Выбери любимый жанр

Ангел за правым плечом - Лекух Дмитрий Валерьянович - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

– Да хрен его знает, – теряюсь неожиданно. – Наверное, их – просят, а так, извини, – не знаю…

– Вот то-то и оно, – вздыхает. – Ладно, пойдем убьемся что ли. Потом я тебе еще немного расскажу про себя, потом «попрошу просьбу» и мы пойдем спать. Я тебе в дальней спальне постельное белье уже бросил, застелить и сам сможешь, не маленький. Гостевой душ – в твоем полном распоряжении. Домой тебе смысла ехать нет, я так думаю. Что там делать-то? Стенам пустым кланяться? А выспаться – ты и здесь выспишься, у меня вполне себе даже свободно…

Я киваю.

Я и сам хотел попросить у него разрешения остаться.

В пустой родительской квартире мне будет, наверное, сегодня уж совсем тоскливо…

Разбередил он мне душу, сволочь, однако.

Или то, что там от нее, от этой самой души осталось.

А какая, в принципе, разница?

…Через некоторое время мы взяли свои чашки с кофе, сигареты и вышли постоять на балконе.

Там была осень, моросил дождь, и уже потихоньку начинало светать.

Господи, думаю, глядя на отражения фонарных огней в мокром блестящем асфальте, как же я все-таки люблю этот город!

Так, наверное, только женщин любят, тех самых, единственных.

Когда иной раз – и плохо, и больно, а попробуй-ка отдели себя от нее, – и просто сразу погибнешь.

Не знаю.

Как я только сейчас начинаю понимать, у меня – чтобы вот так! – с женщиной пока еще никогда не было.

И я даже не знаю, когда вот гляжу сейчас поочередно – то на Москву, то на Али, – хочу ли я, чтобы у меня это было.

Или просто, блин, на фиг, боюсь этого…

…Али, сцуко, как будто мысли мои прочитал, зараза.

– Вот странно, – говорит, – где-то в начале двухтысячных мне показалось, будто я разлюбил Москву. Злая она какая-то стала, но это-то как раз и не страшно. Я сам… хм… недобрый, в общем-то. Просто – не моя, и все тут. Плохо мне в ней начало становиться, а уехать не мог, потому что это – мой город. Да и бизнес тут. Жизнь. Вот и сбегал, куда придется: на выезда, на рыбалки. Хотел было даже за город переехать, дом там построил. А сейчас, прошло какое-то время, – и все вернулось. То ли я стал другим, то ли город. То ли мы с ним опять оба изменились. Вот стою сейчас здесь с тобой на балконе, смотрю на дождь, слушаю, как где-то там вдалеке машины-одиночки взрыкивают, – и мне хорошо. А почему хорошо – даже и не знаю, и не задумываюсь…

Я затягиваюсь сигаретой, внимательно рассматриваю тускло тлеющий коричнево-красный огонек, соглашаюсь:

– Похожие, – говорю, – ощущения…

Он усмехается.

– Это понимание, знаешь, Дэн, ко мне только сегодня опять пришло. Раньше только чувствовал. Как зверь. А объяснить даже самому себе не получалось. Я ведь разваливаться начал, старик. Тупо деградировать, я это только сегодня понял. И началось это, увы, не тогда, когда мы с Ингой расстались. Раньше, много раньше. Когда решил, что я – все могу, что я – бог. А наше расставание – это только следствие. Не причина. Хотя, надо честно признать, что, когда мы с ней разошлись, эта байда начала со мной творится, скажем так, прогрессирующими темпами. А нужно-то всего было: остановиться на секунду, взглянуть на себя со стороны. Не мог. Или – не хотел. А на фига, когда и так все звездато? Вот сегодня меня эти события и хлопнули. Как пыльным мешком. Похоже, это конечная, Дэн, въезжаешь? Поезд дальше не идет. Осторожно, двери закрываются. И, если я сейчас не разберусь, что к чему, если правильный – для себя правильный, не для Инги, не для тебя, не для друзей моих дорогих – для себя – путь не найду, то мне, похоже, пиздец, Данька. Вот такая вот катавасия получается…

Я молчу, курю.

А что тут скажешь?

Тут лучше просто помолчать.

Послушать.

Ему сейчас даже не жилетка нужна.

Стенка.

Чтобы об нее обыгрываться.

Как для теннисиста, который, как удар по мячу идет, вспоминает после затянувшейся травмы.

