В омуте любви - Берристер Инга - Страница 24

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая

Санди даже зажмурилась, вспоминая, что едва не отказалась от заказа вообще, когда узнала, какую крупную партию товара придется взять.

— Нет-нет, для меня это слишком много, — возражала она. — Я не могу позволить себе такие расходы.

В конце концов сошлись на том, что она разделит заказ на четыре партии.

Но Санди все равно потребовалось вернуться в новый отель и позвонить в Нейс, чтобы убедить управляющего банком увеличить ей кредит.

— Нет, на такое мы никак не можем пойти, — поначалу отказался тот. — Ваш бизнес этого не оправдывает. У вас ведь нет никакого обеспечения.

Санди ухватилась за соломинку.

— Ну, некоторое обеспечение у меня, пожалуй, все же есть, — поспешно заверила она.

У нее имелись кое-какие акции, подаренные дедушкой на совершеннолетие, и страховой полис — залог будущей пенсии. В конце концов после долгих уговоров управляющий все же согласился одолжить ей денег под залог всего имущества.

Из Венеции Санди вернулась домой победительницей, сияя от гордости, что сумела сделать столь выгодный заказ и не нарушить установленных самой себе правил. Но триумф оказался недолговечен, а как выяснилось чуть позже, и вовсе призрачен. Под ним таилась невидимая на первый взгляд бездонная пропасть боли и утраты, которых Санди храбро, но безнадежно пыталась не замечать.

— …просто вожделение, секс — только и всего, — заявила она Джанфранко.

О, как же она солгала… и не только ему, себе самой. Слезы, увлажнявшие ее щеки по утрам, когда Санди просыпалась после долгих и жадных снов о нем и только о нем, открыли ей правду.

— Я полюбил тебя с первого взгляда, — сказал он ей, но она знала, что это неправда.

— Я не люблю тебя, — ответила она, и вот это уж точно было вопиющей ложью.

И как ее угораздило так глупо влюбиться после стольких попыток устоять, сберечь свое сердце? Непостижимо! Впрочем, на протяжении всех тех недель, что прошли после ее возвращения домой, Санди была слишком поглощена стараниями держать свои чувства под контролем, слишком истощена и обессилена страхом и болью, чтобы разбираться в причинах и следствиях. Она твердо знала, что произошло, — сознания свершившейся катастрофы и горьких-горьких сожалений было вполне достаточно. Ах, лучше бы она никуда не ездила!

Единственное, что утешало и поддерживало ее, — это мысли о стекле, драгоценном прекрасном стекле. И вот теперь все это оказалось такой же никчемной фальшивкой, как любовь Джанфранко.

Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил Санди вздрогнуть. После поездки ей дважды звонили из Венеции. В первый раз — из отеля, сообщили, что она забыла там шарф. Во второй раз звонивший повесил трубку, стоило ей сказать «алло»…

— Санди, это Максин, — прервал ее горестные раздумья знакомый голос. — Ну как, распаковалась? Можно зайти?

Санди запаниковала.

— Нет. Еще нет…

— Что-то не так?

Ох уж эта Максин. Санди прикусила губу. Подруга слишком умна, ловит все на лету, с ней отговорками не отделаешься.

— Ну да… — неохотно призналась она. — Заказ не тот, что…

— Тебе прислали не тот заказ? — догадалась Максин, не дав Санди даже договорить. — Немедленно звони на фирму. Настаивай, чтобы исправили ошибку, причем за их счет. А не согласятся, пригрози подать в суд. Надеюсь, у вас оговорено в контракте, что они обязаны поставить товар к рождественской распродаже? Ты уже говорила, что они несколько раз затягивали с доставкой.

— Максин, прости, я сейчас очень занята, — солгала Санди, не в силах продолжать разговор.

Господи, и что же теперь делать? Как объяснить Мэйбл, что из-за ее, Санди, глупости им того и гляди придется закрыть магазин? Потому что зачем держать его открытым, если продавать-то и нечего? Из чего платить аренду, если денег нет? Ей ведь уже пришло письмо из банка с напоминанием, что надо не позднее Рождества погасить превышение кредита.

А теперь ей ни за что это не удастся. Правда, Санди знала, что муж Мэйбл, Оливер, очень богат, он наверняка согласился бы им помочь. Однако гордость не позволяла ей просить его о помощи. Кроме того, Оливер — настоящий бизнесмен. Санди не питала иллюзий по поводу того, какое мнение он составит насчет ее деловых качеств, если только узнает о происшедшем.

