Наш маленький Грааль - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 41

• Предыдущая
• 41/65
• Следующая

Или попросить, чтобы чаша помогла ему во взрослый рейтинг Эй-ти-пи попасть? Лучше сразу в первые три сотни? А ведь тоже не факт, что такое желание исполнится. Хотя бы потому, что про выигрыш в турнире чаше еще можно растолковать, тут только дурак не врубится, но поймет ли она, чаша, что такое рейтинг? Вдруг железка не въедет, будет тогда очень обидно, Машка вон уже сколько дней вся смурная ходит, что ее желание не исполнилось…

Может, заказать, чтоб у него все старые травмы волшебным образом зажили? И колено, и голеностоп, и выбитое правое плечо? Тоже хорошее желание. А иногда еще хочется попросить, чтоб тренера Михалыча из Федерации тенниса поперли – уж очень достал его, Макса, придирается постоянно и матом кроет, а прогресса не видно. Да и чтобы Милка Безухова из десятого «Б» с ним наконец в киношку сходила, как обещала, тоже бы очень хотелось…

В общем, хороших идей много, но ни одной такой, чтоб была полная уверенность: чаше она придется по душе.

Макс даже ночами часто просыпался, выходил в гостиную. Доставал дедов подарок, садился в кресло, ставил его себе на колени. И долго в темноте, при одном лишь свете уличных фонарей, разглядывал потемневшие от времени бока. Рассматривал украшавшие их картинки: какие-то бессмысленные всадники, гладиаторы, перцы в латах… Пытался разобраться в письменах. И все ждал, что чаша вдруг сама по себе засияет тем загадочным светом, о котором рассказывал дед. И подскажет, что у нее попросить, чтоб гарантированно исполнилось…

Он даже с Аськой по этому поводу посоветовался: желаний, мол, полно, а что заказывать – непонятно. Думал, сестрица какую-нибудь дельную мысль выскажет. Но та неожиданно смутилась. Покраснела. И призналась:

– Ой, Макс, да я сама такая дура! Я ведь тоже все думала, думала, чего мне хочется, чтобы просто без этого жить нельзя! А в итоге – полный пшик.

– Какой еще пшик?

– Да я тут недавно к вам на квартиру заезжала… И такую ерунду у чаши попросила…

– Чего? – обратился в слух Макс.

Аська совсем уж запунцовела и выдала:

– Только тебе говорю. Потому что ты брат. Ни единой живой душе не болтай – обещаешь?

Пришлось, конечно, пообещать.

А сестра грустно сказала:

– Цветов. Я попросила всего лишь цветов.

Макс ошарашенно уставился на нее:

– Не понял…

– Мне так вдруг грустно стало, что Мишка мне никогда цветов не дарит… – потерянно прошептала она.

Брат не удержался – захохотал. И тут же осекся, потому что на глазах у сестры немедленно выступили слезы, а Никитка, ползавший по полу у их ног, верным песиком подобрался к маме и обхватил ее колени.

– Извини, – пробормотал Макс.

– Глупо, да? – всхлипнула Ася.

Никитка тоже начал подвывать, и ей пришлось взять его на руки.

– Глупо, – не стал спорить брат. – Как маленькая… Ты бы еще мороженого у чаши попросила. Или конфетку. Да хочешь, я тебе хоть миллион этих цветов куплю?!

– Ты не понимаешь! – вскинула она голову. – Я и сама могу их себе купить! Но хочу, чтоб Мишка…

«Вот он козел, – мелькнуло у Макса. – Двести рублей на букет, что ли, жалко? Не зря Машка его на дух не переносит».

Но озвучивать свою мысль он не стал. Вместо этого спросил у сестры:

– Ну и как? Исполнилось желание?

– А ты не видишь? – Она махнула в сторону пустой вазы, красноречиво стоявшей на подоконнике.

И Макс понял, что он тоже дурак и дуболом. Приехал, Никитке очередную машинку привез, а сестре – ничего. Чего стоило хотя бы три тюльпанчика у метро купить?..

– Ладно, забыли, – попросила Ася. – А то Никитка всегда вместе со мной расстраивается… Слушай, а насчет твоего желания… Я знаешь вдруг о чем подумала? Ты попроси у чаши чего-нибудь уникального.

– Это как? – насторожился Макс.

– Ну, не абстрактно – всегда выигрывать. Или – пусть все травмы пройдут. А чтобы у тебя появилось то, чего нет у других. Какой-нибудь особый удар, например. Или чтоб ты бегать начал быстрее всех… Не знаю, что там у вас еще есть, я в теннисе не разбираюсь. Но идея следующая: попроси у чаши какую-то изюминку. Которая сразу тебя выделит из общего ряда. Знаешь, как в маркетинге – «уникальное торговое предложение».

