Процион - Ливадный Андрей Львович - Страница 81
- Предыдущая
- 81/88
- Следующая
– Не долетим… – Внезапно произнес Онжилай, глядя на обзорный экран, в бездну окружающего корабль пространства. – Глупая была затея с "Европой". Уж лучше бы сдохнуть там на Марсе…
Странно было слышать такие слова из уст никогда не унывающего, вечно ироничного Анжи. Вряд ли бывшего наемного убийцу, работавшего на корпорацию "Фон Браун", так сильно взволновала смерть Толмачева. Анатолия он откровенно презирал за трусость, и не пытался скрыть этого.
– Мы должны долететь.
– Свихнемся. Еще как минимум пять лет. Я не выдержу.
– Френк уже практически решил техническую сторону проблемы. – Успокоил его Дибров. – Ты же знаешь, скоро это закончиться.
– Ты о дройдах?
– Нет. О нас.
…
Вернувшись в каюту, Андрей не застал там Беат.
Наверное, пошла к отцу. Френк работал над проектом в одиночку, никто из остальных членов экипажа не обладал достаточным уровнем знаний, чтобы помочь ему в создании установки, копирующей древнюю систему расы селенитов.
Дибров сел в кресло пробежал глазами по строкам, затем взглянул на обзорный экран, где расплескалась звездная бездна, и стер часть предложения.
Неправильно.
Я, Андрей Дибров, человек с планеты Земля, обращаюсь к тем, кто сможет отыскать и прочесть эти строки.
Если ты машина – не утруждай себя.
Если человек – наберись терпения, прочти до конца, – только понимание сути всех произошедших на Земле и Марсе процессов приведет тебя к истиной причине нашего бегства.
Мы думали, что спасаем свои жизни, но все оказалось гораздо сложнее.
Андрей закрыл глаза, чтобы не видеть низкого, давящего потолка каюты.
Переключившись на канал мысленного обмена данными с системой, он просто вспоминал события, выстраивая их не столько в хронологическом, сколько в логическом порядке.
Без мистики, потусторонних сил или чудес. Обыкновенная (с формальной точки зрения) цепочка логических связей, не нарушая ни одного из законов физики, протянулась из прошлого в настоящее, через миллионы лет…
Раньше, по орбите вокруг Солнца, там, где в современности находится пояс астероидов, обращалась еще одна планета. Существа, населявшие ее, звали себя Селенитами.
Они были очень похожи на людей, но к моменту великой трагедии сумели продвинуться много дальше по пути технического прогресса.
Осознавая свое одиночество во Вселенной, они двигались двумя путями, разделившими в конечном итоге цивилизацию на два противоборствующих лагеря.
Одни упорно претворяли в жизнь проекты, связанные с киборгизацией организма, продления жизни за счет замены биологических органов на более надежные, если не вечные, то легко заменяемые компоненты.
Они называли себя Энзиклонами.
Иная часть цивилизации Селенитов, не приемлющая путей киборгизации, разработала систему научных взглядов и подходов, основанных на глубоком знании сущности процессов мышления.
Пока Энзиклоны совершенствовали свои тела, незаметно, шаг за шагом утрачивая присущие живому существу органы чувств, необратимо меняя свое мировоззрение, Эргвинисты (так называли себя последователи теории Эргвина) готовили научно-техническую базу для грандиозного проекта колонизации первобытной Земли, а затем и иных звездных систем.
Андрей подумал: никто кроме самого Эргвина, чьи записи удалось расшифровать, не сумеет пояснить истоки событий.
"Суть величайшего открытия состоит в том, что органика зародилась не на конкретной планете, в среде горячих первобытных океанов, как это предполагалось ранее многими поколениями ученых, а в космосе.
Виновник случайного синтеза примитивных органических молекул – Солнце. Светило нашей системы относится к третьему поколению звезд, то есть оно так же, как все обращающиеся вокруг него планеты, сформировалось из среды газопылевого облака, которое уже было насыщено всеми видами химических элементов. Именно поэтому мы имеем доступ к месторождениям полезных ископаемых, железных руд и т.д.
Первобытные облака, в которых зарождалось первое поколение звезд, состояли из водорода и гелия, иных элементов в природе еще не существовало – им только предстояло появиться в результате реакций термоядерного синтеза, происходящих в недрах раскаленных светил. Звезды рождались и умирали, некоторые из них вспыхивали, сбрасывая с себя расширяющиеся газовые оболочки, которые мы называем планетарными туманностями. Такие туманности, расширяясь в пространстве, несли в себе запас синтезированных звездой химических элементов, они смешивались с облаками межзвездного газа, насыщая их многообразием молекул.
Из такого насыщенного элементами облака сформировалось наше Солнце и все планеты системы.
Известно, что синтез наиболее тяжелых элементов периодической таблицы происходит не в самой звезде, а в окружающем ее пространстве при катастрофических вспышках, когда излучаемой звездой энергии становится достаточно для синтеза ядер тяжелых элементов.
В одной из таких вспышек, когда наше молодое Солнце в очередной раз взъярилось, выбрасывая на миллионы километров вокруг себя обжигающие щупальца плазменных протуберанцев, в пространстве, помимо образования некоторых радиоактивных веществ, зародилась жизнь. Произошел случайный синтез примитивной органики, а солнечный ветер разнес эти споры по всей системе, до самых ее границ... Но только две планеты на поверку оказались готовы принять и приютить примитивные органические соединения, дать им возможность проявить себя.
Одну планету мы называем Земля, вторую – Селен.
Размышления, приведенные выше, ставят перед нами закономерный вопрос: если жизнь уникальна, и она не распространена повсеместно по миллиардам миров миллионов галактик, то как ее сохранить и преумножить?
Здесь вступают в игру два фактора. Оба они неблагоприятны. Первый заключен в конечности скорости света, что катастрофически снижает возможности экспансии в глубины Вселенной, а второй – в относительной непродолжительности человеческой жизни, по сравнению с масштабами тех расстояний, которые требуется преодолевать для успешного освоения нового пространства, осеменения его спорами жизни.
- Предыдущая
- 81/88
- Следующая
