Тарзан и потерпевшие кораблекрушение - Берроуз Эдгар Райс - Страница 16

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая

– Скверное место для встречи с кабаном, – заметил Крауч.

– Верно, – согласился Алджи.

– Эй! Глядите! – воскликнул Боултон, ушедший вперед.

– Что у вас? – поинтересовался Крауч.

– След тигра или льва, – ответил Боултон. – Совсем свежий. Эта тварь, похоже, только что пересекла тропу.

Крауч и Алджи принялись изучать отпечатавшийся в мягкой земле след зверя.

– Тигр, – заключил Крауч. – Сомнений быть не может. Я столько их повидал на своем веку, что ошибиться невозможно.

– Мерзкое место для встречи с полосатой кошкой, – сказал Алджи. – По… – Его прервало чье-то кашляющее ворчание. – По-моему, вот и она сама! – воскликнул Алджи.

– Где? – встрепенулся Боултон.

– Вон там, слева! – крикнул Крауч.

– Ни черта не вижу, – ответил Алджи.

– Думаю, нам следует вернуться, – пробормотал Боултон. – Если эта зверюга нападет, нам крышка. Наверняка один из нас погибнет, а, может, и не один.

– Пожалуй, вы правы, – подхватил Крауч. – Не хватало еще погибнуть в двух шагах от лагеря.

Невдалеке раздался громкий хруст ломаемых веток.

– О Боже! – вскричал Алджи. – Он идет сюда! И, бросив ружье, Алджи вскарабкался на дерево. Остальные, не мешкая, последовали его примеру и не напрасно. Едва они очутились наверху, как на тропу из своего укрытия выскочил огромный бенгальский тигр. Зверь застыл, глядя по сторонам, и через секунду-другую заметил спрятавшихся среди ветвей охотников. Подняв кверху оскаленную морду, тигр зарычал, сверкая жуткими желто-зелеными глазами.

Крауч прыснул со смеху, вызвав недоумение своих спутников.

– Я рад, что нас никто не видел, – пояснил он. – Какой ужасный удар был бы нанесен британскому престижу!

– Черт побери, что же нам оставалось делать? – рассердился Боултон. – Вы, как и я, прекрасно понимаете, что мы не смогли бы осилить его даже с помощью трех наших ружей.

– Конечно, нет, – откликнулся Алджи. – Мы не успели бы даже прицелиться, как он прыгнул бы на нас. Нам здорово повезло, что рядом оказались деревья и мы успели на них взобраться. Милые верные деревья. Я всегда любил деревья.

Рычащий тигр направился в их сторону и, когда оказался под деревом, на котором спасался Алджи, прижался к земле и прыгнул вверх.

– Клянусь Юпитером! – воскликнул Алджи, забираясь повыше, – он едва не достал меня.

Тигр сделал еще две попытки под каждым из деревьев, затем вернулся на тропу и лег неподалеку в ожидании.

– Влипли, – сказал Боултон.

– Он же не на век там развалился, – отозвался Крауч.

Боултон покачал головой.

– Надеюсь, что нет, – произнес он, – но у тигров потрясающее терпение. Знавал я одного парня, так того тигр всю ночь продержал на дереве. Это было в Бенгале.

– Ну знаете, это уж слишком. С нами ему такой номер не пройдет, – зашумел Алджи. – За кого он нас принимает, за полных идиотов? Неужели он думает, что мы спустимся прямо ему в пасть?

– Наверное, он думает, что когда мы созреем, то упадем вниз, как спелые яблоки.

– Черт, ну и ситуация, – проговорил Алджи спустя некоторое время. – Мне уже порядком это надоело. Эх, ружье бы.

– Вон же оно, прямо под вами на земле, – сказал Крауч. – Почему бы вам не спуститься за ним?

– Эй, у меня идея! – воскликнул Алджи. – Только сейчас осенило! Глядите.

Он снял с себя рубашку, разорвал ее на полоски, которые связал вместе, и, когда таким образом получилась длинная веревка, сделал на одном конце затягивающуюся петлю. Затем спустился на ветку пониже и бросил вниз конец веревки с петлей, норовя зацепить ею ствол ружья, который возвышался над землей на пару дюймов.

– Умно? – самодовольно спросил Алджи.

– Очень, – отозвался Боултон. – Тигр восхищен вашей изобретательностью. Видите, глаз с вас не сводит.

– Если петля затянется позади мушки, я смогу поднять эту чертову штуковину, и тогда полосатый приятель узнает, что почем.

– Из вас получился бы гениальный изобретатель, Алджи, – сказал Крауч.

