Уснувший принц - Корепанов Алексей Яковлевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
Едва отъехав от ворот спящего замка и только-только собираясь пуститься вскачь, он заметил бредущую по высокой траве к дороге рыжеволосую девушку в узком сером платье. Придержав коня, Аленор подождал, пока девушка подойдет поближе, и поднял руку с открытой ладонью.
– Приветствую тебя, кузина. Встречаешь восход?
– Приветствую тебя, Аленор.
Кузина Элиния остановилась на обочине. Подол ее платья был мокрым от росы, к босым ногам прилипли травинки. В ее выпуклых серых глазах под редкими полосками рыжеватых, едва заметных бровей, как всегда, застыло выражение какого-то непонятного испуга и давней грусти. Ее большой рот с бескровными губами был сжат, словно она боялась проговориться о чем-то важном, молочно-бледные щеки, к которым не приставал загар, контрастировали с тлеющим пламенем тонких блестящих волос, не ведающих о том, что такое пышная прическа. Альдетта Элиния отнюдь не казалась красавицей, хотя маленькая ямочка на округлом подбородке выглядела очень мило, и фигура ее, обтянутая узким платьем, была изящной и тонкой, с плавными линиями бедер и привлекающими взор выпуклостями в меру полной, высокой девичьей груди.
Альдетта Элиния была старше Аленора: этой осенью ей исполнялось уже двадцать два. Аленор знал ее с самого детства, а с той поры, когда внезапно ушла ее мать, альдетта Даутиция, она жила здесь, в замке, и альдетта Мальдиана, как могла, старалась, заменить ей мать. Аленор и Элиния росли вместе, но общались мало: ну какой интерес мальчишке, у которого полно приятелей-сверстников, стараться привлечь к своим играм молчаливую и вечно то ли испуганную, то ли грустную девчонку да еще если эта девчонка на четыре года – на целых четыре года! – старше его? И о чем она вечно грустит? О матери? О своем родном брате, которому не суждено было прожить и двух часов? О пропавшем без вести отце, альде Тронгрине?
Правда, потом, через несколько лет, они немного сблизились – Аленору понравилось слушать ее пересказы всяких интересных книг, он приходил в восхищение, видя, с какой легкостью Элиния сочиняет музыку (но всегда такую печальную!) – но все-таки были они очень разными и не часто проводили время вдвоем. В последние годы Аленор испытывал к кузине все большее уважение, убеждаясь в редких беседах с ней, что знания ее весьма и весьма обширны. Знания знаниями, но все попытки Аленора вытащить двоюродную сестру на молодежные сборища, приобщить ее к собственному кругу знакомых, заканчивались неудачей: Элиния избегала всякого общества, предпочитая проводить время в одиночестве. И вряд ли был на свете кто-то, из-за кого трепетало бы сердце Элинии, о ком бы она мечтала по ночам. А если и был – то не живущий, а какой-нибудь персонаж из прочитанных ею многочисленных книг…
– Далеко ли ты собрался, Аленор?
– В Имм. Нужно кое-что разыскать в Имме.
Юноша сверху вниз смотрел на кузину и вдруг подумал, что если раздобудет книгу – обязательно покажет ее Элинии. Может быть, содержащееся в книге неведомое ему знание сможет излечить альдетту от непрерывной печали? Он собрался было намекнуть об этом кузине, но тотчас же передумал: не стоит раньше времени расставлять клетки для птиц, которых еще нужно поймать.
– Ты же совсем промокла, Элиния, – сказал он. – Как бы не подхватила простуду.
– Роса смывает ночные страхи, а утренний воздух пополняет жизненную силу, – очень серьезно ответила альдетта. – Мы едины с миром и должны поддерживать эту связь.
«Да, милая кузина, жизненная сила тебе явно не помешает», – подумал Аленор и прощально махнул рукой.
Конь легко мчался сквозь утренний лес, топотом копыт пробуждая птиц, и их гомон сопровождал Аленора до самого Имма. Никто, кроме двух глоннов с вереницей больших крытых возов, не встретился ему на пути, никто не пытался напасть на него – и разве кому-то в голову может придти что-нибудь недоброе в такое прекрасное летнее утро?
