Наследники (Путь в архипелаге) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 10
- Предыдущая
- 10/86
- Следующая
Планета Находка
Прошлой осенью на школьном дворе, желтом от солнца и листьев, старшеклассники гоняли по блестящим лужам большой глобус. Как футбольный мяч. Во время субботника они нашли этот ободранный шар без подставки в сарае со списанным имуществом и теперь вот развлекались. С глобуса летели мокрые лоскутки бумаги с напечатанными городами, реками и островами. Под бумагой голубела голая пластмасса… Кто-то поддал твердый шар так, что он улетел за площадку. И попал в руки первокласснику – тот стоял у тополя и без улыбки смотрел на игру.
– Ну ты, существо, пинай скорее, – сказали ему.
Но первоклассник смотрел из-за глобуса испуганными глазищами и не двигался. К нему подошли, один хлопнул по глобусу:
– Ну-ка, давай, чего вцепился…
Первоклассник прижал большущий шар к забрызганной курточке. Сказал тихо и очень старательно:
– Ребята… Товарищи. Можно я вам свой мяч принесу? Он совсем новенький. Насовсем принесу… А это же…
Ему хотелось объяснить, что пинать такую замечательную вещь… нет, даже не вещь, а… ну, это же все равно что беспомощного щенка ногами лупить. Потому что глобус – он тоже как бы живой. Смотрите, сколько на нем всего – вся Земля…
Но ничего такого первоклассник Ваня Ямщиков не сказал. Слов таких у него не нашлось. Просто он очень жалел глобус. И не хотел расставаться с прилетевшим в руки сокровищем. Он только еще раз пообещал новый мячик и смотрел умоляюще.
Разгоряченным футболистам было не до переживаний малявки. Один уже решительно взялся за шар. Но высокий гибкий старшеклассник (тот, что потом дал в туалете платок) вдруг усмехнулся:
– Стоп, джентльмены. Нам с этим шариком – на полчаса эмоций, а человек… Смотрите, у него в глазах идея светится.
Неизвестно, что светилось в глазах у Вани, но ребята, посмеиваясь, отошли. И Ваня притащил глобус в дом.
Венька задумчиво сказал:
– Вещь, конечно, хорошая, только что с ней делать? Вон, половина всех Европ и Америк облезла.
– Можно самим нарисовать.
– Вообще-то можно… Загрунтовать пентафталем, а потом расписать маслом! – зажегся Венька. – Не обязательно в точности, а как старинный глобус! На них ведь тоже много было неточно, зато интересно: корабли, чудовища…
Ваня радостно затанцевал:
– Мне тоже дашь порисовать, вместе будем!
Бумагу, что висела клочьями, отодрали. В мастерской у отца отыскали банку с голубой пентафталевой эмалью, но ее хватило только на половину шара. Второе полушарие Венька покрыл черным нитролаком. Границу сделал точно по экватору.
Ваня смотрел на это дело без одобрения.
– Как по черному-то рисовать? Ни земли, ни океанов черных не бывает.
– Зато космос бывает. Одну половину сделаем земную, а другую – небесную. Как на звездном глобусе. Хорошо я придумал?
– Н-не знаю, – усомнился Ваня. – Как это… Останется всего пол-Земли, что ли? А какую половину тогда рисовать? Нашу или американскую?
– А ни ту ни другую! Мы всякие материки и острова придумаем сами! Давай, Ванька! Будто незнакомая планета! А?
– Н-не знаю… – Фантазии до младшего брата доходили медленнее, чем разгорались в Веньке. Ваня любил ко всем делам подходить вдумчиво. – Пускай незнакомая планета, ладно… Только все равно ведь половина.
– Но это на глобусе половина! А считаться будет, что целая! Зато со своим небом! Свой собственный космос… Мы там разных созвездий напридумываем!
– И путешествовать можно будет по ним? На звездолете!
– Я об этом и говорю!
К вечеру грунтовка высохла, отец дал кисточки и тюбики с масляными красками (он их покупал весной, чтобы расписать декорации в детском саду, который тогда заканчивал Ваня).
– А вместо разбавителя можно керосин взять.
Мама сказала, что теперь хоть из дома беги. Но не убежала, только форточки открыла.
Расписывали планету дней десять. Среди голубого океана появились Большой материк со Скалистым берегом, Малый материк с Оранжевыми песками, Поясом Пальмовых лесов и Тигриной пустошью, два архипелага – Полярный и Ласковый. И всякие острова, заливы, моря и горные хребты.
А на черной половине загорелись ярко-желтые звезды разных размеров. Их соединяли между собой голубоватые линии рисунков – контуры созвездий. Придумывали созвездия втроем: Венька, Ваня и отец. И появились на звездном полушарии Штурвал, Сивка-Бурка, Фрегат, Мушкетеры, Рыба-пила, Улыбка Акулы, Чудовище Хох (его Венька и Ваня сочинили, когда поздно вечером болтали, лежа в постелях). А еще Венька придумал систему созвездий Ро – Робин Гуд, Робинзон, Роберт Грант (это который сын капитана Гранта).
Придумывать названия – это было такое увлекательное занятие, что и мама иногда давала советы. По ее просьбе в космосе появилась «Черная дыра, куда провалилась новая шапка» (Ваня потерял ее на экскурсии в лесу), «Туманность невыученных уроков», созвездие «Авоська», чтобы братья не забывали ходить за хлебом и картошкой.
Один раз никак не могли придумать имя внутреннему морю, что на Малом материке по соседству с Оранжевыми песками. Наконец папа сказал:
– А давайте украдем какое-нибудь название у Луны. Например, море Кризисов.
– Финансовых… – вставила мама. Потому что отец накануне уговорил ее наконец, что надо купить в «Электротоварах» деревообделочный станок. За сто шестьдесят рублей. И теперь мама то и дело намекала на денежные затруднения.
Зато станочек был что надо! И токарный, и сверлильный, и строгальный! И дисковая пила на нем! Отец просто светился весь, Венька с Ваней тоже радовались. Маме отец сказал:
– Наконец стеллажи новые поставлю и братьям-разбойникам двухэтажную кровать сооружу – как в кубрике. Сколько жилплощади выгадаем, а!.. И для этой матушки-планеты подставку сделаю, будет, как в музее.
И сделал! Даже с кольцами – экватором и меридианом.
Поставили глобус у окна, рядом с книжными полками: верти, разглядывай, разрисовывай дальше и придумывай разные истории про удивительную планету Находка.
Это название пришло в голову Веньке. Ваня сперва заспорил: не бывает таких планет.
– Но она же к тебе правда как находка попала!
– Ну и что? Это все-таки не кошелек, а планета!
– А при чем тут кошелек! Находкой на Дальнем Востоке целый порт называется! Сейчас атлас принесу…
Ваня посмотрел в атлас и – куда деваться-то – согласился. А потом название стало нравиться. Другого и не надо…
Ваня пришел домой после четвертого урока. Про неприятность с носом он уже забыл, настроение было прекрасное.
Мама на обед еще не приходила. Отец в отпуске, но дома его тоже не оказалось – наверное, в мастерской, Венька в школе – у них пять уроков да еще лекция. Ваня разделся-разулся, крутнул между делом Находку, брякнулся на коленки и вытянул из-под двухэтажной кровати фанерный лист со своей «шиштемой».
По-правильному это сооружение называлось «система», но два года назад Ваня малость шепелявил. Отмахиваясь от любопытных, говорил: «Шиштему штрою». Так и повелось.
Строить «шиштему» Ваня начал, когда ему в руки попал моторчик от электроконструктора. Шестилетний Ванюшка с восторгом убедился, что, если моторчик соединить с батарейкой, получается восхитительное жужжание и верчение. А если к моторчику приделать шестеренку от будильника, а к ней что-нибудь еще…
И Ваня вдохновенно конструировал. Через неделю на фанерном листе, прикрепленные пластилином, вертелись уже несколько моторчиков. От них тянулись провода, резиновые шкивы, цепочки. Крутились катушки от ниток и зубчатые колесики, звенели рычажки и болты. Мигали лампочки.
Отец посмотрел на это дело, осторожно поскреб подбородок.
– Оно, конечно, здорово… Только какая задача у всей этой штуки, для чего она?
– Ну, такая шиштема. Когда все двигается…
– Да, но… Как-то если без конкретного применения, то…
– Па-а… – Венька осторожно отвел отца за рукав. – Ну, ему просто интересно, когда все это будто оживает. Друг за друга цепляется, связывается одно с другим… Он вроде как стихи сочиняет, только не из слов, а из всяких железок…
- Предыдущая
- 10/86
- Следующая
