Муж для девочки-ромашки - Ларина Арина - Страница 48
- Предыдущая
- 48/53
- Следующая
– Отвяжись от него, – махнула рукой Надя. – Марио, у меня беда. Без тебя я даже не знаю, что бы и делала. Ты готов на подвиг?
Синьор Ниоли всегда был готов к подвигу, что и подтвердил, шандарахнув крышкой по металлической полке.
В Марио Ниоли были в меру намешаны романтизм, героизм и легкая придурковатость. Судя по отзывам коллег и анекдотам, гулявшим по отелю, он был не в меру экспрессивен, импульсивен и наивен. Русских женщин горячий итальянец любил и одновременно боялся. Объяснялся сей феномен весьма просто: женщины обманывали доверчивого мачо, вытягивая деньги и безжалостно бросая, как тщательно объеденную сливовую косточку. К ловким рукам его первой русской невесты прилипла роскошная шуба, второй – юркая «Ауди», третья едва не стала хозяйкой в его новой двухуровневой квартире. Марио притих и пытался душить в зародыше свой бурный темперамент, подыскивая проверенную и бескорыстную подругу. Только такой индивидуум мог удержаться рядом с Фингаловой хотя бы непродолжительное время. Но и пары недель кипучей страсти хватило бы, чтобы выдернуть Аньку из лап «сестры Елизаветы».
Внимательно выслушав Надино повествование, периодически прерываемое скептическим хмыканьем Красовской, Марио с радостью согласился. Таких приключений в его яркой биографии еще не было. Вырвать беззащитную девушку из лап сектантов! Ради этого стоило приехать в далекую и дикую Россию.
– Ты сам смотри не клюнь на ее сказки. А то будешь остаток жизни печь блины в какой-нибудь землянке на краю света в экологически чистой местности, если тебя раньше в таежных болотах не утопят, – предостерегла ехидная Красовская.
Поделиться идеей с Рельке не получилось. Ивальд поджал губы и твердо повторил, что не желает вникать в столь дикую историю. И Надины склонности к авантюрам тоже не одобряет.
«Зануда, – расстроилась Надя, выйдя из кабинета. – И этот мужчина так потряс меня ночью! Просто раздвоение личности».
Ее скорбные мысли прервал быстрый поцелуй в пустом коридоре. Ивальд пронесся мимо, как торпеда, бросив через плечо, что «про сумасшедшую слушать все равно не желает».
Рельке напоминал Надежде молочно-шоколадную ириску, в которой неровными полосами переплетались темный шоколад и светлые сливки. С виду довольно непрезентабельно и не совсем понятно, а на вкус – лучше не бывает. Вчера в квартире с ней был совершенно другой человек. Она забыла и про языковой барьер, и про разницу в менталитете, и про служебную иерархию. Собственно, как-то растворилась в небытии даже прописная истина, что нельзя спать с начальством, иначе вместе с его любовью пройдет и зарплата, и работа. Вчера она была счастлива. И сегодня утром тоже. Ивальд был влюблен, бесшабашен и непредусмотрителен. Они долго целовались в подземном гараже, не выходя из машины.
– Давай уедем домой, – шепнула Надя по-русски.
– Давай, – ответил он, после чего водрузил на нос очки, выключил музыку, аккуратно положил панель в бардачок и вышел.
Когда Надя вылезла следом, никакого Ивальда не было и в помине. Рядом с авто стоял импозантный и бесстрастный «партайгеноссе» Рельке. Одарив Надюшу резиновой улыбкой, он журавлем пошагал на рабочее место, даже не оглянувшись.
– Ну, я весь день жду, что ты расскажешь про вчерашнее. – Красовская сидела на скамейке у распахнутого шкафчика и задумчиво разглядывала ноги. Выражение лица у нее при этом было брезгливо-удрученное. Вероятно, длина и объемы оставляли желать лучшего.
– Да нечего рассказывать, – смутилась Надя. Рассказывать было «чего», но почему-то не хотелось. Наверное, для нее отношения с Ивальдом значили все же больше, чем хотелось думать. После разрыва с Валерой Надежда сильно сомневалась в существовании такого чувства, как любовь. Уж больно быстро эта любовь выветрилась из памяти. Наверное, если бы не появился Рельке, все протекало бы тяжело и депрессивно. Но случилось то, что случилось. И жизнь казалась светлой, невзирая на некоторые сложности и долг, повисший, как камень на шее у бедной Муму.
– Опять нечего? Я тебе точно говорю, он импотент, – безапелляционно заявила Вика.
