Пока ангелы спят - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 10

• Предыдущая
• 10/80
• Следующая

Я всегда настораживаюсь, когда слышу словообороты вроде: «очень честная система», «мы – партнеры» и «…это выгодно прежде всего вам». Очень уж они напоминают лексику напористых продавцов из телемагазинов. Однако… Однако предложений написать роман от других частных лиц, а также организаций ко мне как-то не поступало. Тем не менее я все-таки попытался сделать огорченное лицо и протянул:

– А вы будете получать девяносто два процента от каждой книги…

– А налоги! – развел руками издатель. – А налоги, Алеша!.. А аренда!.. А типография! А бумага! А пленки!.. Да вы бы знали, – Иван Степанович понизил голос до интимного шепота, – сколько я плачу за телефон!.. – Полуприкрыв глаза, он горестно покачал головой.

Это был, конечно, убийственный аргумент.

– А жанр? – спросил я.

Любому непредвзятому наблюдателю – включая, естественно, моего собеседника – после этого вопроса становилось, конечно, ясно, что внутренне я на все условия уже согласен.

– Жанр? – Издатель, казалось, непонимающе уставился на меня. – Жанр романа, вы спрашиваете?.. Конечно, остросюжетный! Какой же еще? Другой жанр и продаваться-то не будет!..

– Детектив? – деловито уточнил я.

– Хотя бы даже и детектив, – кивнул издатель. – Но не обязательно. Вы, наверное, представляете, в общих чертах, какие требования предъявляются к такого рода произведениям?

Иван Степанович опять уставился на меня своими ледяными глазками.

– Представляю, – кивнул я. – Главное – своих героев надо любить. «Иначе, – процитировал я классика, – вы получите крупнейшие неприятности – слышите, крупнейшие!»

– Браво, – ровным голосом восхитился издатель. И добавил: – Браво. Приятно иметь дело с таким культурнейшим, начитаннейшим человеком, как вы, Алеша… Но к современному роману – такому, чтобы продавался, а не пылился бы на полках, восхищая одних только литературных критиков, предъявляются и другие требования. Непременные требования, Алеша!.. Непременные… Во-первых, нужна загадка. Тайна. Даже лучше – несколько тайн… Необходимы современные герои. Время действия – наши дни… Людям неинтересно читать о том, что творилось в каком-нибудь там одиннадцатом веке… Место действия – наша страна. Никаких там Джонов Смитов и Альфредо Борхесов… И еще кое-что нужно… – Он внимательно посмотрел на меня и раздельно проговорил, загибая пальцы: – Саспенс. – Первый загнутый палец. – Погони. – Он загнул второй палец. – Насилие. – Загнул третий. – И далее… Секс… Диалоги… Юмор… Любовь… Надежда… И хеппи-энд. Обязательно – хеппи-энд!..

– Прямая цитата из фильма Оливера Стоуна «Игрок», – словно бы в пространство проговорил я.

Издатель непонимающе посмотрел на меня, а потом по-прежнему ровным тоном проговорил:

– Браво. Браво и еще раз браво. Вы и это знаете… Вы сами все прекрасно, прекрасно знаете! Да и как могло быть иначе! Иначе вы не сидели бы здесь!.. Точнее – сидели бы, но не вы. – Издатель деревянно засмеялся. – Ну и антураж, конечно. Не забудьте про антураж!.. Мешок с долларами, красотка, пистолеты, погони, мордобой – все это, как говорится, приветствуется… Казино, азарт, тайна… Мистики можете подпустить… Народ и это любит… Но в меру, в меру… – Иван Степанович снова деревянно рассмеялся.

– И когда вы хотели бы получить от меня роман? – деловито спросил я.

– К первому июля, – быстро ответил мой собеседник. – Тогда мы его к октябрю выпустим. Октябрь, знаете ли, в нашем бизнесе самый бойкий месяц.

– Вы думаете, я успею к первому июля? – спросил я.

– Конечно же! Конечно! Никаких сомнений! Сегодня – семнадцатое апреля. До первого июля остается, – он задумался на мельчайшую долю секунды, – семьдесят четыре дня. Даже если отбросить все праздники и выходные, то получается – сорок восемь рабочих дней. Примерно в среднем… – мельчайшая пауза, – …по семь с половиной страниц в день. По семь с половиной, дорогой Алешенька! Разве это объемы для такого мастера, как вы!..

На меня произвела впечатление скорость, с которой издатель считал, – быстрее любого калькулятора.

