Лужайки, где пляшут скворечники - Крапивин Владислав Петрович - Страница 31
- Предыдущая
- 31/58
- Следующая
Девочка оглянулась на Артема.
– Дяденька, скажите хоть вы ему! Сейчас ведь он ударит!
– И что будет?
Девочка опустила руки.
– Как что? Никто не знает… какая-нибудь пер… рер… тру… турбация…
– Не будет, – успокоил Кей. Он наблюдал за Гришкой с явной симпатией. – У него же правда все рассчитано. Лучше скажите: площадь Горбатого Фонарщика далеко?
– Там… – девочка слабо махнула рукой. За аркой темнело пространство все с той же пестрой россыпью окошек.
– А есть там аптека? – дернулся Кей.
– Есть. Прямо через площадь, – качаясь отозвался Гришка. – Она круглосуточная… Но вы все-таки поспешите!
И они поспешили через теплый сумрак площади, посреди которого вдруг выступил и засветился маленький памятник: фигурка сгорбленного старика с лестницей на плече.
Сзади защелкали подошвы. Артема и Кея догнала девочка. Что-то сунула Кею в нагрудный кармашек.
– Мальчик, возьми. Вдруг пригодится… – И щелк-щелк-щелк – заспешила к своему неугомонному Гришке.
– Что она тебе дала?
– Не знаю… Сейчас… – Кей посветил в карман. – Катушка с нитками… Зачем?
Но было не до разгадок. Они заспешили опять (и шарик ярким светом подтверждал – верно!). Впереди голубовато засветился одноэтажный дом с башенками. Желто загорелось дверное окошко с т-образным переплетом. На стеклах чернели буквы:
Артем потянул тугую дверь, звякнул колокольчик. навстречу дохнуло запахом йода и валерьянки…
Внутри аптека была как аптека. Прилавок, стеклянные шкафы с колбами, пузырьками и клизмами. На прилавке рядом с кассовым аппаратом спала серая кошка. «Наверно, это не очень-то стерильно», – мелькнуло у Артема.
А кроме кошки, никого не было.
– Эй… – негромко сказал Артем.
Вышла из-за шкафа пожилая круглолицая тетенька. В белом халате, в белой шапочке – значит, продавщица-провизор. Хотя лицом больше похожа на сторожиху.
– Ну, чего там «эй»? – заспанно отозвалась она. – Иду… Чего там у вас?
Кей качнулся вперед:
– Нам нужен витанол-альфа!
Тетушка будто проснулась. Глянула не сердито, но и не ласково.
– Ишь как! Это кто вам про него сказал?
– Ну… кто… Сказали в общем… – сбился Кей. Он явно боялся выдать Зонтика.
– Сказали… А рецепта-то, небось, нету?
– Нет рецепта! И времени нет! – с отчаяньем объяснил Артем. – Там каждая минута дорога! Девочка…
– В том и вопрос, что каждая минута… – Лицо у тетки подобрело. – У меня есть еще один пакетик. Последний, да срок годности кончается завтра, так что не мешкайте… – Она вдруг резво нырнула под прилавок и сразу выпрямилась опять. – Вот…
Артем взял на ладонь серую невесомую облатку размером с почтовую марку. «Господи, неужели спасение?»
– Спасибо вам!
– Ладно, ладно… Поскольку ребенок, то по одной пилюльке через каждый час, а на первый случай – сразу две. Да там написано мелкими буквами…
– Спасибо вам! – звонко сказал и Кей. – Ой… надо ведь, наверно, заплатить?
– Это за витанол-то, за альфу? «Заплатить»… Идите-ка вы скорее… Ан, нет, постойте! – Она грузно выбралась из-за прилавка. Неожиданно ловко присела, ухватила Кея за щиколотку, вздернула его ногу. На ноге пониже колена алели незасохшие капли – будто злой зверек цапнул когтями. – Глянь-ка, ободрался, носит вас нечистая сила. Схватишь инфекцию.
У стеклянного шкафа тетушка позвякала пузырьками, вернулась, приложила к ранкам коричневую примочку (Кей пискнул), крест-накрест приклеила ее ленточками пластыря (Артем сразу вспомнил Гришку под колоколом).
– Вот теперь торопитесь… – вздохнула аптекарша.
Они оказались на крыльце. Ночь по-прежнему пахла теплыми камнями и резедой. Кей затолкал в нагрудный карман свернутый листок с планом и шарик (тот слабо засветился сквозь желтый участок ткани). Обратный путь был известен.
