих-то рук фонарь и прошел к высокой стене, за которой виднелся заколоченный дом.

Ричард знал, что особняк принадлежит вдовствующей маркизе Фукиано. Старая мегера много лет не покидала своей загородной резиденции, где коротала дни в обществе многочисленных левреток и дожидающихся ее кончины родичей.

– Да, – Алва оттолкнул ногой брошенный мушкет и присел на корточки, разглядывая землю, – тут он и ждал…

Рокэ что-то поднял, поднес к свету и бросил. Маршальский мундир пропитался кровью, кровью были вымазаны руки и щека. Ворон перехватил взгляд Дика:

– Идите в дом, юноша. Наш убийца, кто бы он ни был, удрал.

Ричард промолчал. Радость улетучилась, остались усталость и недоумение. Выстрел в спину? Как же так!..

– Это… Это, наверное, кагет.

– Вам бы так этого хотелось, – Рокэ негромко засмеялся, но Дику смешно не было. Он и впрямь хотел, чтобы убийцей оказался кагет, а еще лучше бириссец. Кто угодно, только не Человек Чести!

– Спокойно, – Ворон тряханул Дика за плечо. – Я пойду к Моро, а вы приведите себя в порядок. Память о дорогах и дворцах лучше смывать сразу. Если не уснете, заходите – выпьем по бокалу… За счастливое возвращение.

Ричард просидел на лестнице несколько часов, но все-таки дождался. Юноша успел во всех подробностях представить, как загораживает собой Первого маршала Талига, получает смертельную рану и прощается с задыхающейся от слез Катари. Выдумкам мешали мысли о Моро, мертвом или умирающем, и Рокэ, стоящем на коленях над упавшей лошадью.

На войне было легче – тогда они ждали удара. Конечно, Рокэ был жесток, очень жесток, но он все сделал правильно – это признали даже Штанцлер и Катари, а теперь кто-то решил убить маршала, а попал в лошадь.

– Не спите? – Ричард вздрогнул. Алва подкрался, как кошка. Герцог успел смыть кровь и переодеться, черные волосы блестели от воды, обведенные серыми кругами глаза были пугающе огромными. Дик хотел спросить, что с Моро, и боялся.

– Моро повезло, – очень спокойно сказал Рокэ. – Через неделю будет бегать. Раз уж вы меня дождались, пойдемте.

С весны в кабинете маршала не изменилось ничего – кабаньи головы и оружие на стенах, кубки резного стекла, стопки книг. В Надоре в отцовских комнатах висели изображения деда, матушки, сестер отца. В доме Ворона не было ни одного портрета – почему?

Герцог достал два высоких резных бокала и разлил вино. Вообще это было делом оруженосца, но Дикон об этом позабыл.

– В первый раз я увидел Моро случайно, – герцог протянул юноше бокал, – ему было четыре месяца. Парнишку собирались убить, чтобы он со временем не стал убийцей. Так, на всякий случай… Я его взял, хотя меня усиленно отговаривали. Мы вместе шестой год, и пока оба живы.

Дик слышал, что опасных жеребят выбраковывают, но никогда над этим не задумывался. Рокэ подошел к камину и пошевелил угли. На кресле что-то блеснуло… Святой Алан, меч!

– Если хочешь, можешь посмотреть, – Алва вновь держал в руке бокал, – но лично я не советую.

– Почему? – Дик замер на полпути к окну.

– Потому что меч Раканов не более чем дурно сбалансированная старая железка, – пожал плечами Первый маршал Талига, – даже странно… Когда я смотрел на Кольца Гальтары, мне казалось, что построившие их создавали только совершенные вещи. Ничего подобного…

– Эр, я посмотрю.

– Смотри, кто тебе не дает.

Увы, Рокэ оказался прав – старый меч был даже хуже тех, что хранились в надорской оружейной. Короткий, едва ли длиннее медвежьего кинжала, но широкий, тяжелый и неудобный. Сталь, впрочем, была превосходной. Юноша невольно залюбовался едва заметным узором из сплетенных роз.

Клинок был совсем простым, но рукоять украшал довольно грубый узор из странного вида завитков, в центре каждого был вставлен отшлифованный самоцвет, а навершие венчал тусклый лиловатый кристалл, похожий на покрытый бельмом глаз какого-то животного. Маленьких камней изначально было двадцать – четыре побольше и шестнадцать размером с горошину; осталось двенадцать, семь, судя по тому, как потемнели оставшиеся от них лунки, исчезли в незапамятные времена, а один выпал совсем недавно.