– Моя матушка хотела, чтобы я стал священником, – отозвался Алджи, – а отец хотел, чтобы я стал дипломатом, – но ни то, ни другое поприще меня не привлекало – скучно, и я решил вместо этого заняться теннисом.

– И стали никудышным теннисистом, – рассмеялся Крауч.

– Точно, дружище, – не обиделся Алджи. – Глядите! Получилось.

В результате многократных попыток петля наконец была брошена на ствол. Алджи осторожно потянул. Петля задернулась за мушкой, и Алджи принялся подтягивать ружье к себе.

Еще один фут, и ружье было бы у него в руках, но тут зарычавший тигр сорвался с места и прыгнул высоко вверх. При виде атакующего зверя Алджи выронил все, что у него было в руках, и молнией взвился вверх на безопасную высоту. Выпущенные когти вспороли пустоту в дюйме от ступни человека.

– Уффф! – выдохнул Алджи, забравшись на ветку повыше.

– Теперь вы и рубашки лишились, – съязвил Крауч. Тигр постоял под деревом, глядя вверх и недовольно ворча, затем пошел обратно и снова лег на землю.

– Сдается мне, наш приятель собирается продержать нас здесь всю ночь, – сказал Алджи.

Краузе и не думал выполнять приказ Тарзана и отойти от лагеря на расстояние двух переходов. Изгнанники разбили свой лагерь на берегу в каких-нибудь четырех милях от лагеря соседей, в устье другой реки, впадающей в океан. Настроение у людей Краузе было препаршивым. Они угрюмо сидели на берегу, питаясь фруктами, которые собирали для них в джунглях ласкары. Несколько дней прошло в ожесточенных спорах и выяснении отношений. И Краузе, и Шмидт хотели стать главарями. Победу одержал Шмидт, поскольку Краузе струхнул, побоявшись связываться с психопатом. Абдула Абу Неджм сидел сам по себе, ненавидя всех. Убанович много говорил громким голосом, призывая всех стать товарищами и внушая, что никто не должен командовать другими. Единственной нитью, которая все еще связывала этих людей, являлась общая ненависть к Тарзану, поскольку тот прогнал их, не дав с собой оружия и патронов.

– Можно пойти туда ночью и выкрасть то, что нужно, – предложил Убанович.

– Я уже и сам об этом думал, – отозвался Шмидт. – Отправляйся-ка ты, Убанович, на разведку. Прямо сейчас. Заляжешь в джунглях в окрестностях лагеря, выберешь место, откуда лагерь хорошо просматривается, и будешь вести наблюдение. Так мы узнаем, где у них хранится оружие.

– Сам иди, – огрызнулся Убанович. – Нечего мной командовать.

– Я здесь командир! – закричал Шмидт, вскакивая на ноги.

Убанович тоже встал – громадный грозный увалень, крупнее самого Шмидта.

– Ну что? – злобно спросил он.

– Нам не стоит ссориться между собой, – примирительно произнес Краузе. – Почему бы тебе не послать ласкара?

– Будь у меня оружие, этот грязный большевик подчинился бы, – буркнул Шмидт и кликнул матроса-ласкара.

– Иди-ка сюда, Чалдрап, – приказал он. Ласкар подошел шаркающей походкой, хмуро глядя исподлобья. Шмидта он ненавидел, но поскольку всю свою жизнь выполнял приказы белых, привычка подчиняться оказалась сильнее.

– Пойдешь в другой лагерь, – приказал Шмидт, – спрячешься в джунглях, узнаешь, где у них оружие, патроны.

– Пойти нет, – сказал Чалдрап. – Джунгли тигр.

– Пойдешь как миленький! – рявкнул Шмидт и ударом кулака сбил матроса с ног. – Я тебе покажу!

Матрос поднялся на ноги, кипя от ненависти. Он готов был убить этого белого, но не решился.

– А теперь пошел вон, языческий пес, – заорал на него Шмидт, – и гляди не возвращайся, пока не выяснишь все, что нужно.

Чалдрап повернулся и зашагал прочь. Через минуту его поглотили джунгли.

– Эй! Глядите! – воскликнул Алджи. – Что он теперь надумал?

Тигр поднялся с земли и навострил уши, глядя вперед на тропу. Он склонил голову набок, прислушиваясь.

– Почуял что-то, – предположил Боултон.

– Уходит, – с надеждой сказал Крауч.

Тигр крадучись пошел в кусты, росшие вдоль тропы.

– Это наш шанс, – сказал Алджи.

• Предыдущая
• 16/26
• Следующая