Время Чёрной Луны - Корепанов Алексей Яковлевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/94
• Следующая

Что-то она уже раньше говорила о зеркале; кажется, во время нашей остановки на пути к Тола-Уо, только я тогда ничего не понял. Я и сейчас, в общем-то, понимал не больше. Где-то было какое-то удивительное зеркало, какое-то просто сказочное зеркало, показавшее именно меня в качестве специалиста по изъятию Плодов Смерти. Что это за зеркало?.. Впрочем, действительно пора было приниматься за дело, пока не рассеялась темнота. Где-то ведь нужно было и пересидеть (в случае успеха, конечно) до наступления следующей ночи. Главное – чтобы Рерг не ошибся в том, что зеркало показало ему именно меня, а не кого-то другого. И чтобы не ошиблось само зеркало…

Мы медленно и осторожно пошли по тихой улице, переходя от дерева к дереву, вслушиваясь в ночь и вглядываясь в вереницу домов. Мы видели за окнами комнаты, в которых светились на стенах узоры, выложенные из круглых камней. (Я вспомнил, что в знании, данном мне Сю, присутствовали эти светящиеся камни, привезенные в город откуда-то издалека). В комнатах находились люди, самые обычные люди, мужчины и женщины в разноцветной одежде, вызвавшей в моей памяти какие-то ассоциации то ли с картинками в детских книгах сказок, то ли со средневековьем. Люди что-то ели и пили, люди читали книги, о чем-то беседовали, играли в какие-то игры – карты? кубики? шахматы? – люди смеялись и ходили по комнатам, люди жестикулировали и расчесывали волосы, люди просто жили неведомой мне жизнью, вполне, вероятно, довольные своим существованием в горном городе хранителей Тола-Уо. Впрочем, таких освещенных окон было немного, и пока мы с Донге шли к храму, их становилось все меньше и меньше; тускнели узоры на стенах и комнаты погружались в темноту – это связка зеленых лун, забравшихся высоко в небо и повисших там, насылала на всех сон.

Город процветал благодаря Плодам Смерти.

Мы миновали несколько кварталов, обогнули небольшую площадь, в центре которой журчали окруженные деревьями фонтаны; под деревьями раздавались негромкие голоса и смех. Кажется, нас не заметили, а если и заметили, то не обратили внимания – вряд ли кому-нибудь могла прийти в голову мысль о том, что по городу расхаживают посторонние; город был открыт только сверху и только для птиц, потому что любой воздушный шар или дирижабль был бы без труда обнаружен охраной, расположенной по верхнему краю каменного кольца, в котором укрывался Тола-Уо. Какой-то шанс на успех мог дать разве что управляемый парашют, хотя ночной спуск вслепую с большой высоты в каменный лабиринт представлялся все-таки делом практически безнадежным. Возможно, такие попытки уже предпринимались, если только, конечно, в этом мире существовали управляемые парашюты.

Свернув в сторону, мы прошли по темной аллее, которая привела нас к мостику над прудом. В черной воде отражались зеленые луны, у берега застыли лодки. Мне вдруг остро захотелось забраться в одну из них, выплыть на середину пруда и разлечься на скамье, опустив руки в воду и глядя в распростершее свои звездные крылья ночное небо. Время от времени появлялось у меня такое желание, но ни разу еще я не воплотил его, разве что в снах. Но если верить создателю психоанализа, сновидение – это и есть воплощенное желание… С годами все реже и реже возникало оно у меня… впрочем, вряд ли стоит стремиться к осуществлению всех желаний; хоть что-то должно же оставаться на потом, пусть даже этого «потом» так и не будет никогда.

Я не стал делиться своим желанием с Донге, потому что девушка напоминала сейчас кусок железа, притягиваемый магнитом; она шла все быстрее и молчала, сосредоточенная на своей задаче, и, по-моему, вообще не замечала ночную красоту. Тем не менее, она ничего не упускала из виду. Я убедился в этом, когда пруд остался позади и мы вновь вышли на улицу. Донге вдруг остановилась так резко, что я по инерции сделал еще несколько шагов, стянув с нее плащ. Она тут же подскочила ко мне, вцепилась в мою руку и прошипела, глядя в одно из редких освещенных окон:

– Олдан! Клянусь Хараммом, это Олдан!

Она потащила меня к этому окну, прямо по цветам, встала сбоку, у стены, и с ненавистью сказала:

– Предатель!

Я осторожно заглянул в окно. Комната изобиловала высокими массивными вазами, стоящими на устилающем пол ковре. В вазах всеми красками пестрели цветы, делая комнату похожей на сад. В низком кресле под светящимся на стене узором сидел молодой светловолосый мужчина в лиловом халате и, покусывая ноготь, читал толстую книгу. Его широкое лицо с крупным носом и глубоко посаженными глазами было сосредоточенным и немного отрешенным; мужчина был всецело поглощен своим занятием. Даже в халате, скрывающем его комплекцию, он казался боксером-тяжеловесом, успешно отработавшим свои пятнадцать или двадцать раундов.

– Предатель! – повторила Донге дрожащим от рвущегося наружу гнева голосом. – Подумать только – читает среди цветочков! Олдан читает книгу на сон грядущий. Проломить ему голову этими вазами!

Я собрался было удержать ее, но она сама справилась с этим порывом; ее исказившееся лицо и закушенная губа ясно говорили о том, каких усилий это ей стоило. Вновь накинув на плечи плащ, она подтолкнула меня, словно вымещая на мне свое негодование по поводу предательства Олдана, и мы направились дальше.

– Но на обратном пути я с ним разделаюсь, – пообещала Донге, оборачиваясь к окну. Это было сказано так, что я почувствовал себя в обществе разъяренной змеи. – Этот мерзавец книжки почитывает! Как в какой-нибудь библиотеке американского Конгресса.

От этих неожиданных слов я споткнулся и, наверное, упал бы, если бы не крепкая рука Донге. Лишь несколько секунд спустя я решился задать ей вопрос:

– А что такое библиотека американского Конгресса? Откуда ты об этом знаешь?

– Знаю, значит – знаю, – раздраженно ответила девушка, занятая мыслями о предателе Олдане. – Выражение такое есть, Рерг так говорил, а ему, наверное, зеркало нашептало. Оно много всякого непонятного шепчет. Ах, мерзавец…

Интересное зеркало было у Рерга. Что-то вроде окошка в наш мир. Увидеть бы это зеркало, послушать бы его шепот. И меня вот разглядели они в своем зеркале. Чудеса… Сказка о мертвой царевне и семи богатырях. Свет мой, зеркальце, скажи…

• Предыдущая
• 22/94
• Следующая