– Тем, пошли!..
И в этот миг раскатился в ночи тугой медный удар. Так, что розоватые окна вздрогнули, будто игрушки на новогодней елке, которую встряхнули.
– Вот балда! – со стоном сказал Кей. – Он все же ударил! Не рассчитал…
3.
Мир вокруг неуловимо изменился… Хотя что там «неуловимо»! Заметно. Небо из черного сделалось темно-синим, звезды в нем – трепещущими, как бабочки. Множество окон поменяло места, перестроился контур зданий. Все предметы теперь словно кто-то прорисовал более светлой краской. Стало видно, что памятник посреди площади – уже не Горбатый Фонарщик, а мальчишка с лесенкой на плече и с воздушным змеем в опущенной руке. Наверно, мальчик снял его с дерева или крыши. Но это все Артем отметил мельком.
– Идем, – нетерпеливо сказал он.
– Куда? – слабо огрызнулся Кей. – Видишь ведь, все не так.
– Это из-за колокола?
– Ну… То есть из-за Гришки. Балда такая…
– Но шарик покажет дорогу!
Кей вытащил шарик – тот не светил. Наверно, он был рассчитан только на дорогу до аптеки. Или дело в том, что перестроилась структура Пространств…
«Может быть, не так уж перестроилась?»
– Мы же помним направление, Кей!
Они перешли площадь.
Арка оказалась на прежнем месте. Но колокола под ней не было. И улица, которая тянулась от арки через мост с кентаврами, называлась теперь не «Старых Пивоваров», а «Ступенчатая». Да это была даже не улица, а цепь кривых переулков, что прыгали по лестницам, каменистым дорогам и темным проходам среди заборов и могучих крепостных стен.
«Мы не найдем дорогу, – безнадежно подумал Артем. – Тем более до рассвета…»
Очередной переулок вывел их в травянистую ложбину. Вдоль нее тянулись изгороди и горели редкие фонари. Где-то раздавалось лязганье и пыхтение. Стало ясно – вблизи проходит железная дорога.
Над рельсами горели редкие синие огоньки. Пахло углем, просмоленными шпалами и машинной смазкой. Чернели в синем небе башни водокачек. Через пути вел железный горбатый мостик. Кей взбежал на него, Артем за ним – зазвенели шаткие ступени.
Под мостиком с гулом и шипением прокатился старинного вида паровозик. Шумный пар ударил вверх, сквозь щели в дощатом настиле. Его мохнатые теплые лапы забрались Артему в брючины. Кей вдруг засмеялся, запританцовывал, потирая ноги. Артем не сдержал досады:
– Нам надо скорее домой! А ты развлекаешься…
– Я не развлекаюсь, а думаю… – Кей взялся за поручни и встал прямо, как на капитанском мостике. Лицом к луне. Луна эта лишь сейчас выступила в ночной синеве. Не обычная луна, а будто матовый стеклянный шар, наполовину наполненный подсвеченным лимонным соком – только половина эта была вертикальная. Вокруг луны торчали серебристые гвоздики звезд.
Из-под луны, вдоль ложбины с рельсами потянул уверенный теплый ветерок. В нем были явные запахи травы «рысье ухо».
– Чуешь? – обрадовался Кей. – Пахнет Пустырями! Они недалеко.
– Но где? – раздраженно сказал Артем. – Как мы туда попадем?
– А нам не обязательно! Главное, чтобы туда попало лекарство!
– Как? По почте, что ли?
– Не-а… То есть да! Подожди, надо к свету…
Кей сбежал с мостика. Встал у кирпичной будки, на которой горела под жестяным козырьком сиротливая лампочка. Из нагрудного кармана Кей выхватил свернутый листок. Расправил его, прижав к стене, сложил по-новому. Получилось что-то вроде бумажного голубя. Точнее – треугольная «стрела» с отогнутыми уголками-лапками.
Потом Кей вытащил катушку.
– Как хорошо, что девочка догадалась про нитки, да, Тем?
Он оторвал метровый кусок и привязал его концы к бумажным лапкам – как уздечку. А к уздечке прикрепил нить катушки.
До Артема дошло: Кей мастерит простенький воздушный змей. Кажется, такая конструкция называется «монах».
– Хвост еще надо… – Кей суетливо повертел головой. – А, вот так… – И он рванул от штанины «индейскую» бахрому.
– Ты думаешь, этот змей выведет нас? – сумрачно не поверил Артем.
- Предыдущая
- 31/58
- Следующая
