Мамины сказки - Крымов Евгений Владимирович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/16

Ещё не утратив в себе царственной осанки, гордыни и величия, Эфир не мог смириться со столь унизительным положением, вспылив, громко вскричал:

– Лицемерка! Красиво рассуждаешь о сострадании и добродетели, а на себя Божественную миссию берёшь, не видишь, кто перед тобой! Не тебе меня судить!

Царица спокойно улыбнулась:

– Какую дорогу себе проложишь, по той и пойдешь, капля за каплей поглощая яд, что вырабатывал в своей душе годами, отравляя и уничтожая всё прекрасное, окружающее тебя!

Пытаясь разорвать и сбросить с себя цепи, Эфир хотел встать, но, убедившись в тщетности своих действий, хотел закричать, но от наплывшего на него гнева, зашипел по-змеиному:

– Ненавижу! И очень сожалею, что пощадил ничтожество – замарашку! Ты не рождена царицей, ты всего – на всего…

– Я царь! Твой покоритель и победитель, преклонив передо мной колена, выслушаешь меня! – не дал ему договорить, вошедший в комнату Мирон. – Прокладывая путь власти мечом и топором, ты не стремился к познанию истины, что распорядитель чужой жизни и судьбы, предрекает свою! Не сознавая, что наши мысли, слова и деяния – бумерангом к нам возвращаются! Не оглядываясь на прошлое, и не задумываясь о будущем, играл и забавлялся, ломал, крушил и крошил человеческие судьбы в своё удовольствие!

А теперь, когда за тобой тянется шлейф грязных хвостов расплаты, сковав самому себе и накинув цепи искупления муками и страданием, ропщешь, ищешь понимая и снисхождения, а находишь виновника свей искалеченной судьбы!

С этой минуты, своим высочайшим повелением, я лишаю тебя слова в присутствии меня и царицы!

Приказав вывести Эфира, Мирон глубоко задумался, тихо произнёс:

– Да! Колесо судьбы то вверх, то вниз вращается безжалостно и беспощадно!

С тех пор, когда наступает рассвет, мы видим на травах, цветах и кустах капельки слёз жестокого Эфира, которые называем росой.

Ехал мужик, вёз доски и одну обронил.

Лежит доска на обочине дороги и думает: «Как хорошо, что я упала, а то бы меня, как сестриц на пол постелили, топтать бы начали!»

Лежит доска месяц, лежит и другой… Дожди её мочат, ветры обдувают…

Много ли, мало ли она так пролежала, засырела, пожухла и почернела. А как совсем загнила, затужила, заохала…

И вот однажды идёт мужик по дороге, увидал доску, подобрал и домой принёс, положил у печи, жене говорит:

– Мария, я на дрова доску принёс, у печи положил.

А доска лежит и на своих сестриц поглядывает, а те чистенькие, прихоленные, краской покрашены да ещё и лаком покрытые. Блестят, радостью светятся.

Позавидовала доска своим сестрицам, а за себя горько, и обидно стало, что она тихонько заплакала.

А Мария взглянула на доску, мужа заругала:

– Зачем в дом ненужный хлам притащил? Она вся просырела, сгнила, гореть не будет, выброси на помойку!

Муж жену послушался.

Когда земля не была заселена людьми и не разделялась морями и океанами, на ней жили жестокие и беспощадные друг к другу звери.

В то время чайка была, белоснежная, огромная и самая красивая птица, являлась украшением того жестокого мира.

Любуясь ею, некоторые звери мечтали заслужить её внимания.

Однажды, это было на восходе зимнего солнцестояния, дракон похитил чайку и от радости что было мочи, торжествующе закричал:

– Я поймал чайку! Я единственный обладатель земной красоты.

Птица отчаянно забилась в лапах ликующего злодея, стала призывать на помощь друзей:

– Я погибаю!..

Услыхав призыв о помощи своей любимицы, змея подползла к злодею, и грациозно извиваясь, очаровывая и завораживая изяществом, начала танцевать, чтобы загипнотизировать дракона и так освободить чайку.

Но неподалёку вдруг заблеяла овца, потерявшая ягнёнка.

От этого крика дракон очнулся от гипнотического состояния, познав замысел змеи, набросился на неё драться.

Силы были неравными, и змея позвала на помощь своих друзей…

Первым прибежал кролик, стал просить дракона:

– Я себя приношу тебе в жертву, отпусти чайку, без её красоты и очарования, земля погибнет!

Эти слова ещё больше польстили похитителю, придя в полный восторг, он гордо воскликнул:

– Я повелитель огня а обладая красотой, стану повелителем мира! Из чайки я сделаю чучело, и когда вы захотите полюбоваться её красотой, вы будете вынуждены преклоняться передо мной!

Прибежавший на помощь бык решил вразумить дракона.

– О, повелитель, всех повелителей, если погибнет чайка и все мы, то обречён на погибель и ты!

Но злой был неумолим, кичился перед ними силой и могуществом, ответил быку диким хохотом, похожим на рёв, потом ударил хвостом о землю так, что она содрогнулась, и зашатались горы.

Но друзья не испугались его угроз, и снова завязалась схватка.

Когда дракон увидел, что змея похитила у него искру, пришёл в бешенство и пустил на своих врагов бурю огня, что вокруг него образовалась неприступная стена огня.

Тогда мышка, сделав подкоп, забралась к нему промеж пальцев, начала прогрызать кожу…

Злодею сначала было щекотно, и он хохотал, но мышка упорно продолжала грызть его, что он дико взревел от нестерпимой боли, наконец, выпустив чайку.

Освободившись, чайка сказала друзьям:

– Бегите по указанному мной пути…

Но, взмахнув крыльями, вдруг застонала и упала, горько заплакав:

– У меня сломано крыло, я не могу двигаться с вами, прощайте друзья…

Увидев чайку свободной, дракон рассвирепел окончательно, что друзья его одолели, начал колотиться по земле так, что начался горный обвал…

– Садись на мои рога! – крикнул бык чайке, и они помчались прочь от злодея, спасаясь от обвала, по пути, указанному чайкой.

Но как они не спешили, нескончаемый поток сыпавшихся с гор камней настигал их, отбив быку ноги.

Заскрежетав от боли зубами, бык с сожалением произнёс:

– Друзья, я обречён, бегите дальше без меня!

Тогда лошадь укоризненно ответила:

– Разве мы можем оставить тебя в беде, садись ко мне на спину, я вынесу вас!

А дракон, продолжая преследовать спасителей чайки, обезумев от злобы и отчаяния, взлетел до самого неба, что прорвал голубую крышу.

По небу побежали тучи, да такие густые, что наступила ночная темень, начался проливной дождь, затопляя всю землю…

Спотыкаясь и падая, звери спешили укрыться в безопасное место…

И только успели они вступить на священную землю, где были в безопасности, началось землетрясение. Земля будто дышала, разверзаясь, рушилась, образуя огромные котлованы, которые тут же заполнялись водой, превращаясь в моря и океаны…

Вдруг чайка отчаянно закричала:

– Дети, там мои дети, их наверно затопило водой! – Превозмогая боль, она полетела навстречу надвигающейся бури…

Взлетев высоко над землёй, чайка увидела неоглядную гладь воды и плывущее по нему её пустое гнездо.

Зарыдав от отчаяния и невосполнимого горя, птица опустилась в гнездо.

Подхватившие её волны бушевали, то, скрывая под кипящей пеной, то выбрасывали на поверхность, унося всё дальше от друзей, в открытый океан.

– Оставайся с нами, теперь мы владыки мира и света, мы и тебе дадим год правления! – старались удержать её друзья.

– Отдайте его дракону, он так любит царствовать! – ответила рыдающая чайка, уносясь, всё дальше и дальше, по несущим её в неведомые дали волнам…

Она так горько плакала, роняя слёзы в воду, что та становилась солёной…

И вдруг услыхала, над головой разнёсся радостный крик её птенцов. Они так выросли, что мать их сначала не узнала.

А вода, приняв горечь слёз чайки, с тех пор навсегда осталась солёной, а над её волнами, над бескрайними просторами летают чайки, призывно окликая друг друга, чтобы мамы могли всегда отыскать своих птенцов.

• Предыдущая
• 16/16