Имперские ведьмы - Логинов Святослав Владимирович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая

– Ну? – поторопила Шайба.

В переборке образовалась овальная дыра, и оттуда шагнул капитан Стас.

Шайба непроизвольно поежилась. Одно дело управлять зверем с помощью узды, оставаясь в это время в безопасности, совсем иное – стоять рядом, глядя ему в глаза. И запах… воняет грязным животным. А ведь Шайба всегда вовремя купала и проветривала ступу. Значит, такой запах присущ ему имманентно. Неудивительно, что прабабки бежали со Старой Земли… из такой вонищи. – Шайба усмехнулась, продолжая в упор разглядывать существо, которое возило ее на себе вот уже два года. – И все-таки похож на человека… Вот только волосы на лице; даже у самых древних колдуний они не бывают такими длинными и густыми.

Шайба ослабила узду, дав зверю столько воли, сколько позволяло благоразумие. Интересно, попытается ли он кинуться на нее и укусить?

Бородатый обитатель ступы продолжал стоять недвижно.

– Ты мужчина? – спросила Шайба, не особо надеясь на ответ.

– Был, – произнес бородатый, с силой выдохнув воздух.

Все именно так, как рассказывала Вайша.

– Ты со Старой Земли?

– Нет. Я с Петит-Пари. Мои предки улетели с Земли больше пятисот лет назад.

– У тебя есть имя? Назови его.

– Меня зовут Пьер Стас.

– Это твои предки убивали ведьм и изгнали их со Старой Земли?

– Ведьм не бывает.

– Вот, смотри, я – ведьма!

– Я это вижу.

«Полный идиот, – заключила Шайба. – Не может связать смысла двух простейших фраз, даже когда они стоят рядом».

– И что, – спросила Шайба, покривив губы, – у вас на Старой Земле действительно есть принцы?

– Есть.

– И они так прекрасны, как об этом рассказывают в сказках?

– Представления не имею. Никогда не видел живого принца. Судя по портретам, это обычные люди.

– Ясно. И здесь – вранье. А любовь?

Стас стоял молча, худое лицо ничего не выражало.

– Отвечай!

– Что отвечать?

– Любовь есть?

– Есть.

– Откуда ты это знаешь, если ни разу в жизни не видел живого принца?

В глазах капитана мелькнула мгновенная искра, которую Шайба не смогла однозначно истолковать. Он с шумом выдохнул воздух, но смысла в звуке было не больше, чем в фырканье морского дюгоня. Тот тоже, если не приглядываться, издали напоминает человека.

– Отвечай! – Шайба натянула узду, совсем чуть-чуть, едва заметно, только чтобы сломить строптивость животного.

Лицо Стаса скривилось, словно от сильной боли, хотя никакой боли и в помине не было, уж это Шайба знала наверняка. Потом он произнес так, словно не ей отвечал, а рассказывал самому себе:

– Любовь – единственное, что не принадлежит правящему дому. Она приходит, когда захочет и к кому захочет. Встречаются двое и вдруг оказывается, что друг для друга они прекраснее самого прекрасного принца.

– Как это может быть? Человек либо красив, либо уродлив, хотя большинство просто никакие. Для себя всякий хорош, но как можно быть прекрасным для одного и уродливым для прочих?

– Это нельзя объяснить. Это можно понять, когда полюбишь сам.

– Ты любил?

Шайбе дважды пришлось натягивать узду, прежде чем заросший диким волосом урод ответил:

– Да.

– Теперь ты любишь меня.

Стас молчал с самым тупым видом.

– Ты понял? – с угрозой спросила ведьма.

– Да.

– Что ты понял?

– Ты мне сказала, что теперь я люблю тебя.

– Я прекрасна?

– Не знаю.

– Кретин! Скажи, что ты меня любишь.

– Я тебя люблю.

– А теперь подойди и поцелуй меня.

Стас наклонился и бесплотно поцеловал сухие губы ведьмы.

– Тьфу, мерзость! – Шайба сплюнула и вытерла рот запястьем. – Убирайся в свою нору и не вздумай выползать оттуда, пока я не позову.

Не задержавшись ни на мгновение, пилот канул в глубине рубки. Люк громко чмокнул, словно уродливый великан одарил подругу смачным поцелуем.

