Взвод - Ливадный Андрей Львович - Страница 72

• Предыдущая
• 72/74
• Следующая

Ивану было в эти минуты намного труднее, чем остальным, ведь он провел с Хербертом не один день, они вместе сражались, спали, ели… до сих пор Лозин не мог понять, как он проглядел в Джоне что-то чуждое, нечеловеческое…

– Ты хорошо играл свою роль… – Наконец с горечью произнес Иван, нарушив наступившую тишину.

Херберт криво усмехнулся.

– Ты ведь уже подозревал меня, возвращаясь после общения с кенобианином? – Спросил он, впервые заговорив с момента своего внезапного пленения.

– Да. Ты слишком "прозорливо" излагал схему действий Чужих. Только вот я не понял этого сразу. Даже когда ты неоправданно застрелил двух кенобиан на техническом паркинге военного городка…

– А ты и не мог ничего заподозрить, лейтенант. – Спокойно ответил тот. – По сути, ты имел дело не со мной, а с человеком из плоти и крови, – Джоном Хербертом, американским ученым, которому не была чужда, ни одна человеческая слабость. Я не вмешивался в существованиеличности, позволяя ему оставаться самим собой, бояться, ненавидеть… Это бесценный опыт. Взгляд изнутри на одного из вас, дает ответ на большинство вопросов о человеческой сущности.

…Иван чувствовал, что предел его выносливости где-то близко. Он был потрясен до глубин души, резкие вбросы информации глушили рассудок, будто его разум контузило вновь и вновь.

– Значит, все изложенное кенобианином, верно?

– Ты оперируешь логикой алгебры, лейтенант? – С насмешливым удивлением произнес Джон. – Да, ты прав, кенобианин не умеет лгать.

– Так же, как и ты? – Раздался внезапный вопрос Логинова.

Тело Херберта дернулось.

– Сиди смирно. – Предупредил его старшина.

Логинов внезапно встал и, подойдя к пленнику, резко спросил:

– Логика алгебры, говоришь? Значит ты – цифровая логическая машина, оперирующая двоичным кодом?

Что-то изменилось в лице Херберта. Оно вдруг стало серым, неживым…

– Я больше не буду отвечать на вопросы. – Напряженно произнес он.

– Будешь. – Уверил его Логинов. – Если какое-то событие истинно – ему присваивается значение единицы, ну а если оно ложно, – значение становиться равным нулю? – Резко спросил он, и Херберт внезапно выдавил:

– Да.

– О чем ты толкуешь, Дым? – Не понял старшина.

– Это основа машинной логики, позволяющая нашим компьютерам реализовывать сложные программы с причинно-следственными связями. – Ответил Логинов. – Командир, – он обернулся, – отойдем в сторону.

Лозин кивнул.

– Не спускать с него глаз. – Предупредил он, выходя в коридор вслед за Логиновым.

Дверь лаборатории закрылась.

– Нужно связаться с Настей. – Возбужденно произнес Дмитрий, как только за ними закрылась дверь лаборатории. – Херберт не машина и не киборг, это ясно, но в нем сидит что-то иное. Возможно это микроскопический программный модуль, типа наших микромашин, но с иной функцией!…

Иван уже включил коммуникатор.

– Настя?

– Да? – Ее голос радостно дрогнул. – Как ты Иван? Я жутко переживала.

– Все в порядке не волнуйся. Скажи, ты обследовала организм Херберта?

– Естественно. Еще на базе МЧС…

– Заметила что-нибудь необычное?

– Да нет… Здоров. Впрочем… – Она на секунду задумалась, что-то припоминая. – Было одно отклонение.

– Какое? Говори, это важно!

– Томограф показал крошечное инородное тело, будто маленький шарик, расположенный в мышечной ткани правой височной области. Херберт объяснил мне, что это соседский мальчишка попал в него из рогатки, когда Джону было еще пять лет. Врачи решили не извлекать шарик, опасаясь повредить барабанную перепонку. У него на ушной раковине до сих пор сохранился шрам.

– Ясно. Теперь ответь: ты вводила ему микромашины?

– Нет. У него редкая группа крови. У меня не нашлось готового препарата, а потом события закрутились слишком быстро.

– Спасибо, милая… – Иван вдруг почувствовал как тиски, сжимающие его разум, ослабляют свое давление. Да, было страшно, но события, так или иначе, теперь связывались воедино, а для него смотреть в глаза правде, какой бы жуткой та не оказалась, было во сто крат легче, чем терзаться сомнениями, пребывая в неведении и догадках.

– Ты зайдешь ко мне? – Спросила Настя, напоминая, что она по-прежнему остается на связи.

– Как только освобожусь. – Лозин на миг задумался, а затем спросил: – Скажи, микромашинам повредит сильное электромагнитное поле?

– Нет. Они экранированы от подобных воздействий.

– Я понял. Спасибо.

Иван отключил коммуникатор и обернулся к Логинову.

– Выходит, Джон получил инородное включение в пятилетнем возрасте… – Произнес он. – Если не солгал, конечно.

– Командир, ты должен усвоить – Херберт живой человек. – Ответил ему Логинов. – Он не находился под постоянным воздействием инородного устройства. Джон не "монстр" и даже не предатель, не смотря на наличие в его височной области чуждого программного модуля.

– Ты можешь хотя бы предположить, как он действует?

Логинов кивнул.

– Несомненно, чуждое включение связано с нервной системой Херберта. Думаю, инородный имплант в критической ситуации способен полностью подчинить себе физическое тело Джона, но до последнего момента это происходило лишь эпизодически, от случая к случаю, как, например, час назад при программировании платформ.

– Значит перед нами не очередное чуждое существо?

– Нет, Иван. – Убежденно повторил Логинов. – Херберт человек. Периодически зависимый, больной человек.

– Нам нужна информация, Дым. И полная уверенность в ее достоверности. От этого зависит не только дальнейшая судьба Херберта, но и возрождение человечества, наши дальнейшие отношения с кенобианами, ты понимаешь меня?

– Понимаю. Затем и попросил тебя выйти. – Логинов вдруг усмехнулся, видно в кратком разговоре с Хербертом что-то сильно повлияло на него, позволив освободиться от сковывавшего разум нервного напряжения.

– Что ты хотел сказать?

– Позволь мне допросить Херберта. Он станет отвечать на вопросы, и все сказанное им будет истиной.

– Ты уверен?

– Да. Он сделал роковую ошибку, упомянув о логике алгебры. Ты же знаешь, что именно открытие двоичного кода легло в основу создания наших компьютеров, которые превратились из арифмометров в логические машины[14]. Он действительно не ответит не на один абстрактный, либо некорректно сформулированный вопрос, но у него есть внутренняя логика, которая обязывает его оценить истинность или ложность предложенных ему событий либо утверждений.

– Хорошо, Дым. Действуй. Ты лучше меня знаком с предметом.

– Итак, машина. – Логинов сел напротив Херберта. – Как ты оцениваешь информацию, предоставленную кенобианином?

– Она истинна.

– Ты – автономный разведывательный модуль?

– Да.

– Существа создавшие тебя не являются живыми организмами?

– Ноль.

– Частично живыми?

– Да.

– В чем смысл конфликта с кенобианами. Территория?

– Ноль.

– Ресурсы?

– Ноль

– Попытка превратить их в себе подобных?

– Да.

– Зачем?

Тишина.

– Рациональность существования? Твои создатели считают, что Вселенная должна подчиняться единому закону логики, который устраняет любые спонтанные побудительные мотивы к действию, которые мы обозначаем термином "чувства"?

– Истина.

Почему не удалось подчинить кенобиан? Они обладают сопротивляемостью к воздействию?

– Да.

– У них иная логика?

– Ноль.

Иван, напряженно вслушивавшийся в диалог Логинова с чуждой машиной, внезапно вмешался в его развитие:

– Коллективный разум? Общее информационное поле объединяющее всех кенобиан?

– Да.

Логинов пораженно посмотрел на командира.

– Эволюционные предки кенобиан являлись общественными насекомыми. – Пояснил свою догадку Лозин. – Продолжай, Дима.

Логинов кивнул, вновь оборачиваясь к Херберту.

• Предыдущая
• 72/74
• Следующая