Лужайки, где пляшут скворечники - Крапивин Владислав Петрович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/58
- Следующая
– Не бойся…
«Не бойся, я сам боюсь…»
Ногами Тем нащупал позади себя широченную балку. Потянул Нитку:
– Давай сядем.
– Ага… Ой! – И прижалась опять. Потому что опять разгорелись щели и ударил трескучий разряд! Мокрые Ниткины волосы облепили Тема.
– Тем…
– Что?
– А все равно хорошо… Да?
– Конечно!
– А… давай завтра опять…
– Ох, Нитка… давай…
После этого гроза пожалела их и стремительно заглохла.
4.
Обратный путь был труднее, но показался короче. Наверно, потому, что среди мокрых кустов и колючек было не до страха. Одного хотелось – поскорее добраться до сухой постели… Хотя нет! Хотелось еще, чтобы поскорее пришло завтра.
Попрощались у домика, где спал и ничего не ведал Ниткин отряд (тучи не разошлись, было все так же темно). Потом Тем пробрался к себе. Никто не проснулся. Тем натянул до носа простыню, стал смотреть в еле различимый потолок и вспоминать, что было. И так уснул – с ощущением радостной и запретной тайны.
В течение следующего дня они с Ниткой не подходили друг к другу. Даже не переглядывались издалека – чтобы никто ничего не заподозрил. Все было условлено заранее. Вечером, после одиннадцати – в таком же теплом сумраке, как накануне – они встретились у бревенчатой кухни, там, где бочка. Но в этот миг ударила гроза – похлеще вчерашней. И главное, долгая. Пришлось отсиживаться под навесом, где лежали дрова для кухонной печи. На плечи сыпалась древесная труха, и к щекам липли невесомые ленточки бересты. Нитка испуганно дышала у плеча Тема.
А когда стало ясно, что на Запретку сегодня не попасть, она шепнула:
– Тем, давай утром, а? Рано-рано, в четыре часа…
– Ты что! В четыре уже светло! Рассвет!
– Нас же никто не увидит. И мы… тоже друг друга не увидим. По очереди закроем глаза – и в воду… А в воде утром знаешь как здорово… И туман над ней. Будто в тумане купаешься…
– Ох, Нитка… А ты не проспишь?
– Нет, я умею просыпаться, когда задумано.
Тем тоже умел…
Сосны в раннюю пору казались черными, но заря на северо-востоке набирала силу. К этой заре, к светлой воде, Нитка и Тем выбрались после четверти часа пути по сырым зарослям и буеракам. Хотя нет, воды в тот момент не было видно. Ее скрывала пушистая шуба тумана. Будто облако легло на озеро. А в небе облаков не было, там растворялся золотистый свет.
– Тем, вода под туманом знаешь какая теплая! Как под платком из пуха!
– Не потеряться бы в этом тумане…
– Найдем друг дружку по голосу… Ну, я пошла первая, отвернись и закрой глаза.
Тем не только отвернулся и зажмурился. Не только прижал веки пальцами. Пальцы он растопырил и зачем-то большими зажал уши, а мизинцами нос – будто купальщик-новичок, собравшийся окунуться с головой. Закрытыми ушами он не сразу услышал, как Нитка зовет:
– Тем!.. Ну, Тем! Где ты? Давай! Не бойся, я тебя не вижу!
Он оглянулся. Нитки под медленно клубящимся туманом не было видно. Только синие трусики и белая безрукавка валялись на песке. Тем глянул вокруг. Светло, но пусто и… безопасно. Он бросил трусы и майку рядом с Ниткиной одежонкой, уронил на них очки. Потянулся, впитал в себя прохладу утра и бросился головой в туман.
Вода и правда была очень теплая – теплее, чем прошлой ночью. И Тем опять начал радостно растворяться в ней.
– Тем, ты где?
– Здесь я!
– Иди сюда! Я – вот…
Он смутно различил Ниткину голову и плечи. Почти наугад протянул руки. И снова Нитка и Тем сцепили пальцы. И заплясали среди шевелящихся туманных волокон, среди теплых брызг…
Трудно понять, сколько времени резвились они в этом первобытном, только для них двоих созданном и спрятанном от всего мира озере. Наконец выкатилось над дальним берегом солнце, похоже на громадную влажную звезду. Оно в полминуты съело взвившийся туман. Стала видна широченная золотистая вода. Ржавая крыша ледореза сверкала от влаги.
– Тем, пора. Отворачивайся, я побежала… Я заберусь в ледорез, буду волосы там отжимать. Крикну – и ты входи.
– Не вздумай через щели глядеть, когда я…
– Бессовестный, – почти всерьез обиделась она. – Вот надавать бы тебе шлепков, как Кею.
– Я хотел сказать: не взгляни в щель случайно…
– Глупый. Да я даже там зажмурюсь, пока ты не скажешь, что готов.
Потом она крикнула из укрытия:
– Выходи! Можно!
Тем, пока одевался, с опаской, но весело поглядывал на ледорез. Потом окликнул:
– Нитка, можно к тебе?
– Иди…
Было похоже на старый чердак. Низкое солнце разрезало сумрак плоскими горизонтальными лучами. Нитка сидела на балке и выжимала черные густые пряди.
– Тем, помоги, а? Чтобы скорее высохли… Бери в две руки и выкручивай, как сырое полотенце. Только не дергай.
Тем послушался. Сбивчиво затюкало сердце. Он сказал сердито:
– Все равно они останутся влажные. Вот заметит ваша Валентина, будет тебе.
– Навру, что бегала под душ, спасалась от духоты… Да они быстро сохнут… Ай, я же сказала: не дергай!
– Нитка…
– Что, Тем?
– Завтра опять, ладно?
Так было пять дней подряд. Вернее, пять рассветов. Рано-рано удирали они на озеро, и начинался праздник, от которого сладко замирала душа. Они понимали, сколько запретов нарушают (недаром же – Запретка!), но этот риск делал их тайную игру приключением.
Каждый раз они были на Запретке совершенно одни. Только один раз бесстрашно прошлась по песку похожая на кулика птичка – от нее осталась цепочка мелких трехпалых следов. Птичка весело проглядела на мальчишку и девчонку и вспорхнула.
– Не вздумай наябедничать, – весело сказала ей вслед Нитка с крыши ледореза.
Теперь Нитка и Тем, выбравшись из воды, не спешили одеваться. Пока Тем жмурился, Нитка забиралась на скат ледорезной кровли. Там она отворачивалась, и тогда залезал туда же Тем. Они оказывались почти рядом, но между ними стоял торчком полуоторванный кровельный лист. Тем и Нитка видели только головы и плечи друг друга.
От вздыбленного листа пахло теплой домашней крышей. То железо, на котором лежали Нитка и Тем, тоже было теплым, не успевало остыть за короткую душную ночь. Они обсыхали на утреннем ветерке, под первыми, не жаркими еще, но ласковыми лучами…
А потом – как всегда:
– Тем, я пошла, закрывай глаза.
Ни разу не нарушили они свое слово: даже краешком глаза не взглянули друг на дружку, когда раздетые. Ну… по крайней мере, когда на берегу.
В глубине Тем позволял себе открывать глаза. В воде он видел без очков гораздо лучше, чем на суше. Хотя виделось-то не много. Озерная вода была не очень прозрачная, в ней стоял желтоватый сумрак. Раннее солнце только гладило ее, но не проникало внутрь. Но когда Нитка проплывала совсем близко, Тем различал ее светлое тело, черный поток волос и темные от загара ноги.
Однажды Тем и Нитка сошлись под водой лицом к лицу. И Тем увидел, что Ниткины глаза тоже открыты! Даже здесь было видно, какие синие! Нитка чуть улыбнулась и… погрозила пальцем.
Тем перепуганно вылетел на поверхность чуть не по пояс. Нитка – следом. Тем успел заметить, что Ниткина грудь совсем как у пацана – никаких выпуклостей. Ну, или чуть-чуть… Оба тут же плюхнулись обратно – по горло. Поглядели друг на друга и… ничего не сказали. То, что случилось под водой, было там, в другом мире. А здесь опять все сделалось как раньше…
- Предыдущая
- 11/58
- Следующая
