Август - Козлов Владимир Владимирович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая

– Мы очень рады, что среди нас еще встречаются такие вот классные девчонки, – сказал в микрофон вокалист. – Следующая песня посвящается им.

Ничего интересного больше не предвиделось, и я повалил в бар.

На моем месте сидела какая-то подружка.

– Я вообще-то здесь сидел, – сказал я.

– А сейчас здесь сижу я. И вообще весь столик занят. Здесь сидит группа «Ignition».

– И ты тоже в группе?

– Нет, мой муж в группе.

– А где он?

– Не знаю. Они куда-то пошли. Им где-то через полчаса на сцену.

– А-а-а. А что за группа? Я ни разу не слышал.

– Ну, группа как группа.

– Что играют, я имею в виду?

– Хард-кор.

– Сейчас почему-то все играют хард-кор.

– Тебе не нравится?

– Не очень нравится.

Подошел какой-то чувак и поставил на стол несколько бутылок пива.

– Где все? – спросила она.

– Готовятся.

– А-а-а.

Пацан ушел.

– Бери пиво, если хочешь, – сказала она. – Это за счет клуба. Гонорар группы – ящик пива.

– Спасибо.

Я взял бутылку. Мы чокнулись.

– Ты доволен жизнью? – спросила вдруг она.

– Нет.

– И я нет. У нас ребенок, а муж думает только о музыке, на семью ему наплевать.

– Я не это имел в виду.

– И я не это.

Некоторое время молча пили пиво. Я рассматривал ее. Она была не очень красивой, скорее обыкновенной. Но мне все равно пришла мысль, что хорошо бы, пока ее муж где-то там «готовится» к концерту, накачиваясь пивом, пойти с ней в какой-нибудь угол, за занавеску, и «пососаться» там, как будто нам по семнадцать лет.

– Какое у тебя образование? Высшее? – почему-то спросила она.

– Аспирантура.

– А, ты более образованный. И захохотала.

Я допил пиво и взял следующую бутылку. В этот момент подошли музыканты.

– Знакомьтесь, это…

– Сергей.

– …большой поклонник группы Ignition.

Чувак, который сел с ней на один стул, наверное, и был ее мужем. Невысокий, темноволосый и довольно симпатичный. Скорее всего, младше ее. Другой чувак сел рядом со мной и постоянно болтал:

– Хардкор – это класс, круто. Limp Bizkit, Korn – вот он крутняк.

Я слушал и кивал головой. Я терпеть не мог эти тупые команды.

Потом музыкантов позвали на сцену, и она пошла с ними – помогать, хотя чем она могла помочь? Я был уже здорово бухой и идти куда-то было лень. Они долго настраивались, потом спели одну песню, еще одну и остановились. Включилась фанера. Минут через пять все оказались снова за столом.

– Что так мало играли? – спросил я.

– Струна порвалась.

– И запасной не было?

– Нет. И гитару никто не дал – все уже разошлись, у кого были инструменты.

– Жалко.

– Насрать.

Клуб пустел. Несколько человек спали прямо за столом, положив головы на руки, а еще несколько скрючились в углу. Две пары пьяных тинейджеров прыгали у сцены под Limp Bizkit. Музыканты про что-то болтали, но я их не слушал. Мне было грустно и одиноко. Потом они сунули мне рюмку водки, я выпил и запил чьим-то пивом. Скоро я вырубился.

Меня растолкал охранник. Было пять утра, клуб закрывался. Я сидел за столиком один, музыкантов не было. Поднялся и вышел на улицу. Было прохладно: август, все-таки. Поеживаясь, поперся к остановке, на ходу пересчитывая деньги. Но такси не понадобилось, потому что подошел автобус. Он был полупустой, в нем сидели только несколько дачников и какой-то пьяный мужик в костюме. Я сел на свободное сиденье и заснул. Проснулся – к счастью – за три остановки до своей.

Дома лег на диван и вырубился. Когда проснулся, был почти вечер. Жратвы в квартире почти не было, а идти в магазин было лень. Яичницу жарить тоже не хотелось. Я заварил чай и жевал черствоватый хлеб с несвежим маслом.

Раньше в том клубе все было по-другому. Или это просто теперь казалось, что по-другому, потому что сам был младше. Или потому, что сам не знал, чего хотел и зачем туда пошел. Всем этим тинейджерам хорошо – все им до жопы, главное – выпить или покурить травы, забалдеть и потом «пососаться за занавеской», а в лучшем случае, если дома никого нет, то и поебаться. А что мне надо, не знаю.

Я медленно мыл посуду, слушая какое-то ФМ-радио. Я их обычно не слушаю и потому не знаю названий. Играла на нем голимая попса, но мне было все равно. Ди джей нес какую-то невообразимую хуйню, ему звонили шестнадцатилетние девочки и жаловались, что им скучно и лето кончается и скоро в школу и вообще все плохо.

Я оделся, вышел из дома и сел на остановке в автобус. Он был пустой – только несколько тинейджеров с бутылками пива в руках сидели в хвосте, что-то возбужденно рассказывая друг другу. Они вышли за одну остановку до конечной – вокзала. Я доехал до конца.

Иногда, задерживаясь по вечерам на работе, я потом заезжал на вокзал выпить пива. Покупал бутылку в круглосуточном киоске и садился в скверике, где тусовались в основном бомжи и ищущие приключений командировочные, у которых до поезда оставалось несколько часов.

Но сейчас я решил пойти в бар, где наливали бочковое пиво – в стороне от зала ожидания, за киосками. За несколькими круглыми стойками стоял народ – те же самые командировочные и бомжи – и пили пиво из пластиковых поллитровых стаканов. Тут же расположилась местная «мафия» – бандитского вида алкаши и с ними несколько блядей. Я подошел к окошку, купил пива и стал у свободной стойки. Медленно пил пиво и разглядывал «мафию». Они насчет чего-то разбирались между собой и громко орали, потом куда-то ушли, оставив своих блядей. Одна из них подошла к моей стойке.

– Привет.

– Привет.

– Купи мне пива.

– И дальше что?

– Ничего. Попьем с тобой.

– Я и один могу попить.

– Пошел ты на хуй, придурок.

Она перешла к соседней стойке, возле которой стоял какой-то майор авиации. Он купил ей пива, и я стал наблюдать за тем, что будет дальше. Интересно, как они его обуют? Она отведет его к себе домой? Или просто за киоски? Или обувать его не будут? Почему-то эти мысли казались мне самыми простыми и приятными, и ни о чем другом думать не хотелось. Я купил себе еще пива, потом еще, и вообще уже ни о чем не думал, только смотрел в свой стакан с пивом, а смотреть на что-то другое кайфа не было.

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая