Карсон Венерианский - Берроуз Эдгар Райс - Страница 16

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая

Я не знал, какую линию поведения избрать. Возможно, лучше будет сразу признаться, что я здесь чужой, чем выдавать себя за жителя Амлота и впоследствии разоблачить себя какой-нибудь очевидной ошибкой. Я был уверен, что непременно сделаю ошибку в беседе с человеком, который хорошо знает Амлот и обычаи его жителей. Я видел, что женщина внимательно наблюдает за мной. Возможно, более правильным словом будет инвентаризация — она словно составляла перечень моих отличий — другая одежда, другие ремни, глаза… Я несколько раз ловил озадаченный взгляд, который она бросала на мои глаза. Я решился признаться, что я в городе чужой, и в этот момент наше внимание было привлечено небольшим движением в зале. Отряд Гвардии Зани опрашивал людей за одним из столов. Их манера поведения была назойливой и угрожающей. Они вели себя как компания гангстеров.

— Что там происходит? — спросил я мою сотрапезницу.

— Вы не знаете?

— Это одна из очень многих вещей, которых я не знаю, — признался я.

— Про Амлот, — закончила она мою мысль вместо меня. — Они ищут предателей и Аторианцев. Это происходит в Амлоте постоянно в наши дни. Стиранно, что вы никогда этого не замечали. Вот они уже идут сюда.

Так оно и было. Они направлялись прямиком к нашему столу через весь зал. И их главный не отрывал глаз от меня. В тот момент я решил, что он разыскивает именно меня. Позже я узнал, что это их обычная манера — осматривать общественные места, выбирая и проверяя несколько человек. Это делалось больше для морального воздействия на граждан, чем для чего-либо другого. Разумеется, они производят аресты, но это скорее делается по капризу главного в отряде, если только жертва не была указана доносчиком.

Главный протолкался прямо к нашему столику и приблизился ко мне чуть ли не нос к носу.

— Кто ты такой? — потребовал ответа он. — Доложи о себе.

— Это мой друг, — сказала женщина. — Он в порядке, кордоган.

Мужчина посмотрел на нее и увял.

— Конечно, Тоганья, — воскликнул он извиняющимся тоном. Затем он собрал своих людей и вывел прочь из ресторана.

— Кажется, кроме счастья быть в вашем обществе, для меня и по другим причинам оказалось большой удачей, что это был единственный свободный стул во всем ресторане. Хотя мне на самом деле нечего бояться. Просто все это непривычно и смущеает меня, ведь я чужой в вашем городе.

— Так я угадала? Вы чужестранец?

— Да, Тоганья. Я как раз собирался вам об этом сказать, когда этот кордоган на меня набросился.

— Но у вас есть удостоверяющие личность бумаги?

— Бумаги? Нет, откуда…

— Тогда это действительно удачно для вас, что я оказалась здесь. Иначе вы бы уже были на пути в тюрьму и не исключено, что завтра утром вас бы расстреляли — если только у вас нет здесь друзей.

— Только один друг, — сказал я.

— Могу я узнать, кто он?

— Вы.

Мы оба улыбнулись.

— Расскажите мне что-нибудь о себе, — сказала она. — Кажется невероятным встретить в наши дни в Амлоте кого-то до такой степени наивного.

— Я попал в город только сегодня вечером, — объяснил я. — Видите ли, я наемник, солдат удачи. Я услышал, что здесь идет война, и пришел искать службы.

— На чьей стороне? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Ничего не знаю ни об одной из сторон.

— Как вам удалось попасть в город, почему вас не арестовали? — спросила она.

— Через ворота проходила группа солдат, несколько рабочих и фермеров. Я просто вошел вместе с ними. Никто не остановил меня и не задавал вопросов. Я сделал что-нибудь не так?

Она покачала головой.

— Нет, если тебе это сошло с рук. Все так, если не попадаешься. Преступление — это когда тебя ловят. Расскажи мне о том месте, откуда ты родом, если не возражаешь.

— Почему я должен возражать? Мне нечего скрывать. Я прибыл из Водаро.

Я видел сушу под названием Водаро на одной из карт Дануса. Она тянулась от южного края южной умеренной зоны в терра инкогнита антарктической области. Данус сказал, что о Водаро мало что известно. Я надеялся, что о ней ничего не известно. Нельзя было знать о ней меньше, чем знал я.

Она кивнула.

— Я была уверена, что ты из далекой страны, — сказала она. — Ты очень отличаешься от людей Корвы. Там у вас у всех людей серые глаза?

— А как же! — заверил я ее. — У всех жителей Водаро серые глаза, или почти у всех, — мне пришло в голову, что она может когда-нибудь встретить жителя Водаро, у которого черные глаза. Если она начнет опрашивать прямо сейчас посетителей ресторана, чем черт не шутит — среди них может найтись такой. Я не был уверен и не хотел рисковать. Моя собеседница казалась весьма живой и любопытной натурой, стремящейся все узнать побыстрее.

Слуга наконец снизошел до того, чтобы появиться и принять наш заказ. Когда прибыл обед, я обнаружил, что его стоило ждать. Во время еды женщина объяснила мне многое об условиях жизни в Амлоте под правлением Зани, но она была такой ловкой, что я не мог сказать, она за или против этого порядка. В разгар нашего обеда появился еще один отряд Гвардии Зани. Они направились прямиком к соседнему с нашим столу, и гражданский, который был с ними, указал на одного из обедающих:

— Вот он! — воскликнул он тоном обвинения. — У его прабабушки была кормилица-Аторианка!

Обвиняемый встал и побледнел.

— Мистал! — выкрикнул кордоган, возглавляющий отряд, и со всей силы ударил обвиняемого в лицо, сбивая его с ног. Затем другие прыгнули на него, пинали и били его. Наконец они утащили его прочь, скорее мертвого, чем живого. (Мистал — это грызун величиной с кошку. Слово часто используется в качестве неодобрительной оценки, как мы сказали бы «Свинья!»)

— В чем тут было дело? — спрсил я собеседницу. — Почему человека избили чуть не до смерти за то, что его прабабушку кормила грудью женщина-Аторианка?

— Молоко и, следовательно, кровь Аторианцев попала в жилы его предка, таким образом осквернив чистую кровь высшей расы Корвы, — объячснила она.

— Но что плохого в крови Аторианцев? — спрсил я. — Они больны?

— Это довольно сложно объяснить, — сказал она. — Я бы на вашем месте просто приняла это, как есть, пока вы находитесь в Амлоте, и не обсуждала.

Я согласитлся, что это прекрасный совет. Из того, что я видел в Амлоте, я сделал вывод, что чем меньше обсуждаешь что бы то ни было, тем лучше будешь себя чувствовать и дольше проживешь.

— Вы не назвали мне свое имя, — сказала Тоганья. — Меня зовут Зерка.

Я не мог назваться моим собственным именем, не решался больше пользоваться и именем Хомо, потому что я был уверен, что Хорджан и его приятель донесли на меня. Так что мне надо было быстро придумать еще одно имя.

— Водо, — быстро сказал я. Водо из Водаро — звучит потрясающе!

— Ты, должно быть, очень важный человек в своей стране, — сказала она.

Я видел, что она старается выкачать из меня побольше сведений, и не видел причин говорить, что я водитель машины или авиатор, или что-то в этом роде. Это не прозвучит впечатляюще, и, потом, раз уж я начал карьеру обманщика, надо и продолжать в том же духе.

— Я — танджонг Водаро, — сказал я. — Но прошу вас не говорить никому. Я путешествую инкогнито.

Танджонг — это сын правящего джонга, принц.

— Но как ваше правительство позволило вам путешествовать вот так? Вас ведь могут убить?

— Исходя из всего, что я успел повидать в Амлоте, я согласен с вами, — сказал я со смехом. — Собственно говоря, я убежал. Я устал от помпы и церемоний придворной жизни. Я хотел жить самостоятельно, как мужчина.

— Это все очень интересно, — сказала она. — Если вы хотите поступить на службу здесь, возможно, я смогу помочь вам. Я имею некоторое влияние. Приходите завтра ко мне. Погонщик любого общественного гантора знает, где мой дворец. Теперь я должна идти. Это было замечательное приключение. Вы спасли меня от невыносимой скуки.

Я обратил внимание, что она сказала именно «невыносимой».

Я провел ее до двери, где двое воинов отдали ей честь и сопроводили нас до обочины тротуара, где один из них подозвал погонщика гантора — ее личный экипаж.

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая