Мост над океаном - Ладыженский Олег Семенович - Страница 34

• Предыдущая
• 34/44
• Следующая

На куриных ножках вилла –

Быт мещанской чепухи.

Я в который раз открыла –

Пошлости тупое рыло

Забралось в мои стихи.

Я грожу: "Мурло, потише!

Ты в иконах и гульбе!"

А оно мне: "Снова пишешь?

Ведь, небось, свои-то вирши

Блоком кажутся тебе!"

Я стихи поворошила –

Чистый Блок! Ну и дела!

Пошлости тупое рыло

В папке для бумаг закрыла

И в редакцию пошла.

Эх, на горке, на уступе,

Там, где мрут перепела,

Проживал я с милой в ступе

И у нас была метла.

А вчерась она сломалась

Об меня. Страдай, поэт!

Задолжал я милой малость,

И финансов нет как нет.

К счастью, я на эту тему

Цельный день готов кричать

И сажусь писать поэму,

Чтоб потом снести в печать.

Ах, как славно мне писалось

О поломке помела!

Ведьма в ступе засновалась,

В одночасье померла.

В поле выпь заголосила,

На заборе – петухи…

Берегись, нечиста сила,

Если я пишу стихи!

Спят петухи,

Жует корова,

Растут стихи

У Льва Смирнова.

Стихи – огонь!

Такое вьется,

Что даже конь

Вовсю смеется.

В печать идет

Единым махом.

…Читатель ждет,

Объятый страхом.

Буря воет на опушке,

Снегом по земле змеясь,

За столом нас трое – Пушкин,

Родионовна и я.

На дворе без нужды сыплет,

Пушкин брови сводит злей.

– Александр Сергеич, выпьем?

– Родионовна, налей!

Что в углу ворчит старушка,

Ни один не разберет,

У нее пропала кружка,

А из горлышка не пьет.

Голубой шлафрок – на печку,

Чтоб кутить не помешал.

Пушкин третий раз за вечер

Лезет пить на брудершафт.

– Эх, – кричит, – мой друг московский,

Нас еще узнает свет!

Выпьем с горя, брат Лучковский!

В эту ночь и ты – поэт!

Потянулось стадо к водопою,

Значит, хочешь – пей, а хочешь – пой,

Через час проторенной тропою

Показались девушки гурьбой.

Девушки.

Тропа.

Речушка.

Стадо.

Я пишу, во власти жизни чар,

Ничего выдумывать не надо –

Все равно заплатят гонорар!

Назову дурнушку – красавицей,

А себя очень скромно – гением!

Коль кому-то навоз не нравится,

Назову навоз – удобрением!

Назову студента – профессором,

Назову оптимистом – нытика,

А драконом, свиньей, агрессором

Назову, безусловно, критика!

Проходите, садитесь. Ешьте. Пейте.

Это необходимость: спешка, песни,

Винегрет, водка с перцем, трёп на кухне…

Нет, не бред. Просто сердце в пропасть рухнет

И о камни, о скалы – в брызги. В клочья.

Передай мне бокалы. Рысью, ночью,

В ад, в Везувий, – Орфеем, зверем диким,

За безумным трофеем, Эвридикой,

Прочь от века-садиста, вдаль, за снами…

Проходите, садитесь. Да, я знаю,

Что смешон.

Бессмысленная, теплая печаль,

Часы стучат, как уходящий поезд,

Любите нас сегодня и сейчас,

Не потому, что завтра будет поздно,

А просто так.

Сегодня и сейчас.

Прозрачная тоска, смешная поза,

Нелепые стихи, зеленый чай.

* * *

Стареем, брат, дуреем, брат,

Весной в дубленках преем, брат,

И рад бы в небе реять, брат –

Да вот, не реется…

Вчера юнцы, сейчас отцы,

А завтра отдадим концы,

И внуки скажут: "Молодцы!",

Устав надеяться.

Мы живы, брат, мы лживы, брат,

Мы в западне наживы, брат,

И ад глядит на наш канат –

Не время ль падать?!

Махнем рукой, найдем покой

И перемелемся мукой,

Укроемся сухой доской…

Душа, ты рада?

Не слушай, брат, бей в душу, брат,

Души меня подушкой, брат,

Стреляйся на опушке, брат,

Со мной, с проклятым!

Моя вина, что ночь пьяна,

Что бьет копытом Сатана,

Но встань со мной, к спине спина –

Останься братом.

Седы виски, горчат куски,

Белее мела кулаки,

Стоят в осаде старики,

Юнцов счастливей.

Гляди, пострел: я постарел,

Но я не сгнил и не сгорел,

И если снова ливень стрел –

Пусть будет ливень.

• Предыдущая
• 34/44
• Следующая