Ну неужели она никогда не научится избегать ошибок? Никогда не выйдет из роли бестолковой неумехи?

Последняя неудача окончательно добила бедняжку. Она так и сидела на полу, бессильно свесив голову на грудь. Плакать Санди не могла — уже переступила ту черту, за которой горе еще может излиться слезами, а слезы — принести облегчение. Кроме того, после возвращения из Венеции она столько плакала, что, похоже, слез не осталось вовсе.

Только теперь, опустившись в бездну маленького личного ада, Санди смогла откровенно признаться, хотя бы себе самой, как же отчаянно, безумно, безоглядно влюблена она в Джанфранко Грассо. Как же скучает по нему, как тоскует…

Джанфранко без труда нашел нужный магазин. Собственно, задача и впрямь оказалась не из сложных — салон Александры Маккеллерс и Мэйбл Далтри хорошо знали. Припарковав машину у тротуара, он подошел к элегантному трехэтажному зданию и несколько минут помедлил, разглядывая со вкусом оформленную витрину. За прилавком никого видно не было, хотя на двери и висела табличка «Открыто». Чуть поколебавшись, Джанфранко толкнул дверь. Раздалось мелодичное позвякивание колокольчика.

— Я сейчас. Подождите минуточку, — с напускной бодростью отозвалась Санди из-за полуоткрытой двери склада.

Санди здесь… Здесь! Закрыв за собой дверь, он чуть не бегом бросился на голос.

Она только-только успела подняться на ноги, как оказалась лицом к лицу… с Джанфранко Грассо. При этом зрелище от лица ее отхлынула кровь, а голова так закружилась, что Санди испугалась, как бы не упасть в обморок.

— Джанфранко, ты… Что ты тут делаешь? — еле слышно прошептала она, глядя на него огромными потрясенными глазами.

Едва он услышал голос любимой, не говоря уж о том, как увидел ее, на него накатила такая отчаянная жажда, что пришлось засунуть руки в карманы и крепко-накрепко сжать кулаки. Иначе он не сдержал бы порыва схватить Санди, крепко прижать к груди…

Санди же, заметив, как старательно Джанфранко избегает встречаться с ней взглядом, озирая царящий кругом беспорядок, нагромождение вскрытых коробок, сразу поняла, зачем он явился. И от жестокости, неприкрытой, намеренной жестокости его поступка у нее перехватило дыхание.

Наконец взгляд Джанфранко наткнулся на уже распакованные грубые, кустарные подделки и лишь тогда наконец первый раз поднялся к ее лицу. В глазах его застыла безошибочно распознаваемая смесь жалости и отвращения.

Санди немедленно ощетинилась, инстинктивно приготовившись защищаться. Да, она не ошиблась: Джанфранко здесь только для того, чтобы поиздеваться над ней, побольнее уколоть язвительным «я так и знал». В эту минуту до Санди совершенно не доходило, до чего же нелогичны подобные предположения и догадки. Эмоции окончательно взяли верх над разумом, волнение мешало думать здраво.

— Ну что, так ты и думал? Так и предполагал? — перешла она в наступление.

— Примчался посмеяться надо мной, позлорадничать?

— Санди, ты ошибаешься…

— Ну да, разумеется, — с горечью согласилась она. — Я ведь всегда ошибаюсь. Во всем… Я ошибалась насчет Крейга. Думала, он меня любит.

Ошибалась насчет тебя. Думала… думала, тебе хватит порядочности хотя бы…

— Не в силах продолжать, она остановилась, сглотнула и еле слышно прибавила:

— И со стеклом я тоже ошиблась.

Кое-как справившись с приливом жалости к себе самой, Санди гордо вздернула подбородок. Изобразив на лице подобие презрительной улыбки, она вызывающе продолжила:

— Ну давай же говори: «Я же тебя предупреждал». По крайней мере, я не совершаю два раза одну и ту же ошибку…

К горлу, мешая говорить, подступили слезы, и Санди нечеловеческим усилием воли загнала их назад.

Джанфранко хватило одного взгляда на полураспакованные коробки, чтобы понять: все его самые худшие опасения подтвердились. Товар, который она получила, оказался совершенно негодным. Распродать его не было ни малейшего шанса.

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая