Силиконовое сердце - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая

Лучше бы он этого не делал. Глаза ее округлились от обилия яств на столе. Перед нею пестрели и благоухали всевозможные салаты, соусы к ним, несколько видов сыра, колбасы, ветчины, несколько сортов мюсли, джема и варенья. Из одних только яиц наличествовало несколько наименований: яичница-глазунья, омлет, яйцо вареное, яйцо в «мешочек». Стол был длинным и плавно изгибающимся, и после очередного изгиба блюда, представленные в разделе «горячих», переходили в новый разряд – «десерты». Многочисленные пудинги, муссы, изделия из теста и творога, кусочки пирогов и тортов, различные фрукты – от всего этого рябило в глазах. Ева стояла столбом, понимая, что дальше так стоять неприлично. Иначе можно подумать, будто она в глаза не видела еды или долго голодала. Она встрепенулась и кинулась в бой. Свой взгляд она остановила на салате с сыром «Пармезан», яичнице-глазунье из двух яиц, блинчиках с джемом, пирожных с яблоками, кусочке торта, двух видах восточных сладостей, яблоке, банане, кисти винограда, чашке чая и стакане сока. Когда Ева подошла к столику, облюбованному Димой, он сидел уже там. Увидев ее поднос, брат присвистнул:

– Ого! Ты смотри, Ева, как бы тебе и вправду не пришлось заняться с Глебом на тренажерах!

– Я не толстею, – покраснела она, присаживаясь рядом.

Выбор Димы составила чашка кофе без сахара и тост с сыром.

– Ты не хочешь есть даже после того, как долго плавал в бассейне? – удивилась Ева.

– Я вообще мало ем.

– Только много куришь.

Дима хмыкнул, солнце играло в его шелковистых волосах.

– Я начинаю поглощать еду в стрессовой ситуации, но ты-то предупредила меня заранее, что с тобой ничего необычного и стрессового произойти не может.

Ева, проигнорировав последнее замечание, принялась за аппетитную яичницу.

– Здесь так хорошо, что очень жалко, если мы быстро найдем Кристину и должны будем покинуть это райское местечко, – вздохнула она.

– Ты сможешь отдыхать здесь столько, сколько пожелаешь, я оплачу сестренке отдых, – заверил ее Дима, закуривая сигарету.

Он сидел, закинув ногу за ногу, и выглядел, как всегда, очень элегантным. Повсюду слышалась немецкая речь.

– Здесь много немцев, – заметила Ева, расправляясь с кусочком блина, капнув джемом на скатерть.

– Русские тоже есть, – прищурил синие глаза Дима.

– Как ты их отличаешь? Все говорят, что русских за границей сразу видно, – поинтересовалась Ева, поправляя очки.

– Русские, приехавшие на отдых за границу, очень уверены в себе, – пояснил Дмитрий. – Мужчины выделяются из толпы килограммом золота, висящим на шее и символизирующим достигнутую степень благосостояния, а также тянучками, символизирующими небрежное отношение к жизни, удобство и хорошую физическую форму.

– А женщины? – заинтересовалась Ева.

– Вычислить легко по чрезмерной заботе о детях, даже великовозрастных, и безобразной голове, я имею в виду, неровную стрижку и некрашеные корни отросших, выбеленных волос.

– Это тоже что-то символизирует? – прервала его Ева.

– Уверенность в своей неотразимости, то, что мой «козел и так никуда не денется», или «у меня много проблем и забот и нет времени заняться собой», или «я и так неотразима».

– Я смотрю, ты много знаешь, – хмыкнула Ева, поправив прическу, радуясь, что у нее все подкрашено и ухожено, опять-таки благодаря этому несносному типу.

– Сложно, наверное, быть женой стилиста, – задала она вопрос брату, – все время попадаться под его придирчивый взгляд?

– Не знаю, я не был женой стилиста, – буравил он ее красивыми глазами, – может быть, наоборот, хорошо? Всегда будешь ухожена, причесана. Причем бесплатно!

– Тогда годам к сорока лучше поменять мужа-стилиста на мужа – пластического хирурга, чтобы бесплатная помощь в виде омолаживающих процедур и операций оказывалась до седых волос, вернее, благородной, подкрашенной седины.

Дмитрий чуть не подавился кофе.

– Скажи мне, Ева, Юрий – тот бизнесмен из Москвы – был высокого роста с лысой головой и красивым, мужественным лицом?

