Наследники (Путь в архипелаге) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 46
- Предыдущая
- 46/86
- Следующая
– Я наведаюсь сам, помимо участкового… Ну, Витек, я пошел. Оставайся, живи, как договорились. Я потом навещу…
Витек-Заглотыш не двинулся с места, только глотнул.
Егор с облегчением вышел на двор, Михаил за ним. Они были уже за калиткой, когда раздались всхлипы и топот и Заглотыш догнал их. Вцепился в Михаила, щекой прилепился к рукаву:
– Дядя Миша-а! Не надо!
– Что не надо? Витек! Что с тобой?
– Не надо, не уходите! Я с вами!
– Куда ты со мной-то? Вить… Это же нельзя… А мама?
– С ва-ами! – рыдал Заглотыш и цеплялся.
Выскочила мать, ухватила его. Кое-как оторвали Заглотыша от Михаила, увели. Он все вскрикивал: «Не надо! С вами!..»
Когда опять вышли на улицу, Егор неловко спросил:
– И это что, каждый раз так?
Михаил сказал угрюмо:
– Каждый раз по-разному… Но по-хорошему редко…
– Работка у тебя…
– Сволочная.
– А этот… Витек… Он же все равно убежит опять.
– Не копай ты мне душу, Егорушка, – попросил Михаил. – Лучше скажи, у тебя-то как?
– Что именно?
– Ну, хотя бы как у Ревского побывал?
Егор пожал плечом: чего, мол, такого… Но стал рассказывать. И разговорился не хуже, чем по телефону. И про фильм сказал. Признался даже, что не может до конца поверить, будто молодой матрос, мелькнувший на экране, – отец.
– Ну, это понятно, – кивнул Михаил.
– А вообще-то в картине что-то есть…
Сперва они ходили по тихим улицам, где временами с отяжелевших веток искрящимися струйками сыпался снег. Потом зашли в кафе «Лира» – погреться и перекусить. Когда опять оказались на улице. Михаил сказал:
– Ну а теперь давай потихоньку к вокзалу. До поезда полтора часа…
– А вопрос? Помнишь, ты говорил по телефону…
До этого он терпеливо, хотя с беспокойством ждал. Но сколько же можно?
– Помню, – кивнул Михаил. И как-то обмяк, будто даже виноватым сделался. – Я вот что думал… раз уж дома у тебя все известно… Может, сказать про тебя и моим? Маме, сестре? Ты пойми, это же для них…
– Ты разве еще не сказал? – стесненно спросил Егор.
– А какое я имею право? Без твоего согласия…
– Теперь-то уж не все ли равно?
– Не все равно, – вздохнул Михаил. – Тут ведь вот что. Хочешь не хочешь, а на тебя кое-что ляжет. Ну, вроде как обязанности какие-то. Заехать иногда, повидаться… И может, всякие поцелуи-ласки стерпеть, женщины ведь. Даже если тебе это не по душе…
– Да уж стерплю, – слегка дурашливо пообещал Егор. И сказал нерешительно: – Может, мы скоро чаще будем видеться. Я в Среднекамск, наверно, переберусь к осени.
– Как так?
– Там училище есть, речных штурманов и механиков выпускают.
– И ты решил идти в речники? Давно?
– Недавно… Там и для плавания «река-море» готовят, я слышал. И даже просто для морей… В настоящую мореходку мне, наверно, не пробиться с моими-то отметками, а в Среднекамское училище, говорят, легче. После восьмого…
Михаил молчал.
– Не одобряешь, что ли? – разочарованно спросил Егор.
– Не одобряю… Во-первых, это не совсем то училище, каким оно тебе кажется. Скорее, обычное ПТУ. И по уровню, и по нравам. И пацанам, уехавшим из дома, там ох как нелегко…
– Ничего, меня не съедят… Подумаешь, ПТУ. Везде кричат, что это теперь главнее всего, а ты…
– Главнее – это когда человек твердо решил, обдуманно. А ты хочешь, как проще… Подожди психовать, послушай… Во-первых, ты лазейку ищешь, чтобы со своими трояками проскользнуть. А во-вторых, стараешься поскорее от жизни с отцом избавиться. Тем более когда узнал такое…
– Все ты понимаешь, – язвительно сказал Егор.
– А что? Не так?
– Так, да не совсем…
– Ну, не совсем… Еще романтика дальних странствий. Но только в училище ты не увидишь тех парусов, что на экране.
Егор чуть не зарычал:
– До чего ты любишь в душу залазить! Так бы и дал по шее.
– Ну дай, – засмеялся Михаил. – А в училище не советую.
– А что советуешь?
– Кончай десятый, ума-разума набирайся, аттестат получай приличный. И если не передумаешь, поступай в мореходку или высшее морское. Тебе ведь не река нужна, а море. Верно?
– И еще два года тянуть с папой Вик-Романычем?
– И с матерью. С родной. К ней-то ты что имеешь?
Егор молчал. Трудно объяснить, что хочется полного перелома. Раз уж столько в жизни изменилось, пусть меняется до конца. Чтобы все было другое – и город, и люди, и дела…
Михаил осторожно сказал:
– Два года – разве много? Дольше терпел…
– Деваться было некуда.
– Ну… – Михаил быстро глянул на Егора. Проговорил, словно преодолевая последнюю неловкость: – Если что случится, ты же понимаешь: у тебя в Среднекамске тоже есть дом.
Егор качнул головой. То ли кивнул, то ли так просто… Нет, все было неплохо, но только он продрог наконец в своей финской курточке, и поэтому хотелось закурить. И сигареты были. Но при Михаиле Егор не решился…
На следующий день после уроков Егора догнал на улице Венька. Спросил насупленно:
– У тебя неприятности, что ли?
– С чего ты взял?
– А вчера… милиционер… Если думаешь, что из-за меня, то зря. Мы с ним тогда просто случайно вместе шли.
Егор сделал значительное лицо и с полминуты поглядывал на хмуро-виноватого Веньку. Потом как бы спохватился:
– А, милиционер!.. Это мой двоюродный брат.
Венька смешно замигал и даже остановился.
– Ну да, – сказал Егор уже серьезно. – Он в те дни как раз меня разыскивал. И про отца я от него узнал. Про настоящего… Помнишь, я тебе говорил?
– Значит, это правда? – глаза у Веньки стали сочувствующие.
– Кто же такими вещами шутит, – усмехнулся Егор. И подумал: «Зачем я опять с ним об этом?»
Но тут судьба словно решила наградить его за откровенность. Венька, стоявший у дощатого, со снежным гребешком забора, переступил, отодвинулся, и за ним открылась маленькая белая афиша: «Клуб им. Гагарина. 9 декабря. Худ. фильм «Корабли в Лиссе». Нач. в 17.00».
– Ух ты, – невольно сказал Егор. – Клуб Гагарина, это где?
Венька оглянулся на афишу:
– Это у фабрики «Маяк», недалеко… А что, хорошее кино?
– Кому как… – Егор подавил желание сказать о том, что для него этот фильм. И без того разболтался…
– Я и не слышал о таком, – сказал Венька. – Это по Грину?
– Ага… Паруса, пираты…
– Надо сходить с Ванюшкой. Он такое обожает… А ты пойдешь?
Егор вспомнил, что с собой нет ни копейки. Вчера он сунул в карман рубль, но истратил на буфет и сигареты (нельзя же все время попрошайничать). Егор плюнул от огорчения. Матери дома не будет до вечера, уехала к знакомым. Занять не у кого. Он разочарованно похлопал по карманам.
– Если хочешь, – сказал Венька, – я куплю билет и тебе. А ты приходи прямо к клубу. Без пятнадцати пять…
Егору отчаянно хотелось еще раз посмотреть «Корабли».
– Можно… – сказал он.
Венька кивнул и, уходя, опять знакомо оглянулся. И тогда, как при неожиданном повороте лучей, все высветилось, вспомнилось и выстроилось в картину.
…Думая о речном училище, Егор не раз вспоминал синий плес с затопленной колокольней. Он увидел его и сейчас. Почти как наяву. Обходя колокольню по широкой дуге, шли над водой накренившиеся пирамиды легких многоярусных парусов. А в широком проеме колокольни, держась одной рукой за выступ, а другой сжимая опущенную серебряную трубу, стоял мальчишка. Горнист Игорек. Тот, кто после сигнала убегал с крыльца и оглядывался на всех весело и доверчиво. Как Венька…
- Предыдущая
- 46/86
- Следующая