Мышцы помнят, рефлексы остались – значит, восстановится.

А если нет, – значит, не судьба.

Как он там говорит?

Сдох Бобик?!

Значит, туда ему, бедолаге, и дорога, неудачнику…

– И как? – спрашиваю осторожно. – Есть предпосылки, что разберешься?

Он ржет.

– Ты, – говорит, – извини. Анекдот про тренд вспомнил, совершенно дурацкий. А насчет «предпосылок» – рано еще, Дэн, об этом думать. Сейчас мне нужно мозги латать да Ингу вытаскивать. А там уж разберемся, есть какие «предпосылки» или нет их ни хера…

– Так ты об этом, – догадываюсь, – поговорить-то со мной хотел?

– Ну да, – кивает, – об этом. Или с тобой, или с Гарри. Или с обоими…

Я допиваю остывший кофе, вздыхаю, закуриваю очередную сигарету.

– Ну, – спрашиваю, – и как поговорил?

– Нормально, – улыбается краешками губ, – поговорил. По крайней мере, то, что мне надо было, я от тебя получил…

– И что же это такое было?! – теряюсь неожиданно.

– Да понимание, – затягивается почти дотлевшей сигаретой, – в глазах. На сегодняшний момент мне этого – вполне достаточно…

Мы молчим, курим, смотрим, как постепенно в сказочную прозрачную графику предутреннего города неумолимо вползает очередной будничный, прозаичный дождливый осенний рассвет.

Где даже теплый желтоватый электрический свет в окнах означает не то, что кто-то опять засиделся до утра, гадая – или разговаривая с друзьями – о чем-то своем, может, нереально важном и высоком.

А то, что, кажется, кому-то пора вставать и выдвигаться на службу.

Продираться сквозь серую утреннюю хмарь в прокуренные офисы, давиться горячим невкусным кофе, украдкой зевать в ладошку, ежась от вездесущей утренней сырости и тоски, тупо таращиться в мерцающие ядовитым светом мониторы, считать никому на хрен не нужные чужие суммы с большими и скучными нулями.

Тьфу, бля.

Пора спать, наверное.

Вот и Глеб зевает уже совсем по-другому – на последнем, похоже, издыхании.

– Ладно, – говорю, – просьбу свою тогда, как проснемся, попросишь, ок? А то я прямо сейчас у тебя здесь на балконе отрублюсь. Вот прямо на этом коврике…

– На коврике, – мотает башкой в ответ, – не надо. На коврике холодно, простынешь еще. А мы сейчас друг другу нужны предельно здоровыми и предельно отмобилизованными…

Мы усмехаемся, жмем друг другу руки и расходимся по спальням.

В последний момент, уже застилая себе постель, я понимаю, что сил добраться до душа у меня просто нет. Поэтому забиваю на все и тупо падаю в койку, где моментально отрубаюсь, проваливаясь в глухую, ватную пустоту.

Слава богу, никаких снов мне этой ночью никто показывать и не собирался. А то – могу себе, блин, представить сюжетики…

Не знаю, кого уж за это благодарить, но поблагодарить – почему-то хочется.

Когда-нибудь в этом самом деле надо будет обязательно разобраться. Но не так, как сейчас, на ходу, а – по-настоящему.

То есть – по-взрослому.

Да какая, в принципе, разница…

Глава 5

Когда я проснулся, за окном неярко горело светлое осеннее солнце, а часы в спальне показывали уже почти что без малого два часа пополудни.

Ну и ни фига же себе отрубился, думаю.

Натянул джинсы, вылез, зевая и шлепая босыми ногами по холодному полу, из спальни искать Глеба.

Ага.

Щаззз.

Фигушки, как говаривала, вплескивая руками, моя маман, когда находилась в соответствующе веселом, можно даже сказать, игривом расположении духа. Нигде никаких признаков жизни, и только в гостиной под до блеска вымытой пепельницей аккуратная записка: «Приводи себя в порядок, скоро буду. Али».

Пожал плечами.

Почесал загривок.

Задумался.

Выпил, так и не сумев разобраться с навороченной кофеваркой, чашечку найденного в дальнем углу одного из кухонных шкафов растворимого кофейного напитка, выкурил под нее пару сигарет, зевнул и поплелся в душ.

Надо, думаю, воспользоваться советом умудренного жизнью товарища и действительно привести себя в порядок.

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело