Тарзан и сокровища Опара - Берроуз Эдгар Райс - Страница 29

• Предыдущая
• 29/42
• Следующая

Затем он увидел, как они вытащили какой-то грязный желтый предмет и чрезвычайно обрадовались при этом. И после того много таких же точно грязно-желтых предметов абиссинцы вытаскивали из вырытой ямы, и скоро целая груда их лежала на земле, а Абдул-Мурак смотрел на них горящими от жадности глазами и нежно поглаживал их.

Что-то зашевелилось в сознании человека-обезьяны. Он долго и внимательно смотрел на золотые слитки. Где это он видел такие же точно? Что это было? Почему Тармангани так добивались их? Кому они принадлежали?

Он вспомнил черных людей, которые их зарыли. Эти вещи, наверное, принадлежали им. Верпер, очевидно, хотел украсть их так же, как он украл сумочку с камешками. Глаза человека-обезьяны сердито засверкали. Он хотел бы отыскать тех черных людей и направить их против этих воров. Но где могла быть их деревня, он не знал.

В то время, как эти мысли мелькали в его голове, целый отряд людей появился из лесу, выехал на равнину и стал приближаться к развалинам дома.

Бдительный Абдул-Мурак первый заметил их, но они уже были на середине равнины.

Он приказал своим солдатам сесть на коней и быть наготове. В глуши Африки никто не может знать, дружествен или враждебен ему чужой отряд.

Верпер вскочил в седло и стал вглядываться в приближающихся людей. И вдруг, побледнев, он обернулся к Абдул-Мураку.

– Это Ахмет-Зек и его разбойники, – пробормотал он. – Они пришли за золотом.

Ахмет-Зек еще издалека заметил груду золотых слитков и убедился, что его опасения оправдались. Кто-то опередил его: другой пришел за сокровищем раньше, чем он.

Араб был взбешен. Последнее время все было против него. Он потерял драгоценные камни, потерял бельгийца и вторично лишился англичанки. А теперь кто-то пришел, чтобы похитить его сокровище. И он еще имел глупость полагать, что золото его в безопасности!

Он не интересовался тем, кто были эти воры. Но он был уверен, что они не отдадут золота без боя. Громко гикнув, он пришпорил коня и понесся на абиссинцев. За ним, размахивая длинными ружьями над головами, дико крича, с бранью и проклятиями мчалась разношерстная орда его помощников-головорезов.

Люди Абдул-Мурака встретили их ружейным залпом и уложили нескольких арабов; но разбойники уже накинулись на них, и в ход пошли сабли, пистолеты и ружья.

Как только Ахмет-Зек приблизился к абиссинцам, он увидел и узнал Верпера и бросился прямо на него. Бельгиец, ясно представляя участь, которая ожидала его в руках Ахмет-Зека, повернул своего коня и помчался бешеным галопом прочь с поля битвы.

Поручив командование одному из своих приближенных и пригрозив ему смертной казнью в случае, если он не прогонит абиссинцев и не притащит золота в лагерь, Ахмет-Зек пересек равнину и бросился догонять бельгийца. Даже здесь, рискуя потерять золото, он не мог отказаться от мести.

В то время, как преследуемый и преследователь мчались к далекому лесу, битва на равнине была в полном разгаре. Ни свирепые абиссинцы, ни закоренелые убийцы-разбойники не щадили и не просили пощады.

Из-за кустов Тарзан наблюдал за кровавой схваткой. Он со всех сторон был окружен бойцами и не мог броситься за Верпером и Ахмет-Зеком.

Место, где прятался Тарзан, было окружено абиссинцами. Арабы налетали на них с дикими криками, то отступая, то снова с разбега врываясь в кучку абиссинцев, и своими кривыми саблями наносили удары направо и налево.

Людей Ахмет-Зека было больше, чем абиссинцев, и разбойники медленно, но верно уничтожали солдат Менелика. Для Тарзана исход битвы был безразличен. Он следил за борьбой с определенной целью – выбраться из кольца ожесточенных бойцов и погнаться за Верпером.

