Тарзан и его звери - Берроуз Эдгар Райс - Страница 3
- Предыдущая
- 3/37
- Следующая
Тот не заставил себя долго упрашивать и, выйдя из харчевни, повел женщину в гавань.
Добравшись до набережной, они увидели на некотором расстоянии от берега небольшую шлюпку: она быстро удалялась по направлению к ближайшему пароходу.
– Вот они! – воскликнул матрос.
– Десять фунтов стерлингов, если вы сейчас же найдете лодку и доставите меня на пароход! – сказала женщина, вглядываясь в две мужские фигуры на шлюпке.
– В таком случае надо поторопиться, – отвечал расторопный моряк, – пароход уже три часа под парами и каждую минуту может отчалить.
Он поспешно направился к пристани. Женщина не отставала от него. У причала была привязана шлюпка, тихо колыхавшаяся в волнах. Сесть в нее и отчалить было делом одной минуты; моряк взялся за весла, и они бесшумно поплыли к пароходу.
Через несколько минут моряк подтянул лодку у борту парохода и потребовал обещанной платы; женщина, не считая, сунула ему в руку пачку кредитных билетов, и беглый взгляд, брошенный матросом на деньги, убедил его, что его труд щедро вознагражден. Он вежливо помог женщине взобраться по веревочной лестнице на палубу, а сам остался около парохода, надеясь, что щедрая дама пожелает вернуться на берег.
Но в этот момент раздался шум машины, пущенной в ход, и грохот цепей; на «Кинкэде» подымали якорь. Минуту спустя вода забурлила под ударами винта, и матрос увидел, что пароход медленно поворачивается к выходу из гавани.
Едва он взялся за весла, чтобы плыть к берегу, как с палубы парохода донесся отчаянный женский крик; он услышал неясный шум борьбы, а затем все стихло.
– Черт возьми! – проворчал матрос с негодованием. – Работу перебили, не сумел я воспользоваться случаем!..
Взобравшись на пароход, Джэн Клейтон нашла палубу совершенно пустой. С минуту стояла она озадаченная. Где же ей искать сына и мужа? Она заметила большую каюту, наполовину возвышавшуюся над палубой, и смело бросилась туда; сердце ее тревожно билось, когда она спускалась по узкой крутой лестнице. Она очутилась в длинном узком коридоре, по обе стороны которого находились каюты, по-видимому, принадлежащие команде парохода. Она пробежала по всему коридору, останавливаясь у каждой двери и стараясь уловить какой-нибудь звук.
Зловещее молчание царило повсюду… У Джэн начинала кружиться голова и ее испуганному воображению казалось, что биение ее сердца наполняет громовым грохотом все судно.
Она принялась осторожно приоткрывать одну дверь за другой; все каюты были пусты. Мысли начинали путаться в голове бедной Джэн. Где же ей еще искать? Охваченная все возраставшей тревогой за сына и мужа, она даже не почувствовала, как начал подрагивать весь корпус судна, и не обратила внимания на шум машины, пущенной в ход.
Еще одна каюта оставалась необследованной. Она приоткрыла дверь, но навстречу ей выскочил какой-то смуглый мужчина; грубо схватив ее за руку, он втащил ее в каюту. Перепуганная неожиданным насилием, Джэн Клейтон пронзительно вскрикнула, но в ту же минуту человек крепко зажал ей рот рукой.
– Когда мы отъедем от берега, дорогая моя, – сказал он, – можете кричать, сколько вашей душе будет угодно, а пока…
Леди Грейсток обернулась, чтобы взглянуть на бородатое лицо, близко наклонившееся к ней, и сейчас же с ужасом отпрянула: она узнала ненавистные черты человека, подлость которого ей не раз пришлось испытать на себе.
– Николай Роков! Мсье Тюран! – прошептала она, содрогаясь.
– Ваш покорный слуга и поклонник! – отвечал Роков, отвешивая низкий поклон.
– Мой сын? Где мой сын? – застонала она, не замечая его насмешливого тона. – Умоляю вас, отдайте мне сына, Роков, ведь вы же человек, в вас должна оставаться хоть капля жалости. Скажите мне, ради бога, скажите, где он? Если в вашей груди бьется сердце, не мучьте меня больше, отведите меня к моему ребенку.
– Вы должны беспрекословно повиноваться моим приказаниям, и тогда с ним ничего дурного не случится, – желчно проговорил Роков. – Вам не мешало бы помнить, сударыня, что вас никто не приглашал на судно и что бы ни случилось, извольте пенять на себя.
Он повернулся к ней спиной и быстро вышел из каюты, заперев за собою дверь на ключ.
После этого Джэн не пришлось видеть его в течение нескольких дней.
Дело в том, что Роков был плохим мореплавателем и не выносил морской качки, а между тем в первый же день поднялась такая большая волна, что он свалился на койку в сильнейшем приступе морской болезни.
Единственным посетителем леди Грейсток был в эти дни грязный швед, повар с «Кинкэда», который приносил ей пишу. Звали его Свэн Андерсен.
Это был тощий верзила, с длинными рыжими усами, с желтым, болезненным цветом лица, с черными ногтями на грязных заскорузлых пальцах. Один вид его отбивал всякий аппетит у несчастной женщины, когда он приносил ей в каюту пищу.
Его маленькие бесцветные глаза как-то странно бегали в узких щелках; во всей его наружности, в жестах, в кошачьей походке сквозила скрытность и какое-то смутное коварство. Засаленная веревка служила ему поясом; на поясе висел отвратительно-грязный передник, а за поясом всегда был длинный нож, еще усиливающий то отталкивающее впечатление, которое внушал этот субъект. Хотя нож являлся несомненной принадлежностью его профессии, но Джэн не могла отделаться от мысли, что это оружие, при малейшем поводе с ее стороны, могло быть пущено в ход совсем не для кулинарных целей.
Повар обращался с леди Грейсток с угрюмой молчаливостью; она же, напротив, постоянно встречала его приветливой улыбкой и не забывала благодарить за принесенную пищу, хотя большей частью ей приходилось выплескивать содержимое котелка в иллюминатор каюты.
В первые дни своего заточения – ужасные дни тревоги и одиночества – два вопроса неотступно сверлили ей мозг: жив ли ее муж и где ее ребенок? Что-то подсказывало ей в глубине души, что сын ее находится тут же на пароходе и что он жив. Но сохранили ли злодеи жизнь Тарзану? Самые мрачные предчувствия терзали ее…
Леди Грейсток знала о том, какую непримиримую, животную ненависть питал Роков к ее мужу и с каким вожделением он думал о мести. И ей казалось ясным, что злодей заманил Тарзана на пароход не иначе, как затем, чтобы удовлетворить свою жажду мести и навсегда покончить со своим врагом.
Тарзан в это время лежал в грязном трюме, не подозревая, что его жена находится так близко от него. Тот же долговязый швед, который навещал Джэн, приносил пищу и ему; Тарзан несколько раз пытался втянуть его в разговор, но все усилия оставались бесплодными. Как узнать у него, действительно ли Джэн находится на борту парохода? Но этот бестолковый верзила на все расспросы отвечал, варварски коверкая английский язык, неизменной фразой:
«Я тумай, ветер скоро туть сильно». И Тарзану пришлось волей-неволей отказаться от дальнейших попыток завязать с ним беседу.
Так прошло несколько недель. Несчастным пленникам они показались месяцами. В каком направлении шел пароход, куда их везли и что их ожидало? Все эти вопросы оставались без ответа…
За все время плавания «Кинкэд» остановился только один раз, очевидно, чтобы погрузить уголь; затем он сейчас же продолжил свой путь, и несчастным, тоскующим заключенным казалось, что этому плаванию не будет конца.
Однажды к Джэн Клейтон явился Роков; это был первый его визит с тех пор, как он запер ее в маленькой каюте. Он был весь желтый, осунувшийся после долгой морской болезни.
Войдя в каюту, он запер за собой дверь и немедленно приступил к делу: он предложил леди Грейсток выписать на его имя чек на довольно крупную сумму; он заявил ей, что она, наверное, не откажет ему в этой пустяковой просьбе, взамен чего гарантировал ей неприкосновенность и свободу и обещал доставить ее в Лондон.
Джэн серьезно его слушала.
– Я согласна, мсье Роков, – сказала она. – Я выплачу вам сумму вдвое больше этой, но при единственном условии, если вы высадите меня с мужем и сыном в какой-нибудь цивилизованной стране, – до тех пор вы не получите от меня ни гроша. Ни о каких других условиях я и слышать не хочу.
- Предыдущая
- 3/37
- Следующая