– Впрочем, – понизил голос мой собеседник, словно желая сообщить мне нечто конфиденциальное (на мой взгляд, шептаться не было никакой нужды, потому что я был уверен, что во всей квартире мы с ним одни). – Впрочем, если вы вдруг слегка запоздаете и принесете рукопись десятого июля… двадцатого… Да бог с ним, – он махнул рукой, – даже тридцать первого июля – я не рассержусь и не буду применять к вам ровным счетом никаких санкций.

– Но я же работаю… – совершил я еще одну (кажется, последнюю) попытку покочевряжиться. – Хожу в офис…

– Для этого я и плачу вам аванс! – воскликнул издатель. – И премию поэтому заплатил! Чтоб вы ни в чем не нуждались!.. К тому же, – он опять понизил голос, – я уверен, что на вашем рабочем месте вам с большой радостью предоставят отпуск без сохранения содержания.

– Откуда вы знаете? – непроизвольно спросил я.

Ситуация у меня на фирме как раз складывалась таким образом, что мои работодатели с пребольшим удовольствием отправили бы меня в неоплаченный отпуск на пару-тройку месяцев.

– Знать я, конечно, не могу, – усмехнулся мой собеседник. – Просто догадываюсь. – Он поглядел на часы и добавил, уже несколько нетерпеливо: – Прошу меня извинить, у меня через десять минут назначена другая встреча. Итак, Алексей: да или нет?

– Да.

– Прелестно!

Издатель прихлопнул ладонями по столу. Встал, отошел к рабочему столу, вытащил из ящика очередной конверт с Дедом Морозом. Вернулся, бросил его на стол передо мной. Сказал:

– Здесь аванс. Можете пересчитать. Но на этот раз пишите расписку.

Он положил передо мной лист бумаги и авторучку.

Я придвинул к себе бумагу, однако авторучку вытащил из нагрудного кармана рубашки свою – «Паркер» с золотым пером, отцовский подарок на двадцатилетие.

– Пишите! – скомандовал издатель. – «Я, Данилов А.С., получил – прописью! – пятьсот долларов США в счет гонорара за написание… – успеваете? – …написание остросюжетного романа». Число. Подпись. Фамилия – разборчиво.

Я дописал, спросил, улыбнувшись:

– Неужели такая расписка имеет юридическую силу?

– Для суда не имеет, – сказал мой работодатель, прибирая к рукам расписочку. – А для какого-нибудь Ваньки из Солнцева очень даже имеет.

Намек был более чем прозрачен, и я сказал, усмехаясь:

– Да станет ли Ванька из Солнцева за полштуки баксов руки марать?

– А кто его знает, – неопределенно ответил издатель.

– А договор? – спросил я Ивана Степановича, по-прежнему развалясь на стуле.

Тот стоял посреди кабинета, выказывая все признаки нетерпения.

– А зачем вам сейчас договор? Вот сдадите рукопись – будет вам и договор.

Он еще раз глянул на часы. Намек более чем прозрачный. Я встал, пошел к двери. Издатель отправился провожать – казалось, он вытесняет меня из кабинета.

– Ну, очень, очень приятно было познакомиться с вами, – повторил он, протягивая мне на прощание руку. – Надеюсь, дорогу вы найдете.

Он распахнул передо мной дверь. В предбаннике, как и час назад, никого не было – да и во всей квартире-офисе по-прежнему, казалось, не присутствовала ни единая живая душа. Я направился к двери, ведущей на лестничную клетку, но на полдороге остановился, оглянулся и спросил:

– Как ваше издательство-то называется?

Иван Степанович, уже собиравшийся затворить дверь в кабинет, задержал свое движение и через порог удивленно переспросил:

– Издательство?.. Ах, да… – И быстро проговорил: – «Первая печать».

– «Первая печать»? Это в честь первопечатника Федорова, что ли?

– Да-да… – рассеянно и, очевидно, думая о другом, подтвердил издатель и захлопнул белую дверь, ведущую в свой кабинет.

…Не помню, как я сбежал по загаженному подъезду, вышел в таинственно молчащий двор, очутился на сверкающей боками лимузинов и витринами улице… Как шел пешеходным переулком к машине, открывал ее… Как отвалил на радостях парковщику, не считая, двадцать рублей… В голове моей билось одно: «Меня признали!.. Мне заказали роман!.. Я стал на тыщу долларов богаче!.. Скоро у меня выйдет книжка!.. Я стану богат и знаменит!..» Казалось, что я сделался выше ростом, и плечи у меня развернулись шире, и за один шаг я преодолеваю метров пять-шесть, словно бы человек, бегущий по Луне… Я не замечал прохожих, солнце светило в унисон моей радости, девушки улыбались мне, будто знали о моей победе…

• Предыдущая
• 10/80
• Следующая