Черный мерин - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/40
• Следующая

Видимо, это был центр города. Судя по единственному фонарю и посту ГИБДД. Гаишники, узнав машину Горохова, приветливо покачали головой. Машина ответила покачиванием крышки багажника.

«Может, зря я в ментовку сунулся? Вдруг этот оперок только строит из себя честного и смелого, а сам сегодня же Демидову отзвонится. Надо было самому действовать. С другой стороны – как?»

– И каковы теперь мои действия?..

– Завтра что-нибудь придумаем. Я попробую узнать, где он тачку ставит. Тебе ведь только взглянуть на нее?

– У меня родной ключ есть. Можно попробовать открыть.

– На ключ особо не рассчитывай. У машины всегда охрана. Сунешься – получишь битой по голове.

– Ты смотри-ка!..– восхитился я. – У вас тоже биты в ходу?..

– Конечно… Алябинского производства, березовые. В спорттоварах самый ходовой товар… Но на тачку посмотреть – это полдела. Даже одна десятая. Тебе ж ее вернуть надо. А это, по-моему, полный бесперспективняк.

Я попробовал повторить заковыристое слово, но не сумел.

– Даже если ваши питерские менты сюда приедут. Сбросить машину в шахту дело двух секунд. Да и не будет он сбрасывать… Договорится.

Вадик свернул в проулок, объехал городской стадион и остановился возле небольшого здания.

– Посиди немного, я решу насчет комнаты.

Горохов покинул машину, оставив меня наедине с тревожными мыслями, главной из которых была: «Ну и за каким лешим я сюда приехал?..» С другой стороны, просто так уезжать обратно не хотелось. Угробить месячную зарплату, чтобы полюбоваться на памятник Ленину в городе Суходольске и узнать, что «Виктор Степанович» достался какому-то душегубцу?.. Слишком разорительно. Не знаю, как другие курьеры, но я предпочитаю вести свои финансовые дела по-другому. К тому же я вовремя вспомнил любимую Конституцию, которая позволяла мне защищать закон любым законным способом.

Вернулся Горохов.

– Пойдем. Договорился за полтаху в сутки. Ниже низшего предела. Сказал, что ты футболист. От команды отбился.

Администратор гостиничного комплекса, дама зрелого возраста, переписала мои паспортные данные в журнал.

– За какой клуб играете?

– «Зенит». Дублирующий состав.

Да-а, от скромности я не умру…

– Комната номер семь, – дама протянула мне ключ на веревочке. – Горячей воды нет. Не сезон. Будет холодно, дам второе одеяло.

– Спасибо, – поблагодарил я, отдавая ей полтинник.

Перед тем, как заселиться в апартаменты, я обсудил с Вадиком дальнейшие действия.

– Отдыхай, высыпайся… В отдел завтра не приходи, – велел он. – Встретимся в три часа возле памятника. Я к тому времени наверняка что-нибудь разузнаю.

В мини-комнате с выкрашенными в зеленый цвет стенами не было не только горячей воды, но и вообще никакой. Из обстановки – две койки и облезлая тумбочка между ними. Пустая бутылка «колы» вместо вазочки. Туалет и душевая кабинка находилась в конце коридора, напротив игрального столбика-автомата. В кабинке вода была. Но мало. Закончилась через четверть минуты. Я кое-как умылся, стуча зубами от холода, нацедил остатки воды в бутылку и вернулся в номер. Судя по гробовой тишине в коридоре, постояльцы либо спали, либо я жил в «отеле» один.

Когда я ужинал пропитавшимися «Наполеоном» матушкиными бутербродами, запивая холодной водой из душевой, в дверь осторожно постучали. Я взглянул на часы. Без четверти полночь. Кого это еще принесло? Может, Вадик был прав, и о моем приезде уже известно? И меня хотят пригласить прогуляться к шахте?..

«Увидеть Суходольск – и умереть».

Зубы снова забили морзянку, но отступать я не собирался. Жаль, кочерги моей нет… Пришлось вооружиться консервным ножом, который засунула в рюкзак предусмотрительная матушка.

Я приоткрыл дверь и выглянул наружу одним глазом. В коридоре стояла… Виагра! Ходячая виагра! В ярко-красной полиэтиленовой мини-мини юбке, сиреневом новогоднем парике и с зажигательным макияжем на круглом лице. Возраст – в пределах восемнадцати-сорока пяти. Размер бюста, как говорят математики, стремится к бесконечности. ХХХL. «Made in Sukhodolsk».

– Добрый вечер, Артем, – промурлыкала виагра.

– Добрый…

– Я – Виолетта… Можно просто Вета.

«Вспоминаю словно сон, как знакомились с тобой – осторожно…»

– Вы, наверное, устали?

– Да, – автоматически кивнул я. – Как собака.

– Я могу предложить вам чудесный отдых… Совсем недорого. Сто рублей в час. Или «сри бакс».

– Чего?..– я полностью открыл дверь и опустил нож.

– Отдохнуть, – в голосе чувствовалось одновременно стеснение и надежда, – и расслабиться.

«В программе: песни, чтение стихов, игра в города, а также веселые конкурсы и разгадывание шарад…» – прочитал я в ее немного грустных глазах.

– Зачем?..– тупо переспросил я.

– Вы же устали.

– А-а… Нет, я не в том смысле устал. Я спать хочу.

Сиреневая загрустила.

– Я тоже…

«Если хочешь отдаться – отдайся просто так…» Секс в маленьком городе.

Администраторша ей, что ли, отсемафорила? Она, кто же еще! Даже имя мое назвала. Отель-то «пятизвездочный», гость должен быть удовлетворен по полной программе. Система «все включено». Даже если в отеле нет горячей воды. Интересно, а заказ шампанского в номер у них предусмотрен? Или водки?.. Я бы заказал.

А вдруг она «засланец» Демидова?.. Нет, местный Карабас-Барабас подогнал бы марионетку поприличней. Без лилового парика.

– Нет, спасибо! – я чувствовал себя неловко, ибо толстушка смотрела на меня так обиженно, будто я застрелил всех ее родственников.

– Ну, может, все-таки…

– Не надо, женщина! У меня завтра финальная игра. Я должен быть в форме. Спортивный режим. Тренер у нас, знаешь, какой строгий. Полный бесперсп… беспертив… Мудак, короче.

– А за пятьдесят?.. Это совсем недорого, – предприняла еще одну попытку гостиничная Виолетта, слегка обнажая пухлое плечо, на котором я заметил шрам от детской прививки.

Уверен, через минуту она скинет тариф до тридцатки («ван бакс»). Неплохой здесь уровень жизни. Пятьдесят рэ за сеанс любви. Да и за ночлег по-детски берут, не чета Питеру. У нас столько швейцару стыдно сунуть на выходе. Не иначе, как в Суходольске произошло экономическое чудо. И удержаться от соблазна можно только за счет высоких морально-волевых качеств. Коими я, слава Богу, в полной мере обладаю. Поскольку изменяю Веронике только по недоразумению, но никак не по убеждениям и уж тем более не за собственные деньги. Я предпочитаю жить по правилам, потому что в детстве читал не те книжки. Теперь вот мучаюсь…

– Сказал же, спортивный режим! – я грубо захлопнул дверь перед носом Виолетты и вернулся к кровати.

В номер вновь постучали.

– А, может, другую позвать? У нас еще есть… Блондинки, – суходольская гетера улыбалась так жалобно, что мне захотелось дать ей сто рублей просто так.

– Барышня… Идите спать в другое место. Я человек высоких принципов и низкой зарплаты.

Поняв, что заманить клиента в любовные сети не получается, сиреневая скривила мордашку, напомнив мне злую волшебницу Бастинду из известной сказки. Потом не по волшебному выругалась и, покачивая крутыми бедрами, гордо направилась к лестнице.

– Слушай, Ветка, погоди!..– остановил ее я.

Она тут же развернулась, и на ее эмалированном личике вновь появилась дежурная улыбка.

– Ты Демидова, случайно, не знаешь?..

О, боги! Улыбка превратилась в гримасу ужаса. Такое ощущение, что путану приговорили к повешению за назойливое приставание к гражданам. А я собираюсь привести приговор в исполнение. Она развернулась и почти бегом поскакала к лестнице, на ходу придерживая съехавший парик.

Мне вспомнился Дима Водолеев, тот самый менеджер, что продавал пианино. Как-то его отправили в рекламный тур. В Тунис. Привели в пустыню, вернее, в небольшой городок на ее окраине. И тут ему захотелось женской ласки, ибо командировка без разврата, что Диего Марадона без кокаина. В группе, как назло, одни мужики. И тогда Дима, не ломая долго голову, решил воспользоваться благами цивилизации – свободно-конвертируемыми женщинами. Выполз вечерком из отеля, остановил такси и принялся неприличными жестами объяснять водиле-арабу, что он желает «мадам». Демонстрируя бумажку в пятьдесят долларов. Араб, похлопав глазами, кивнул чалмой и пригласил «руссо-туристо» в свой драндулет. Минут тридцать возил похотливого менеджера по каким-то угрюмым закоулкам, куда-то бегал, о чем-то с кем-то договаривался. Наконец привез в глиняную берлогу, завел в пропахшую мочой четырехметровую конуру с циновкой на полу и предложил располагаться. «А мадам»? – пошуршал купюрой Дима. «О`кей, о`кей», – улыбнулся араб и принялся снимать брюки. «Мадам» нет, но я и сам готов… Дима убегал, как сейчас Виолетта.

• Предыдущая
• 21/40
• Следующая