Смерть в наследство - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 14

• Предыдущая
• 14/49
• Следующая

Дорога была довольно извилистой, и на ней регулярно случались аварии. Особенно часто разбивались выпившие. Разбивались насмерть – место действительно опасное. Крутой поворот. С одной стороны – вздымающаяся вертикально вверх скала. С другой – отвесный обрыв, а внизу, головокружительно далеко, синеет море.

У Васьки на этой работе было два развлечения. Одно – достаточно редкое: смотреть, как случаются аварии. Катастрофы происходили нечасто – в месяц, наверно, раз. Зато каждая была, как в Голливуде. Машины на полном ходу въезжали в скалу. Машины зависали над пропастью. Машины летели вниз с головокружительной высоты, бились о камни, порой взрывались… Васька даже стал таскать с собой на работу видеокамеру – очень он мечтал попасть на телевидение, в передачу «Катастрофы недели». Но аварии всякий раз случались столь неожиданно, что он ни одной пока запечатлеть не смог.

Вторым его развлечением было наблюдать за диким пляжем, который прекрасно просматривался с его горы.

Собственно, это и не пляж, а узенькая полоска острых камней между скалами и морем. У большой скалы, которую местные почему-то называли «Медведем», имелся съезд на поляну, где можно было поставить машину. В самой скале прорубили ступеньки, по которым спускались к воде. Только все равно сюда редко кто ездит – уж больно дно на этом диком пляже плохое. Пока зайдешь в воду по пояс – тыщу раз можно поскользнуться и грохнуться… Приезжают только те, кому не нужно лишнее общество. Купаются голыми. Трахаются. Порой группенсекс устраивают. Партнершами меняются. На двоих одну телку делят… Думают, что их никто не видит, – и не знают, что Василий у своего лотка все прекрасно замечает. Только далековато. Хорошо еще, что Рустам бинокль дал… Да только смотреть пока нечего. Пока не сезон. Конец мая. Для приезжих – рано, для местных – холодно… Вот и за сегодняшний день только одна какая-то красная иномарка подъехала. И то из нее вроде никто не выходил – небось браток свою телку даже до пляжа не довел, тянет прямо в машине.

Во, блин, на точку его поставили! Народу – ноль. И кладбище рядом. Кто ж тут мороженое будет покупать? Разве что покойники повылезут. Да им и так холодно, на фиг нужен его пломбир!..

Василию было от чего грустить. За свою работу он получал пятьдесят «рэ» в день плюс процент от выручки. Когда Рустам его поставил на Набережную – во была лафа! Оборот колоссальнейший, народ часто поддатый – тут тебе и процентец порядочный, и обсчитать в суете можно… А здесь что? Но… Сам шеф сказал с нарочитым кавказским акцентом: «Сыды, атдыхай, морэм лубуйся».

Только зачем ему море? Он с рождения его видит. Уже просолился, как ставрида. Ему не море, ему бабки нужны. Эта Люська с претензией оказалась – и «мартишечкой» ее угости, и на презентики вечно набивается… Не прокормишь. «Придется ее на фиг посылать – с такой-то работой», – грустил Василий, вглядываясь в безлюдное, как всегда, побережье.

Ух ты, да там кто-то есть! Он пригляделся.

По узкой береговой кромке медленно шла девушка.

Таня не спеша шла по берегу. Позолоченное солнцем море слепило глаза. Берег был ужасный – огромные булыжники и острые обломки скал. Приходилось все время смотреть под ноги. Хорошо, что она догадалась надеть кроссовки, а не какие-нибудь пижонские босоножки. Интересно, а искупаться уже можно? Скользя по опасным камням, Таня подобралась к воде. Холодная… Но почему не рискнуть? Если она сейчас найдет то самое место, отмеченное заветным крестиком, то тогда искупается, загадала она. Таня любила играть с судьбой. «Если у машины впереди меня на светофоре будет четный номер – сдам экзамен… Если не расплескаю налитый в чашку кофе – заказчик утвердит работу…». Иногда она сама подталкивала судьбу. Специально пристраивалась на светофоре за машиной с четным номером. Или выпивала кофе через соломинку. С судьбой нельзя играть честно – судьба самой себе очень часто сдает крапленые карты. У нее полна рука козырей, а ты сидишь с шестерками. «Просто» везенья не бывает, считала Таня. Везенье надо организовывать…

Вроде идет она правильно. Впереди – море, за спиной – огромные скалы. За этим поворотом должна быть та самая расщелина, на высоте примерно метров пяти. Поворачиваем… Смотрим внимательно… Действительно, похоже на щель. Если очень-очень присмотреться… Когда не знаешь, не заметишь ни за что. Просто серый камень… А может, это и в самом деле камень? Или все-таки расщелина?.. Но даже если щель есть, то она крошечная, кошка не пролезет… Да, мамми была права. У парижской бабуленьки точно поехала крыша… А может, не поехала? Таня прикинула – на эту высоту она вполне в состоянии забраться, цепляясь за острые выступы. А если она упадет? Кругом ни души, помочь некому. Да и потом – она ведь не кошка, как ей протискиваться в это крошечное отверстие?

– Не-ет, я возвращаюсь в Москву! – решительно сказала Таня и развернулась.

Она сделала два шага назад, потом решительно вернулась обратно, бросила сумку на камни и полезла на скалу.

Девица шла по побережью. Василий быстренько наладил бинокль и внимательно ее рассмотрел. Ух ты, клевая телка! Ножки – блеск, от ушей растут. И по камням как скачет – сущая коза! Молодая! Что ж она тут делает? В одиночестве думает о несчастной любви? Да нет, не похоже. Тогда б не скакала. Сейчас, наверно, разденется до «формы ноль» и в воду полезет. Вот он протащится!

Но девица в воду не спешила. Она выглядела так, будто что-то ищет… Неужели оно? То самое «спецзадание», о котором говорил Рустам? За которое ему «штуку» посулили? «Не могет быть такого, телка просто гуляет», – решительно сказал себе Василий.

Она остановилась. Потом повернула обратно. Сделала пару шагов – и вдруг решительно вернулась на то же, где стояла, место. Бросила сумку и полезла на скалу.

Василий кинулся к мобильному телефону, который выдал ему Рустам со строгим наказом – использовать только по делу.

Е-ло-чки зеленые, а пещерка-то – под ее рост. Это с берега кажется, что отверстие крошечное… Вот он, заветный крестик, на карте! Бабулин клад! А вдруг все-таки там не клад, а какая-нибудь глупая шутка? Сунется она сейчас в эту пещерку, а там, к примеру, скелет. Или гнездо с гадюками. Или снайпер в нее уже целится… Или – что вернее всего – все там загажено засохшими кучками, исписано похабными словами… А клад – если даже он там был – давно уж передали Краснодарскому краеведческому музею… Спуститься, что ли, отсюда подобру-поздорову…

Таня решительно протиснулась в расщелину.

– Рустам, это Васек. Клиент на месте. Нет, баба. Одна… Понял. Жду.

Внутри было сумрачно и очень тепло. Воздух казался таким сухим и горячим, будто сейчас август, а не конец мая. Пещерка была размером с ее кухню – примерно два на три. Ни скелетов, ни змей. А снайпер? Или менты? Внутри никого не было видно. Хотя Таня не могла за это поручиться. О фонарике она не подумала, а свет в пещеру еле проникал. Ну ничего, глаза сейчас привыкнут к темноте, и она все внимательно рассмотрит.

В пещерке явно никого не было. По крайней мере последние десять лет. Ни бутылок. Ни банок. Ни кучек дерьма. Ни бумажек. Ни надписей на стенах.

Шестьдесят сантиметров от пола точно посередине восточной стены… Так написала старуха. Там, в скале, есть небольшая выемка. Просовываешь туда руку. И отваливаешь кусок скалы, нажав его с обратной стороны… Бабушкины сказки!.. Сезам, откройся!.. Таня и хотела верить, и не верила.

Таня еще раз оглядела пещеру и убедилась, что она здесь одна. Какой все-таки сухой воздух… Значит, картины – если они там есть, конечно, – нормально сохранились… А вот и выемка в стене. Точно в том месте, где написала – и нарисовала – старуха.

Таня подошла к противоположной стене пещеры и осторожно просунула в отверстие руку. Если бы дело было в кино, ее сейчас наверняка укусила бы какая-нибудь тварь. Таня затаила дыхание. Просунула руку дальше. Никто не кусал. Рука вошла по локоть. Ну, и что теперь? Таня пошевелила пальцами. Ничего. Но ей казалось, что там, дальше, дыра расширяется. Но дотянуться туда она не могла. Что же делать? Таня вытащила руку.

• Предыдущая
• 14/49
• Следующая