Мгновение Шайба стояла неподвижно, как бы позируя невидимому художнику, затем резко отшагнула в сторону. Там, где только что стояла ведьма, осталось ее изображение, точный слепок, до последнего волоса совпадающий с оригиналом. Шайба обошла себя саму по кругу, придирчиво разглядывая фантом. Лицо колдуньи исказилось.

– Брехня! – проклекотала она и взмахом руки уничтожила привидение. – Враки! Все всегда все врут!

Чайка опомнилась первой. Влад еще осмысливал слова Мирзой-бека, не зная, что ответить в такой ситуации, а Чайка уже послала на двигатели мощный импульс, так что метнувшийся катер едва не ушел в солнечные недра. И только потом Влад перехватил управление. Ничего объяснять было не нужно, на экранах четким строем высвечивались шесть шестерок идущих на сближение ступ.

Засада возле самой опорной базы имперских войск, там, где в прежние времена торпедники носа показать не смели! Значит, и впрямь договорились былые враги, нашли общий язык и взаимную выгоду! Теперь остается только драться не ради абстрактного блага грядущих поколений, а всего лишь за спасение собственной жизни и любви. Цель, достойная битвы.

Первая шестерка лишь на пару секунд опоздала заключить преступный корабль в центр гексаграммы; отчаянный рывок Чайки сбил прицел, и смертельные заклятья пропали втуне. А затем летящие в ступах ведьмы увидели, как дракон развернулся и плюнул огнем.

Те драконы, что встречались им прежде, не умели совершать таких виражей, и уж тем более одинокий дракон не стал бы плеваться пламенем на скорости. И дикие ступы, и дракон сначала затормаживали и, лишь сойдясь с врагом вплотную, начинали биться. Неправильный дракон, ведомый ведьмой-отступницей, плюнул и попал. А что может сделать огненный шар, несущейся со скоростью взбесившегося помела, объяснять не надо, это представит любая сопливка, словившая свою первую бирюзовицу.

Ступа, неосторожно попавшая под удар, вспухла взрывом, который было некому видеть, поскольку глаз на таких расстояниях бессилен. Лишь через день люди профессора Мелоу, словно трупоеды, соберутся на месте трагедии и доложат строгому начальнику, что действительно на этом месте взорвался звездолет, построенный на земных верфях, и хотя ни одного крупного фрагмента не сохранилось, но анализ газа и пыли, оставшихся на месте взрыва, позволяет утверждать, что никакой серьезной реконструкции корабль не подвергался.

Ах, как приятно быть экспертом, который работает не торопясь и в безопасности! Задним числом он восстановит ход событий и авторитетно объяснит, как именно следовало поступать во всякое мгновение боя, чтобы результат стал еще сокрушительней.

Влад в эти мгновения не думал ни о чем. Убегать, пользуясь преимуществом в скорости, было поздно, любой рывок за пределы крошечной каверны, образовавшейся после гибели первой ведьмы, пролегал через центр одной из гексаграмм. Словно загнанный зверь, Влад крутился на одном месте, огрызаясь от наседающих шавок. Умненькие шавки с первого раза усвоили, что дракон кусается не как иные, и теперь они заботились не столько о том, чтобы охватить его шестиугольником, но больше опасаясь превратиться в пар, подобно неудачливой подруженьке. Будь их по-прежнему тридцать шесть, вся битва превратилась бы в подобие математической головоломки, поскольку каждая ступа находилась в узле нескольких гексаграмм, а все вместе они составляли две независимые системы, прикрывающие друг друга. Ринуться к любой из ступ значило влететь в соседний шестиугольник, а если стрелять издалека, ведьма, сидящая в ступе, успеет увернуться. Теперь, когда они настороже, повторить удачный дальний выстрел не удастся. А тем временем, поднятые по тревоге с Новой Земли, спешат дополнительные шестерки доброволиц, мечтающих принять участие в загонной охоте.

Залп! Огненный шар унесся к одной из дальних ступ. Та отшатнулась, нарушив безукоризненный строй, дракон ринулся в образовавшуюся брешь и вторым залпом спалил неосторожную ведьму, что под прикрытием товарок полагала себя в безопасности.

– Что, взяли?!. – рычал Влад, не думая, слышат ли его. – Сейчас еще огребете!

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая