Выбери любимый жанр

Свет в окошке - Логинов Святослав Владимирович - Страница 60


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

60

– Ведь у меня же никого больше нет… – наконец сумела выговорить она связную фразу.

Что можно было возразить на этот выкрик? – и Илья Ильич сказал единственное, что ему оставалось:

– А я? Я же никуда не делся.

– У вас семья, сын… Друзей миллион, вы в прежней жизни, вон сколько прожили… что я вам…

И тогда Илья Ильич рассказал, что Илюшки больше нет… то есть, он есть и даже никогда не умрёт, но и увидеться с ним нельзя. Рассказал, как ходил к матери, а обнаружил чужую, выжившую из ума старуху (а ведь мать у него была настоящая – не чета стерве, что называла себя Анютиной мамочкой). Рассказал, что семья за тридцать лет разлуки сгнила напрочь, а настоящими друзьями он так и не обзавёлся. Приятели имеются, большинство уже давно здесь, а настоящих друзей так и не нажил. Дружба любит постоянство, а он всю жизнь провёл перекати-полем, даже последние годы, когда из колонны перешёл в управление и высиживал пенсию в чиновничьем кресле. В ту пору у начальства не стоял вопрос, кому ехать через полстраны с ревизией или на приёмку объекта, посылали Илью Ильича, зная, что он лёгок на подъём, а дело знает как свои пять пальцев, так что вокруг единственного пальца его никто не обведёт. Вот только должность такая не способствует обрастанию друзьями. Так что вокруг пальца Илью Ильича обвела судьба, оставив его одиноким как перст. Простая, самоочевидная ситуация, которую легко можно объяснить на пальцах.

Конечно, не всё и не так рассказал Илья Ильич, но главного добился, Анюта перестала плакать, а слушала, заворожено кивая головой.

– Знаете, у кого-то из русских поэтов, у Бунина, кажется, есть стихотворение об одиночестве, так оно кончается строчкой: «Хорошо бы собаку купить». Но у меня даже собаки не было, куда я её дену со своими разъездами? А когда немощь нагрянула, то тем более – сам ног не таскаю, какая тут собака… да и была бы – сюда её не привезёшь, хоть сто прививок делай и двести справок бери.

Анюта кивнула в очередной раз и тихо сказала:

– У воспитанников в детдоме была своя сказка или вроде сказки, такая история. Её нельзя чужим рассказывать, поэтому никто и не знает. Будто бы где-то среди нихиля есть поляна. Ты не думай, нам мультики показывали, так что я знаю, что такое поляна. Там трава растёт, солнышко светит и летают бабочки. И нигде нет ни одного человека. Людям туда нельзя, потому что это вроде Цитадели, только не для людей, а для животных. Ведь есть же знаменитые животные, которых помнят уже тысячу лет. Главный среди них – Буцефал, конь Александра Македонского. А помогает ему Инцитат, который был римским сенатором. И когда у какой-нибудь девочки или мальчика умирает любимая зверушка, она попадает туда. У них там мнемонов нету, у них сразу получается для котёнка миска молока и диван с подушками, для щенка – косточка, а для лошадей – трава и речка. Вот так прямо посреди поляны стоит диван, а на нём лежат кошки.

– Красиво… – сказал Илья Ильич.

– А ты не смейся! – почему-то обиделась Анюта. – У нас хоть и приют, а всё было: и собака, и кошки. Настоящие, только котят не рождалось. Собаку Бурбас звали. Говорят, ей уже больше ста лет. Хозяин у неё давно рассыпался, а перед смертью пришёл и подарил её приюту, сказал, что не может больше её содержать.

– Что ж не продал? – спросил Илья Ильич.

Анюта удивлённо уставилась на него.

– Друзей не продают, – сказала она убеждённо.

Они уже снова шли по русскому сектору, углубляясь всё дальше от центра, от ярких огней, музыки, от ресторанов и казино, от панорамных кинотеатров, муниципальных скверов, музеев и памятников. Вокруг скучнел спальный район, где обитают жители, берегущие каждую лямишку. Дома и здесь оставались элитными с виду, но почему-то казались не такими нарядными, как в центре. Благородная бедность сквозила в каждом окне. Наконец, возле одного, ничем не примечательного дома Анюта остановилась.

– Вот здесь я и живу, – произнесла она сдавленным голосом.

Илья Ильич, державший Анюту под руку, отпустил её и погладил по рукаву, словно успокаивая маленького ребёнка.

– Идите сейчас, отдыхайте, – произнёс он, почему-то переходя на «вы», а завтра всё-таки попытаемся куда-нибудь сходить. Главное, не надо бояться, эта женщина сюда не придёт, блок я поставил надолго. Да она, небось, уже и забыла всё как есть, валяется где-нибудь пьяная… Но если хотите, я посижу с вами, покараулю немножко.

– Спасибо, – чуть слышно проговорила Анюта. – Сидеть со мной не нужно.

Она повернулась и побежала к парадной.

– Жду завтра! – крикнул Илья Ильич.

Массивная деревянная дверь гулко хлопнула.

Илья Ильич постоял несколько секунд, глядя на окна и стараясь представить, за каким из них живёт Анюта. Потом пожал плечами и пошёл к центру, к бывшему Илюшкиному, а теперь своему дому. Прошёл шагов двадцать, оглянулся, снова пожал плечами. Странно было на душе. Девчоночка годная ему во внучки если не в правнучки, пробудила чувства совершенно не отеческие, и только что стоило немалых усилий развернуться и уйти, не напросившись в гости. Тем более, что там, в квартире, номера которой он не спросил, нет ни строгих родителей и вообще никого.

– Бес в ребро… – пробормотал Илья Ильич, признаваясь самому себе в абсолютно недопустимых чувствах. Потом он вздохнул, успокаиваясь и представляя, как завтра Анюта, ни свет ни заря поднимет его, и они отправятся в китайский сектор, но, конечно, опять не доберутся. Илья Ильич знал, что на этот раз он не проспит, а поднимется задолго до звонка и будет ждать его с мальчишеским замиранием сердца. И впрямь, бес в ребро; в потустороннем мире бесам раздолье.

Анюта не позвонила и не пришла.

Обманутые ожидания оказались вдвойне неприятны, поскольку Илья Ильич, и впрямь вскочивший среди ночи, от нечего делать принялся пересчитывать наличность и обнаружил прибавку в двадцать девять мнемонов. Это не были живые воспоминания, мнемоны оказались немыми, сообщив лишь, что получены они в качестве платы за поставленный блок. Получается, что деньги, которые заплатила пьянчужка, пошли не Анюте, как полагалось бы по совести, а ему. Когда Илья Ильич сообразил это, его ожгло стыдом, и он ждал Анюту, думая в первую очередь о том, как будет извиняться и возвращать неправедные деньги.

60
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело