Бандит из Чертова Каньона - Берроуз Эдгар Райс - Страница 13

• Предыдущая
• 13/52
• Следующая

— Что ты делаешь? — громко спросил Колби, стоявший слишком далеко, чтобы слышать предшествующий разговор.

— Объезжаю лошадь для этого хлыща, — спокойно ответил он.

— Не делай этого, — раздраженно приказал Колби. — Ты будешь объезжать тех лошадей, на каких я тебе укажу. Он — тоже.

— Я объезжу эту, — ответил Бык, схватился левой рукой за уздечку — правая была на передней луке седла — и аккуратно поставил ногу в стремя. Потом кивнул людям, державшим коня.

Те расступились, конь дернулся, увлекая за собой стоящего рядом мужчину. Он встал на дыбы, развернулся и лягнул Быка. Но там, куда пришли его копыта, человека уже не было — он был в седле. Жеребец неуклюже рванулся вперед, затем засунул морду между передних ног и начал весьма усердно и методично раскачиваться и бросаться на землю. Падая, он еще и прыгал из стороны в сторону, вправо-влево, дергая и вертя всем телом, и вдобавок истошно ржал и брыкался. Бык взмахнул своим сомбреро и шлепнул коня сперва по шее, а затем по крупу. Пегий взбрыкнул еще сильнее.

Поняв, что сбросить всадника с седла не удается, конь сменил тактику — начал вертеться из стороны в сторону в воздухе, высоко подпрыгивая. Но всадник лишь пришпоривал его, оставаясь в седле. Тогда жеребец, обезумевший от страха и ярости, извернулся и принялся жестоко кусать Быка за ноги. В то же мгновение его бок ожгло ударом плети. Тогда он снова встал на дыбы и рухнул на спину, пытаясь раздавить своего всадника. Вряд ли он промахнулся более чем на дюйм.

Найдутся знатоки, которые объяснят вам, как остаться невредимым, перебрасывая тело на другую сторону, когда лошадь падает набок. Но любой человек, под которым лошадь падала или сознательно бросалась на спину вместе с седоком, хорошо знает, что никакое искусство тут не поможет. Только счастливый случай сохранит всадника в подобной переделке. Так что и Бык остался цел лишь благодаря случаю.

Диана Хендерс ощутила ком в горле. Но в следующий миг конь вновь поднялся на ноги — вместе с всадником. Тот в нужный момент перекинул ноги через седло, а теперь как ни в чем не бывало поднялся и сидел в седле твердо, засунув их в стремена. Плеть опустилась сначала на один бок коня, потом на другой. Последовала дюжина прыжков. Наконец он немного успокоился, перешел на ровный бег и поскакал прочь. Пятью минутами позже конь вернулся размашистым шагом, пыхтя и весь в поту, все еще дрожащий и пугливый, однако спина его выпрямилась и уже не напоминала верблюжью.

— Теперь вы можете ездить на нем, — сказал Бык юному Уэйнрайту. Осторожно спешившись, он стоял, поглаживая пегого скакуна по шее.

Подошел сердитый Хол Колби. Но Бык спешился как раз возле того места, где стояла Диана Хендерс. Первой заговорила с ним она, и Колби, подходя, услышал ее слова:

— Огромное спасибо, Бык, — сказала она. — Прошу прощения, что попросила тебя объездить этого скакуна. Я думала, ты убьешься, когда он бросился на спину. Никогда не прощу себя.

— Ерунда, — ответил Бык. — Это моя работа.

Колби удалился, так ничего и не сказав. Если ранее между двумя мужчинами и имели место плохие отношения, то они никак не проявляли этого внешне. Но с этого момента Колби уже не прикладывал никаких усилий, чтобы скрыть, насколько не выносит Быка. Впрочем, тот тоже использовал малейший шанс, чтобы выказать презрение к бригадиру.

Даже более крепкие отношения, чем те, что связывали этих двоих, могли бы рухнуть из-за женщины. Но у этого охлаждения были и более серьезные причины. Уже то, что Колби получил должность Быка, могло быть достаточным поводом для разрыва. А кроме того, подозрения относительно причастности Быка к ограблению в Чертовом каньоне и ранению Мака Гербера могли настроить против экс-бригадира и куда более великодушную натуру, чем Хол.

Хотя Диане Хендерс и было досадно, что Джефферсон Уэйнрайт позволил другому объездить для него дикую лошадь, тем не менее она не могла отрицать, что сама же это и подстроила. Пожалуй, этим вечером она была чуть холоднее с молодым богачом, но вскоре оттаяла, покоренная мягкостью и любезностью его речей, а также их занятностью. Так что в течение последующих дней, пока продолжалось родео, большую часть времени она проводила с ним, что, конечно, вызывало немалое неудовольствие Хола Колби и остальных.

Правда, вечером того дня, когда Бык объездил пегого для Уэйнрайта, бригадир «Заставы Y» оставил последнего в покое. А на следующее утро Элиас Хендерс самолично явился в загон выбрал новый табун лошадей для «хлыща» и сказал пару слов на ухо своему бригадиру.

Долгие трудные дни, проведенные в седле, настолько вымотали всех обитателей ранчо, что после ужина они были готовы сразу же погрузиться в сон. Сигарета, немного болтовни или грубая шутка — и ковбои под звон своих шпор исчезали в темноте в поисках спальных мест.

— Сегодня мы видели след индейцев, — заметил высокий худой Техасец Пит как-то вечером. — Около дюжины их стояло лагерем по ту сторону каньона. Следы примерно четырехчасовой давности.

— Это могли быть мирные индейцы из резервации, — сказал кто-то.

— Нет, похоже, что ренегаты, — возразил Короткий Бен. — Но в любом случае я не оставлю ни шанса никакому индейцу. Я их всех перестреляю, так что они больше не явятся.

— Ты никогда не видел ни одного враждебно настроенного индейца, — сказал Техасец Пит.

— Много ты знаешь, обрезанный пьяный косоглазый лошадиный вор! — учтиво возразил Короткий Бен. — Нет, братец, с индейцами я страшен.

— Ей-богу! — воскликнул Пит. — Прямо как вот в этом куплете:

С той стороны походной кухни, где была разбита палатка Дианы Хендерс, вокруг костра собралась небольшая группа людей. Возле девушки находились ее отец, Хол Колби и Джефферсон Уэйнрайт-младший. Обоих молодых людей так и тянуло к Диане, когда они были свободны от своих обязанностей. Колби быстро понял преимущества, которые дает его сопернику образование, и вынужден был оставаться молчаливым наблюдателем хороших манер и слушателем бесед Уэйнрайта. Про себя он ужасно презирал юношу, но при этом постоянно искал его общества и часто ездил с ним — ведь он мог почерпнуть у него частицу той изысканности, которая, как он полагал, и составляла предмет восхищения Дианы. Колби задавал ему много вопросов, заставлял говорить о книгах, запоминая названия — он поклялся достать и прочесть все то, что Уэйнрайт обсуждал с Дианой.

Что до Быка, то его не допускали к вечернему костру Хендерсов, а днем Колби следил, чтобы дела не позволяли ему оказаться там, где могла быть Диана. Так что в результате Бык видел ее лишь в обычных домашних обстоятельствах.

Естественная сдержанность экс-бригадира превратилась почти в мрачность. Говорил он очень редко и никогда не улыбался, зато много находился в седле и всегда хорошо выполнял свою работу. Он прослыл лучшим работником фермы. Не было лошади, которую бы он не объездил, опасности, которую бы он не взял на себя, работы — даже самой трудной, — от которой бы он отказался. Несомненно, мужчины уважали его — но не было ни одного, кто любил бы его компанию, исключая разве что Техасца Пита.

— Ладно, парни, — сказал Элиас Хендерс, вставая. — Думаю, нам лучше лечь отдохнуть. Завтра предстоит тяжелый день.

Двое молодых людей встали. Колби потянулся и зевнул.

— Полагаю, вы правы, мистер Хендерс, — согласился он с хозяином, не трогаясь с места. Он ждал, что Уэйнрайт уйдет первым. Последний, однако, остановился, чтобы свернуть сигарету. Привычку курить он приобрел в последнее время, однако совершенства в этом искусстве еще не достиг. Действуя обеими руками, он тем не менее был весьма медлителен. Впрочем, взглянув на него, Колби понял, что тот просто-напросто тянет время, ожидая, что бригадир уйдет первым. Тогда Колби неторопливо извлек собственный кисет из кармана рубашки.

• Предыдущая
• 13/52
• Следующая