Когда он увидел Верпера на тропинке, на которой он убил Бару, он подумал, что зрение обманывает его: настолько он был уверен, что вор был убит и съеден Ну мой; но, следуя за отрядом абиссинцев и пристально вглядываясь в течение нескольких дней, он убедился, что это был именно тот самый человек, которого он искал. И он уже не давал себе труда додумываться, кому в таком случае принадлежал изуродованный труп, найденный им в лесу.

Он сидел в разросшемся кустарнике, как вдруг двое конных бойцов, араб и абиссинец, подскакали совсем близко к нему, яростно размахивая саблями.

Шаг за шагом араб оттеснял своего противника назад в кусты, так что лошадь абиссинца уже чуть не наступила на Тарзана; но в этот миг кривая сабля расколола череп абиссинца, и труп его свалился в кусты и в своем падении едва не задел человека-обезьяну.

Когда абиссинец упал с седла, Тарзан поймал момент – и тотчас же воспользовался освободившейся лошадью. Не успело испуганное животное прийти в себя и броситься наутек, как голый великан уже сидел верхом на его спине. Сильная рука схватила его поводья, и удивленный араб увидел нового врага на месте того, которого он убил.

Но этот противник не размахивал саблей, и его лук и копье преспокойно висели у него на спине. Оправившись от удивления, араб кинулся вперед с поднятой саблей, чтобы уничтожить дерзкого незнакомца. Он рассчитал удар, который должен был уложить человека-обезьяну. Но удар пришелся по воздуху, так как Тарзан вовремя успел уклониться от него. И в то же время араб почувствовал, как лошадь противника задела его ногу и сильная рука вытянулась и обхватила его вокруг поясницы. Прежде чем он успел опомниться, он был стащен с седла, его враг прикрылся им, как щитом, и пронесся вместе с ним сквозь густую массу его товарищей.

Миновав поле битвы, Тарзан швырнул араба на землю, и когда тот немного пришел в себя, он увидел, что его странный противник скачет через равнину по направлению к лесу.

Еще целый час продолжалась ожесточенная бойня. Прекратилась она только тогда, когда последний из абиссинцев свалился мертвым на песок равнины. Но горсточке людей удалось все-таки спастись, и среди них был Абдул-Мурак.

Победители собрались подле груды золотых слитков, вырытых абиссинцами, и стали ждать возвращения своего предводителя. Их радость несколько омрачалась воспоминанием о странном голом белом великане, который промелькнул у них перед глазами. Он промчался на вражеском коне, увлекая с собой одного из их товарищей. Этот последний теперь опять был среди них и с ужасом рассказывал о нечеловеческой силе этого странного существа.

Им всем слишком хорошо было знакомо славное имя Тарзана из племени обезьян. В этом белом великане они сразу узнали заклятого врага лесных разбойников, и его появление нагнало на них панический ужас – тем более, что их уверяли, что Тарзана уже нет в живых.

Суеверные по природе, они не сомневались в том, что видели бестелесный дух умершего, и с ужасом оглядывались, ожидая его возвращения. Они спрашивали себя, какую месть учинит над ними этот дух, когда он вернется и увидит, что после того, как они разгромили его владения, они вернулись еще и за его золотом.

Они разговаривали между собой, и ужас их возрастал с каждой минутой, а из-за тростников, у реки кучка голых черных воинов следила за каждым их движением. С возвышенного противоположного берега эти чернокожие услышали шум битвы и, осторожно спустившись к реке, перешли ее вброд и спрятались в тростниках, откуда они могли обозревать все поле битвы.

Разбойники долго ждали Ахмет-Зека, и все время страх перед привидением, которое могло каждую минуту возвратиться сюда, подкапывался под чувства их преданности их предводителю.

Наконец один из них осмелился высказать молчаливое желание всех и заявил, что он намерен отправиться в лес на поиски Ахмет-Зека. В следующий же момент все были на конях.

– Золото тут будет в полной сохранности! – крикнул один из них. – Мы убили абиссинцев, а больше унести его некому. Идем искать Ахмет-Зека!

И, не задумываясь более, они пришпорили коней и в туче пыли, бешеным галопом поскакали через равнину. Из-за тростников вдоль реки кучка черных воинов кралась к тому месту, где были навалены на земле золотые слитки Опара.

Когда Верпер достиг леса, он все еще был впереди Ахмет-Зека; но араб был на лучшем коне и уже догонял беглеца.

• Предыдущая
• 29/42
• Следующая