– Да, откуда ты знаешь? Я не описывала тебе его! – оторопела Ева, и кусочек блина сорвался с ее вилки на тарелку.

– Мужчина именно такой наружности, стремительно набирая обороты, приближается к нашему столику, тихо… – Дима откинулся на стуле и принял самый отрешенный вид.

– Ева! Евочка! Как! Вы здесь?! А я все смотрю, вы это или не вы!? Чудесно выглядите! – проговорил Юрий – а это и правда был он, – подойдя к их столику.

Он выглядел изможденным и измученным, несмотря на дорогой костюм из светлой льняной ткани и супердорогие часы на сильном, широком запястье.

– Здравствуй, Юрий, присаживайся, пожалуйста, – пригласила его Ева, – как видишь, это действительно я.

– Я не помешаю? – покосился он на безмолвного Диму.

– Дима, – протянул тот ему руку.

– Юрий.

– Это мой брат, – пояснила Ева.

– Очень приятно, – заметно повеселел Юрий, – как вы здесь оказались? Ведь тогда мы расстались в Москве. Да, наша встреча была не самая приятная, и расстался я с вами некрасиво, по-английски, так сказать… Но я бы обязательно с вами еще встретился, Ева.

– Замечу, однако, что мы здесь оказались в некотором роде из-за тебя, – аппетиту Евы настал конец. Она уже не могла предположить, что будет делать с этой горой выпечки.

– Из-за меня? Надеюсь, не для того, чтобы вернуть мне деньги? Я не возьму.

– Нет. Но ты должен знать, что преподавательница, которая, как упрямая ослица, не захотела помочь твоей племяннице, и есть я. Это из-за меня Кристина бросила институт и сгинула в этой стране, – произнесла Ева скороговоркой, и ей стало легче.

– Я хочу сказать, что не разделяю мнение Евы, – подал голос Дима, – она чиста, как дитя, и не может обвиняться в подростковых срывах.

Юрий, казалось, несколько растерялся. Скорее всего, он не ожидал, что злополучной учительницей окажется именно Ева.

– Скажи что-нибудь, – попросила она.

– Я нисколько не виню ту преподавательницу, то есть тебя… – растерялся Юрий.

– Она сама себя винит! – ответил Дима, туша сигарету.

– Кто тебе мог сказать… хотя я, кажется, знаю, кто, – догадался Юрий.

– Мы найдем вашу племянницу. Поговорим с ней и убедим вернуться домой. Не хотите виноград? – предложила Ева.

– Ее не надо искать, я уже нашел Кристину, – грустно сказал Юрий.

– Она правда работает в комплексе «Буревестник»? – спросила Ева, давясь соком.

– Если бы… Кристина выкрала у меня кредитную карточку на предъявителя и приехала сюда жить, отдыхать и сорить деньгами! – признался бизнесмен. – Только не подумайте, что мне жалко денег на племянницу… Дело в том, что она связалась с каким-то отвратным типом, который выступает в роли телохранителя и цепного пса и не подпускает меня к Кристине. Какой-то накачанный жлоб, альфонс, живущий за счет Кристины, то есть за счет меня, и мне же не дающий приблизиться к племяннице. Меня просто-таки убивает этот тип. Каждый вечер он просаживает мои деньги в казино, запихивает их в трусы стриптизершам и меня же не подпускает к племяннице!

Ева с Дмитрием переглянулись.

– Этого типа случайно не Глебом зовут? – спросил Дмитрий.

– Да. А вы его знаете?

– Уже познакомились. Могу вас заверить, что он нас не впечатлил. Самомнения выше крыши, а сам живет и отдыхает на деньги девушки, – поморщился Дима.

– Вот это мой первый враг, я не могу поговорить с Кристиной. Привлекать полицию я, конечно, не хочу… по своим, личным причинам. Они каждый день ездят на прогулку на катере, на какие-то «пиратские партии», я сегодня еду тоже. Может быть, там мне удастся вразумить Кристину? – предположил Юрий, незаметным движением коснувшись раненого бока.

– Болит? – участливо поинтересовалась Ева.

– Почти зажил. Вы с Евгением Ильичем здорово помогли мне. Я никогда этого не забуду.

– Ты выглядишь усталым, – отметила Ева, понимая, что она совершит кощунство, но не съест всю набранную ею пищу.

– Я переживаю за племянницу.

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая