Мент обреченный - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 25
- Предыдущая
- 25/27
- Следующая
– Да нет, Борь. Я, знаешь ли, на «стрелки» не ездил и ездить не собираюсь. И стрелять буду только тогда, когда сочту нужным, кто бы мне что ни приказал. Так что в разряд «новых» я не шибко попадаю. Ковыряюсь потихоньку в свое удовольствие. Притормози-ка, мне в адресок надо заскочить.
Борька прижал «джип» к обочине.
– Погоди-ка, ты сколько лет в ментуре?
– Восьмерик скоро.
– Не надоело зону топтать? Может, замолвить словечко? Найдем работку поспокойнее.
– Спасибо, Борь, мне и здесь не дует.
– Я тебе по дружбе старой скажу… Есть распоряжение на девяносто процентов заменить личный состав. Так что ты не хорохорься, а слушай ученых людей. Предлагают – переходи, пока места есть.
– Я подожду.
– Знаешь, Дюша, ты, конечно, мент авторитетный…
– Ну?
– Но муда-а-ак…
В отдел завозили стройматериалы. Одна заботливая фирма неожиданно захотела оказать спонсорскую помощь в реконструкции здания. Срывалась старая, грязная облицовка, крушились прогнившие перекрытия, менялись ржавые трубы. Нужен евро-стандарт? Будет евро-стандарт! Рабочие в желтых немецких комбинезонах орудовали отечественными ломиками и бошевскими дрелями. Поперечный с Михалычем в пластиковых шлемах ходили между выросшими деревянными лесами и что-то подсказывали рабочим.
Андрей кивнул начальству и по скрипучим, еще не замененным половицам прошел в свой кабинет.
Тоха искал «место», названивая по знакомым.
Андрей не стал мешать поискам и рассказывать услышанную от Борьки сплетню.
Но Грицук, увидев его, тут же положил трубку.
– Здравкуй.
– Здравкуй.
Помолчали.
– Нашел что-нибудь?
– Н-нет. Занято. Как в ва'онном сортире перед станцией.
– Ничего, найдем. Хочешь в отдел изыскания внутренних резервов?
– Куда?!
– Профилирующая служба, не то что мы.
– Звучит красиво. Но пока воздержусь. Щлюхи тоже красивые.
– У нас, я гляжу, ремонт затеялся?
– Затеялся… Еще бы он не затеялся. Спонсор тоже спокойно жить хочет. А ты шо, против ремонта?
– Да нет, в общем. Сколько в говне-то можно работать?
Помолчали.
Андрей развернул свежекупленную городскую газету, прочел передовицу.
– Ну, черти!
– Шо такэ?
– Про наш расстрел! Интервью с шефом. Ты только глянь: «Это вызов преступного мира лично мне, моему делу, моему желанию навести порядок в городе! Но я принимаю вызов, объявляю войну всем бандформированиям, особенно закавказским! В двухдневный срок я предлагаю им покинуть город. В противном случае их ждут серьезные меры! Другого быть не может! Я за базар отвечаю!»
– Так и написано?
– Ну да.
– По крайней мере не кривляется, уже npo'pecc.
Помолчали.
– Андрюх, а может, это наши работя' постреляли? Для повода?
– Да, повод неплохой. Возмущенный народ требует возмездия и активных действий, а не красивых слов с трибун. Теперь любой беспредел под это дело спишется. Только, Тоха, он в любом случае спишется. Сомневаюсь, чтобы кто-то из ментов на это паскудство подрядился. Хотя…
Помолчали.
– Улететь бы…
– Куда?!
Утром следующего дня звеньевой Поперечный, как обычно, производил развод, подводя итоги минувшего в историю дня и ставя задачи на день текущий.
– Ермаков, ты договорился с магазином?
– Почти. Маленькие проблемы с оплатой. Скулят.
– Чтобы не скулили, свяжись с братвой из налоговой, пускай тряхнут бухгалтерию. Спекулянты хреновы, тачки и виллы покупают, а на пять костюмов денег пожалели.
– Я еще пальто и шляпы заказал.
– Все равно для них это не убыток. Созвонись с налоговой.
– Много чести. Я им лучше стекло выбью, – сказал Ермак и сделал пометку в дорогом кожаном блокнотике с калькулятором.
Действительно, директора надо бы поставить на место. Пожалел шмоток для оперсостава. А у оперсостава приказ – на службе выглядеть опрятно и единообразно. А то не оперсостав, а сборище шпаны у пивного ларька. Стыдно перед людьми.
– Воронов, – продолжал Поперечный, – что по угону «мерса»?
– Ищу, – коротко ответил Андрей.
– И как?
– Составил план, ориентировал личный состав, произвел обход домов…
– Я тебя не спрашиваю, как ты ищешь. Я спрашиваю – хоть что-то нашел?
– Конечно, вот. – Андрей извлек из кармана металлическую эмблему автомобильного концерна «Мерседес». – На месте происшествия валялась.
– Послушай, умник! – по-жегловски прохрипел Поперечный. – Ты не умничай! Надо знать, когда стоит умничать, а когда попридержать. У нашего коллеги горе, угнали новый «мерседес», он на него копил, ночами, можно сказать, не спал! Надо с душой подойти, по совести. Завтра у тебя, не дай Бог, угонят машину на чужой территории, а тамошние оперы вот так, как ты, умничать будут. Приятно? Ты вот сейчас не о товарищах своих обиженных думаешь, не о долге, не о совести! А о бабах и выпивке!
Последняя фраза была использована звеньевым Поперечным для логической завершенности общей идеи.
– Вечером доложишь о наработках. Машину надо найти и вернуть. Дело принципа.
Андрей, не ответив, согласно кивнул. Найдем – вернем.
Звеньевой перешел к оглашению сводок.
– Так… В девятнадцать двадцать обратился с заявлением профессор университета. Неизвестный вырвал у него сумку с находящейся в ней пенсией. Приметы преступника…
Поперечный снял трубку местного телефона.
– Дежурный! Вчерашний профессор оплату за заявление произвел? Нет? Зачем же заяву зарегистрировали?! Еще раз штампанете, уволю к чертовой матери!!!
Саданув трубкой по рычагу, звеньевой вернулся к сводкам:
– В двадцать два обратился безработный с заявлением о том, что уснул на скамейке, а проснувшись, обнаружил пропажу золотой цепи, двух платиновых печаток, бумажника с пятью тысячами американских долларов и телефонного аппарата «Nokia». Так, Херувимов, это твоя территория, немедленно займись. Профессор себя как-нибудь прокормит, а безработному надо помочь. Это у него, наверное, последнее.
– Да, – коротко ответил фанат. Затем насыпал на ладонь горку белого порошка, наклонил голову и через трубочку вдохнул зелье правой ноздрей.
– Кокаин? – шепотом уточнил Ермак.
– Насморк.
Продольный продолжал знакомить с оперативной обстановкой.
– Теперь ориентировки. Тьфу-тьфу, сегодня всего одна. Значит, вчера в 23.00 на пустыре возле дома ‘3 по Кирпичному переулку в машине «джип-черроки» с огнестрельными ранениями обнаружены трупы граждан Задульского Петра Николаевича, тыры-пыры, Николаева Вадима Геннадьевича и Николаева Олега Геннадьевича. Все безработные. Из машины изъято два пистолета «ТТ» и один «Макарова». В целях розыска преступников как обычно предлагается…
Андрей переглянулся с Грицуком.
– Задульский, Задульский, – пробормотал Поперечный. – Знакомая фамилия…
– Это Петя Канарский. И при нем два брата, – ответил Грицук. – Докатались на «джипе». Плохо быть безработным.
– Кстати, о работе. Ты место нашел?
– Нет.
– Смотри, дело хозяйское.
– Буду жить на пособие.
После сходки Андрей получил свежие материалы в дежурке и вернулся в кабинет. Грицук сочинял рапорт на увольнение. Текст излагался литературно и без ошибок. Опыт.
– Кончай писанину! – сказал Андрей. – Звони соседям, узнавай ситуевину по стрельбе. Как нам подфартило! И Канарского, и братьев! А мы вчера плакались, что не поймаем. Во, поймали! Еще, можно сказать, тепленькими. Теперь дело за малым – стволы на экспертизу, и считай, раскрытие по мебельной фабрике в кармане. Сто из ста, что из этих стволов работяг постреляли.
– Наверняка, – согласился Антон.
– Я всегда говорил, что Бог, он правду-то видит.
– Ни черта он не видит! – Тоха скомкал написанный рапорт и бросил в корзину, но не попал. Рапорт приземлился рядом.
– Чего ты такой хмурый сегодня? Бухал? – Андрей вылез из-за стола, чтобы подобрать рапорт, а заодно вынести переполненное ведро. – Подумаешь, в расход уродов пустили, туда им и дорога. Слушай, может, это те, в пальто? За обидку рассчитались?
- Предыдущая
- 25/27
- Следующая