– Сама ты, – обиделась Надюша.
– Я сама никак не могу быть носителем этого дефекта, потому что у меня потенция к другому месту приклеена, – заржала Красовская. – А покраснела-то! А обиделась-то! Ой, не могу! Значит – все в ажуре. Хоть порадоваться за тебя можно?
– Можно, – помимо воли погордилась Надя и шепотом сообщила: – Он обалденный.
– Надо же, – вздохнула Вика. – А по очкам в жизни не догадаешься.
– Кстати, я тут на днях Красовского встретила, – вспомнила Надюша.
– Где?
– Так я ж говорю – тут. У входа. Тебя дожидался.
– И ты не сказала, паразитка!
– Я забыла, – призналась Надя. – Он мне нахамил. Да, еще сказал, что купил тебе кольцо. Или не тебе?
Надежда задумалась. Про то, что кольцо куплено именно Вике, речи вроде бы не было.
– Викуль, не сердись. Я знаю, что для тебя это важно, но у меня вообще из мозга все выпало из-за Ивальда.
– Да не важно мне это уже, – великодушно выдохнула Вика.
– Не важно? – не поверила Надя. А как было верить, если Красовская, красная, как перезрелый помидор, и злая, как бык, у которого на носу обосновалась огромная божья коровка, неслась вместе с Надей следить за Андреем и исходила желчью по поводу его новой подружки.
– Важен был факт, чтобы он приполз и повинился. Ну, приполз.
– И? – Надюша замерла в ожидании потрясающих подробностей.
– Откуда приполз, туда и был послан.
– А когда ты его простишь?
– Никогда. Мне главное, чтобы он понял, как круто ошибся. Девочка хитрая оказалась, только и Андрюха не дурак. Она сначала наверх пролезть попыталась, в замы. А на кой черт ему такой зам, если у нее мозг весь в патлы пророс. Тогда начала наседать, чтобы он со мной развелся. Хотелось ей стабильности и уверенности в завтрашнем дне. А Красовский накувыркался и остыл. Он домой когда прибывает с работы, ему не стриптиз и не тайский массаж нужен, а кусок мяса и спать. Эта выдра книжек неправильных начиталась и начала его окучивать, как молодого. Жизнь ему решила разнообразить: театры, клубы, выставки, горные лыжи, катание на лошадях. Ха! У Красовского чуть крыша от такого винегрета не съехала. И поделом ему: строил из себя молодого – соответствуй. Она ему в дочки годится. Да еще ревновать ее начал. Видать, был повод. Короче, не вынесла душа поэта… Устал, захотел вернуть обратно мой целлюлит и кроткий нрав. Привычка – она горы сворачивает. Только я ему кукиш показала. Не ожидал. Так, знаешь ли, осерчал. Ножками топал, слюнями брызгал. Фирму, конечно, я с ним делить не буду, там без шансов. А квартирку себе заберу, мы уже с адвокатом все обсчитали. Ему остается дача и машина. Да и квартира у него есть, я недавно выяснила.
– И что, ты ему весь этот расклад так и вывалила? – расстроенно спросила Надюша. Вот как он выглядит – крах семейной жизни. Как будто многовековая крепость, казавшаяся незыблемой и надежной, как скала, вдруг с грохотом рушится в одночасье, вспучившись напоследок облаком грязной пыли. И нет более ни любви, ни счастья, ни прошлого, ни будущего.
– Вот еще. Я в его глазах должна остаться жертвой, обманутой в лучших чувствах, чтобы всю оставшуюся жизнь он страдал и расплачивался за свою роковую ошибку. И не бодался со мной при разделе имущества по справедливости. Нет, не надо на меня так глазенки округлять. Я прекрасно понимаю, что долго Красовский страдать не будет, найдется какая-нибудь добрая душа, пригреет моего гулящего мужа и его денежки. Я сказала, что не могу простить, что в душе у меня пустота, в сердце пепелище и мост между нами разрушен навсегда. Обратной дороги нет. Я однолюб, но предательства простить не могу. И не хочу. В общем, сказала, что подала на развод, материальными вопросами заниматься не могу, поэтому пусть связывается с моим адвокатом. У меня моральная травма, я в депрессии и все такое.
– Может, простишь? – жалобно спросила Надежда, проглотив сомнительный пассаж про однолюба. Столь ценное качество сложно заподозрить в женщине, трижды выходившей замуж. – Вы же с ним всю жизнь вместе прожили, Димку вырастили.
- Предыдущая
- 48/53
- Следующая