Макс задумался. А ведь Аська хоть и девчонка, хоть и домашняя хозяйка, а чертовски права! Очень верно сформулировала.

Значит, попросить чашу о чем-то уникальном. Особый удар, особый удар, что это может быть?.. Ну конечно же, подача! Как я раньше-то не додумался?! Единственный удар, выполнение которого зависит только от тебя… Есть стабильная и мощная подача – все, на шестьдесят процентов ты уже победил. Как Марат Сафин по этому поводу говорит? «Я с пяти лет тренировался подавать неберущиеся мячи – и уже тогда мечтал стать эйсовиком». Вот и пусть чаша сделает так, чтобы он, Макс, подавал сплошь эйсы… Нет, слово «эйс» дедова хрень, наверное, не поймет. Тогда так, сформулируем еще понятнее: «Милая чаша! Самая быстрая подача в теннисе – 239,8 километра в час, ее сделал Грег Руседски на турнире в Калифорнии очень давно, аж в 1998 году… Ты можешь организовать, чтобы я подавал еще быстрее? Скажем, со скоростью 250 километров в час?»

Вот все обалдеют, если это желание исполнится!. У Макса Шадурина, долгое время носившего позорное прозвище «Второподачник», вдруг обнаружились таланты, какие и Федереру не снились!

Тут уж к гадалке не ходи: о нем сразу заговорят, станут писать – не только в «Теннис плюс», но, может, и в самих «Молодежных вестях». Соперники начнут его опасаться, организаторы турниров станут выдавать wild card, спонсоры заинтересуются…

А дальше он все сделает сам.

– Спасибо тебе, Аська, – прочувственно произнес Макс. – Чумовая идейка! Тебе нужно не этому козлу Мишке пироги печь, а свой бизнес строить.

– Какой уж мне бизнес… – слабо улыбнулась сестра.

– А насчет цветов не заморачивайся. Я к тебе теперь каждый раз буду с букетами приходить.

– И думать не смей! – замахала руками она.

– Посмею, – улыбнулся Макс.

И засобирался домой. Нужно заказать желание прямо сегодня. И тогда, может быть, уже завтра он, как говорится, проснется знаменитым.

Пандуса в их доме не предусмотрено, а Мишка, когда снимал здесь квартиру, на это даже внимания не обратил. Вот теперь и приходится в одной руке Никитку тащить, а это вместе с валенками и комбинезоном добрых десять килограммов. Ну а другой рукой волочь по ступенькам коляску. Иногда, конечно, на пути встречаются джентльмены – в основном среди немощных старичков, – но чаще таскаешь сама. Еще и консьержка ругает, что коляской всю дверь поцарапала… А Мишка – Ася ему однажды поплакалась – только плечами пожал: «Подумаешь, беда! Меня мама вообще с пятого этажа в коляске таскала, без всякого лифта».

«…И, видно, уронила по дороге», – мелькнуло у Аси.

Но она, конечно, промолчала.

…Сегодня у них с Никиткой прогулка не задалась. День был ветреный, хмурый, по асфальту стелились вихри поземки, проезжающие по двору машины, как назло, постоянно сигналили, и спать в таких условиях малыш не захотел. И тут уж, как соску в рот ни суй, не уговоришь. И веселить его, когда он не выспался, тоже без толку. Сидит в коляске, личико кислое, и ни собачки его не радуют, ни дяди-дворники с лопатами, ни мамины песенки, а между прочим, непросто на таком ветру-то орать… Кое-как побродили полчасика и отправились обратно домой. Рыцарей в подъезде опять не встретилось, коляску с ребенком пришлось волочь на себе, поэтому, когда они подходили к квартире, Ася выглядела распаренной, как после бани. Вот оно, женское, блин, счастье.

– Ф-фу, слава богу, дошли, – выдохнула она. Потянулась в карман дубленки за ключом. И в этот момент услышала строгий вопрос:

– Госпожа Шадурина?

– Гуляева, – автоматически поправила Ася. Она, как и положено верной жене, взяла фамилию мужа.

И только потом встревоженно обернулась.

К ней обращался мужчина, с виду вполне приличный. Но все равно: незнакомцы в подъезде – это всегда опасно. И как она не заметила, что на лестничной площадке кто-то стоит?! Это потому, что устала…

• Предыдущая
• 41/65
• Следующая