Жених эконом-класса - Ларина Арина - Страница 28
- Предыдущая
- 28/58
- Следующая
– Зато я свободен, – неожиданно подал голос Игорь. Оказывается, все это время он стоял рядом и тихо ждал шанса вклиниться в беседу.
– Ну и отлично, – Мышкина сориентировалась намного быстрее Кати, схватив Чудикова за шарф и потащив к его машине.
– Чего стоишь, свободного мужика уводят, – ухмыльнулся Никольский, жестом предлагая Кате отлепиться от его кабриолета и догонять уволакиваемый Мышкиной шанс.
Катя грустно посмотрела вслед Чудикову: лучше уж с Мышкиной, чем с ней. С определенного момента Катерина ощущала себя бомбой замедленного действия и героически пыталась уберечь от своего пагубного воздействия потенциально хороших людей. Никольский таковым не являлся.
– Эй, как тебя… Николаева, – Антон опустил стекло. – Я поехал, ручку не держи.
– А как же я?
– Как-нибудь. Жила же ты как-то без меня до сей поры и дальше проживешь. Поверь, не такой уж я подарок.
– Верю, – проникновенно кивнула Катя с таким выражением лица, что Никольский немедленно обиделся.
В нескольких метрах от них Чудиков вяло отбивался от Татьяны, то ли боясь ударить женщину, то ли опасаясь получить сдачу.
– Татьяна, а хотите, я с вами до метро дойду? – вдруг выкрикнула Катя.
Мышкина от неожиданности выпустила Игоря, отчего он немедленно поскользнулся и чуть не упал, неловко замахав руками в воздухе.
Предложение было настолько абсурдным по содержанию, что Татьяна даже не сразу нашлась, что ответить.
– Катя, лучше давай я тебя подвезу, – робко повторил попытку навязаться в кавалеры Игорь.
– Действительно, что нам ноги топтать, – моментально согласилась Мышкина и попыталась оторвать крыло у чудиковской машины.
Пресытившись собственным благородством, Катерина ошпарила веселящегося Никольского презрительным взглядом и благодарно улыбнулась Игорю:
– Как-то неловко тебя затруднять…
– Если мужчина позволяет себя запрячь, то он несомненно рассчитывает на взаимообразную благодарность, – каркнула Мышкина. – Но я умею благодарить, не сомневайся!
Кто должен был сомневаться в ее способностях – Чудиков или Катя, – осталось за кадром.
– Взаимообразно – это значит, что Мышкина тоже его покатает. Вероятно – на закорках, – пояснил Кате ухмыляющийся Никольский, презревший ее предложение побыть рыцарем, а теперь наслаждавшийся бесплатным представлением.
– Ты вроде торопился, – злобно полыхнула глазами Катерина.
– Нет. Я всего лишь сказал, что занят. Это не значит, что я должен сию секунду очистить стоянку от своего присутствия, – ехидно заметил Никольский. – Меня всегда бесила эта женская манера додумывать ситуацию.
– Я смотрю, тебя женщины в принципе бесят, – прошипела Катя. – Тенденция, однако.
Антон в ярости захлопнул дверь, и его «девятка» с ревом вынеслась со стоянки.
«Ну почему я должна тут унижаться перед чужими мужиками, если у меня есть свой? – расстроенно подумала Катерина. – И где этот «свой»?»
Саша между тем сидел в офисе и скучал. Рядом с ним скучал его компаньон Витя. Бизнес не ладился, пиво закончилось, швеи из соседнего ателье, скрашивавшие перекуры, разошлись по домам.
Вите идти было некуда, поскольку дома его ждали жена и теща, а Саша идти домой просто не хотел, надеясь, что в тандеме с другом его осенит какая-нибудь гениальная идея. Витек считал, что все идеи витают в воздухе, только везунчики успевают воплотить их в жизнь, а все остальные успевают лишь облизнуться. Саше облизываться надоело, ему хотелось материальных благ и удачных сделок. Ведь устраивались же как-то люди! За два года они с Витьком перепробовали массу направлений бизнеса, но ни одно не дало ожидаемых дивидендов. По умолчанию головой в их паре считался Саша, а кошельком – Витя. Если смотреть правде в глаза, то основным спонсором их затей была Витина теща, наивно полагавшая, что со временем из зятя получится что-нибудь путное. Время шло, деньги таяли, а прибыль не просматривалась. Теща сначала удивлялась, потом начала выражать недовольство, а в результате однажды нагрянула в офис и обнаружила, что компаньоны в «начале пути». Именно так возвышенно Витя именовал их нынешнее бедственное положение. Первым этапом, самым важным, Саша считал наличие приличного офиса и секретарши, поскольку именно так можно было вести переговоры и производить впечатление на клиентов. Офис нашли, секретаршу тоже, на этом все, собственно, и застряло. Но эволюция не стоит на месте, более сильные вытесняют более слабых, поэтому, не успев разогнаться, их предпринимательская телега покатилась под горку.