Проехав по тропинке вдоль старинного земляного вала, поросшего травой, бурьяном и кустарником, юноша, не заезжая в город, по скошенным лугам направился прямо к колонии адорнитов. Городу было тесно в кольце давным-давно ненужных оборонительных валов, и то тут, то там выплескивались за кольцо отдельные дома, улицы и целые кварталы. Поселение адорнитов тоже находилось с внешней стороны вала, примыкая к небольшой роще. Дальше, за широкой ложбиной, раскинулся лес, и где-то там тянулась дорога, по которой они с отцом ехали в год Черного Орла – третий год Птичьего Цикла – и где встретилась им похоронная процессия. А сейчас шел уже третий, завершающий, год Цикла Камней – год Опала, зловещего камня, камня раздоров и страхов.
Обогнув промытый дождевыми потоками овраг, Аленор спешился и пустил коня на лужайку, за которой начинались дома адорнитов. Дома были длинными и приземистыми, с выложенными из темно-красного неотшлифованного камня стенами, с односкатными, задранными вверх крышами, покрытыми чуть более светлой, чем стены, обожженной черепицей. Возле каждого дома росли деревья и пестрели цветами небольшие палисадники. За темными окнами с одинаковыми черными с серебром занавесками не угадывалось никакого движения. Несмотря на то, что утро уже сменилось разгорающимся днем, колония казалась пустынной: сколько не высматривал Аленор, он пока нигде не обнаружил ни одного живущего. То и дело бросая взгляд направо и налево, юноша неуверенно направился по вымощенной желтой квадратной плиткой улице мимо домов, недоумевая, где искать обитателей колонии, и есть ли они вообще. Он впервые был в этом квартале и его охватила непонятная робость. Только сейчас он обратил внимание на то, что здесь стоит тишина, нарушаемая лишь еле слышным шуршанием листьев, не раздается такой привычный птичий пересвист и не видно ни одной собаки, которых обычно полно на улицах Имма.
Только почти дойдя до рощицы, в которую упирался квартал, молодой альд обнаружил, куда подевались жители колонии. Двери скрытого деревьями длинного, такого же приземистого здания, стоящего в стороне от дороги, были широко открыты и там, в полумраке, испещренном бледными огоньками свечей, раздавалось тихое монотонное пение. Юноша понял, что попал в колонию адорнитов в час общей молитвы. Местных обычаев он не знал, поэтому решил не заходить в храм, а подождать окончания богослужения на улице. Устроившись на траве под деревьями неподалеку от входа, Аленор расстегнул сорочку и, ослабив крепления панциря, принялся платком вытирать пот с груди, стараясь не задевать свежих порезов, нанесенных мечом умелого бойца Дата. Одновременно он невольно прислушивался к доносящемуся из храма пению. Поминали Творца, Христа-Искупителя и Его нерукотворный незримый Чертог, но сама молитва была ему незнакома.
Внезапно юноша почувствовал, как сдавило виски, словно чьи-то невидимые сильные руки обхватили и сжали его голову. Он тряхнул головой, встал и прошелся по траве. Невидимые руки ослабили свою хватку, но тут же переместились ниже, легли на горло. Аленор несколько раз глубоко вздохнул и с опаской покосился на храм адорнитов: что-то подсказывало ему, что дело здесь именно в вершащемся в храме действе. Неприятные ощущения исчезли, но сердце никак не могло обрести обычный размеренный ритм и Аленор напряженно ожидал, что сейчас с ним случится что-нибудь еще. Колония адорнитов явно не была самым лучшим местом для праздных прогулок чужаков.
Однако невидимые руки больше не трогали его. Проведя платком по взмокшему лбу, Аленор привалился к дереву, испытывая нечто вроде слабого головокружения. Из глубины души медленно поднималась какая-то смутная тревога. К его величайшему облегчению, пение, наконец, смолкло, и тут же, словно только дожидаясь этого момента, порывами задул приятный ветерок, охлаждая горящее лицо юноши. Из храма потянулись адорниты в расшитых серебряными нитями черных одеждах. В сплошном потоке старческих фигур нет-нет да и мелькали молодые лица; вместе со взрослыми шли и дети, молча, как и все остальные, и так же, как остальные, не удостаивая застывшего у дерева юношу ни единым взглядом. Очень странными показались Аленору адорниты – и он решил расспросить о них знающих живущих в Имме. И кузину Элинию. И покопаться в библиотеке. Но это потом, потом… Главным сейчас для него было попытаться остановить кого-нибудь из этих безучастно проходящих мимо него живущих.
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