Сначала ушла секретарша Леночка, мечтавшая выйти замуж за олигарха и считавшая себя мудрой. Мудрость заключалась в том, чтобы перехватить будущего воротилу бизнеса в самом начале карьеры. Саша так красиво рассказывал, что Леночка поняла – судьба сама сунула ей в руки призовой билет и сжала девичий кулачок. Долгих шесть месяцев она честно любила Сашу и ждала прорыва в финансовой части их отношений. А потом в соседний офис въехала адвокатская контора, и дальновидная девушка, внимательно просматривавшая американские фильмы и имевшая весьма радужные представления о юристах, быстро сменила место работы.
Потом Саше и Вите пришлось несколько раз переезжать, и всякий раз в менее благоустроенный офис, поскольку прибыль не шла, а аренда съедала тещины капиталы с аппетитом голодного аллигатора. В результате друзья оказались в бывшем НИИ, сдававшем свои площади различным мелким конторам и фирмочкам.
Теще офис не понравился. То есть это Витя печально констатировал, что «теще не понравилось». На самом деле этот страшный скандал пришли понаблюдать все обитатели третьего этажа, где арендовали угол горе-бизнесмены. Витина теща была женщиной жилистой и крикливой, как стадо пригородных электричек, поэтому формулировка «не понравился» была слишком мягкой и не передавала всей экспрессии выступления обворованной родственницы. С тех пор Витя жил в офисе и категорически отказывался возвращаться в лоно семьи, ссылаясь на страшную обиду, нанесенную ему грубой женщиной. Жена вставала то на его сторону, то на мамину, а сама виновница разлада настаивала на том, что зять именно вор, и им надо обсудить материальную сторону семейных отношений. Кроме обиды, Витек еще испытывал панический ужас перед грядущим объяснением, поэтому предпочитал отсиживаться на территории института, где, к его радости, был пропускной режим.
Смутные мысли о том, что в нем нет предпринимательской жилки, Саша пытался задавить разглагольствованиями о глобальном невезении, черной полосе и стечении обстоятельств. В конце месяца истекал оплаченный срок аренды, и наступала неизвестность. С другой стороны, до конца месяца что– нибудь еще могло измениться, а пока они цедили с Витей пиво и читали газеты в надежде на то, что их осенит гениальная идея. Пока все было не так уж страшно, и оставалась надежда на чудо. Безвыходных ситуаций не бывает. Кроме того, горькую пилюлю подслащивали успехи в личной жизни: у Саши была невеста, хорошая, терпеливая и понимающая Катенька, с которой в случае чего можно было поделиться наболевшим и привлечь ее к решению вопроса. Все-таки у нее имелось образование, языки, и ее запросто можно было пристроить на какую-нибудь хорошую работу. Это был его капитал, неприкосновенный запас, как у подготовившегося к зимовке хомяка. А помимо Кати, в его жизнь влилась еще и свежая струя в лице швеи Гали, откровенно симпатизировавшей холостому предпринимателю. Ничего лишнего он себе пока не позволял, но пристальное внимание девушки чрезвычайно льстило его самолюбию и вносило некоторую пикантность в ежедневное просиживание штанов и бесплодный поиск путей развития бизнеса. Саша старался держаться в рамках приличий, тем более что лишние подруги ему сейчас были не по карману. Вполне хватало совместных праздников, организовываемых арендаторами, среди которых, помимо цеха по пошиву одежды, были еще две посреднические фирмы, занимавшие по одному кабинету каждая, и машинописное бюро. К праздникам относились дни рождения, всяческие годовщины и государственные даты. Среди женской части коллективов было несколько веселых и вполне адекватных девиц, которые, однажды уединившись с кем-то в одном из кабинетов, в дальнейшем не претендовали на «продолжение банкета», а иногда и вовсе ничего не помнили. Или же Саша ничего не помнил. Собственно, это было не принципиально, ибо не несло особой смысловой нагрузки: обычное дело среди подвыпивших коллег и соседей по этажу, кому не нравится – не участвует, остановившись на стадии фуршета.
- Предыдущая
- 28/58
- Следующая
