Разбойничья злая луна - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 36
- Предыдущая
- 36/75
- Следующая
Ставший за два дня легендарным разбойник хмурился и норовил отвернуться. Все только на него и смотрели. Алият это было на руку. Она увлекла встревоженного незнакомца в сторонку и, обернувшись к Ар-Шарлахи и Лако, жестом попросила их подождать.
– Ничего не бойся, – понизив голос, торопливо предупредила она. – Отвечай все, как есть. Ты видел его в Пьяной тени?
– Да, госпожа… Он пришел туда с добычей… на почтовой каторге…
– Где он ее взял?
– Да говорили, вроде здесь купил…
– Добыча большая?
– Не очень. Разбил какого-то торгаша в Таллане…
– Куда он собирался дальше? Не знаешь?
– Нет… Откуда?..
– Так… – Алият помедлила, чуть опустив веки. Вконец сбитый с толку незнакомец ждал вопроса.
– Кто с ним? – Алият произнесла это, едва шевельнув губами. Во всяком случае, прикрывающая лицо повязка не шелохнулась.
– Госпожа…
– Я же сказала: ничего не бойся, – напомнила она, по-прежнему не поднимая ресниц. – Как зовут?
– Не знаю…
– Возраст. Лицо.
– М-молодая… Лицо?.. Ну, что сказать?.. Красивое, круглое…
Алият медленно, словно через силу, подняла веки. Темные глаза ее показались мужчине невероятно усталыми.
– На, возьми, – безразлично сказала она и вложила в руку незнакомца несколько золотых монет с профилем Улькара.
– Дай вина! – потребовала Алият, стоило им с Ар-Шарлахи переступить порожек каюты.
Тот удивленно приподнял брови, но беспрекословно достал из шкафчика запечатанный кувшин и, сорвав воск, вынул пробку.
– Что это с тобой сегодня? – подозрительно спросил он, доставая пару чашек и сбрасывая повязку с лица. – Что-нибудь еще случилось?
Не отвечая, она приняла у него из рук полную чашку и долго угрюмо на нее смотрела. Потом решительно сорвала повязку и сделала большой глоток.
– Ненавижу… – прошипела она и снова отхлебнула.
– Чего ж пить, если ненавидишь? – подивился он, привычно смакуя глоток за глотком и неуверенно поглядывая на странно себя ведущую Алият. – Или ты не про вино?..
Та через силу прикончила чашку и нахохлилась, опустив голову. Потом вскинула темные беспощадно прищуренные глаза, устремленные сквозь Ар-Шарлахи куда-то вдаль. И, должно быть, кому-то не по себе стало сейчас в этой самой дали.
– Идем в Пьяную тень! – срывающимся голосом объявила ни с того ни с сего Алият и вдруг скрипнула зубами. – Ну дай только добраться!.. Я ее, тварь, «Самумом» перееду!..
– Э! Э! – наконец-то встревожился Ар-Шарлахи. – Ты о ком?
Алият не слышала.
– Молодая… – язвительно произнесла она, словно кого-то передразнивая. – Красивая… Ну не долго тебе быть красивой… – Не глядя сунула Ар-Шарлахи пустую чашку. – Еще!
Тот заколебался, и это привело ее в бешенство.
– Еще! – крикнула она, оскалясь, и оробевший Ар-Шарлахи невольно подчинился.
– Послушай… – растерянно сказал он. – Ты это брось. Нам сейчас из Турклы бежать. Должен же на борту быть хоть кто-то трезвый…
Нехорошо улыбаясь, Алият мечтательно смотрела на алебастровую статуэтку Улькара со свитком и молнией.
– Одним колесом – ее, другим – его… – шепнула она государю чуть ли не с нежностью и снова припала к чашке.
Ар-Шарлахи выругался и сел на ковер. Он наконец-то сообразил, что случилось. Надо полагать, его тезка (если, конечно, пренебречь титулом и лишней буквой «иат») объявился в Пьяной тени с новой женщиной… С одной стороны это хорошо – ясно хотя бы, где он сейчас обретается… Да, но вот с другой… Ар-Шарлахи взглянул на Алият, и ему стало страшно. Ее смуглое широкоскулое лицо, казалось, отвердело от ненависти. Однако, когда Алият вышла из жуткого этого оцепенения, Ар-Шарлахи подумалось, что уж лучше бы она в нем и дальше пребывала…
Начала Алият с того, что отшвырнула чашку, ненароком плеснув опивками в левый глаз Ар-Шарлахи.
– Ш-шакал! – и впрямь, как кобра, прошипела она. – Да если бы не я, он бы до сих пор бревна таскал на верфи!..
Ар-Шарлахи ошеломленно протирал глаз повязкой. А из розовых уст Алият сыпалось такое, что пергамент съежился бы и обуглился, занеси на него кто-нибудь подобные речения. Некоторых слов Ар-Шарлахи не доводилось слышать ни от разбойничков, ни даже от скарабеев.
– Тварь!.. – рычала она. – Кто ему давал все наводки?.. Кто за него все делал?.. Ведь только же я! Я!..
– Да погоди ты… – растерянно начал Ар-Шарлахи. – Ты сначала разберись… Ну женщина, ну молодая… Может, он пленницу взял… для выкупа…
Однако фраза его лишь добавила смолы в огонь.
– Пленницу?.. – совсем уже зашлась Алият. – Знаю я его пленниц!.. Куда дел чашку? Дай сюда!..
Ар-Шарлахи поднял чудом уцелевшую чашку, наполнил до половины из кувшинчика и подал Алият.
– Вином только больше не брызгайся, – сердито предупредил он. – Раскидалась…
– Даже если он решил, что меня казнили… – не слушая, задыхалась она. – Даже если так… Одной ведь луны не прошло!..
– Ты или пей, или не пей, – с досадой сказал Ар-Шарлахи. – Плещешь вон…
Алият с жадностью и в то же время с отвращением припала к чашке. Осушив до дна, бросила на пол и медленно поднялась с ковра. Пошатнулась, взялась рукой за косяк.
– Ты куда?
– В свою каюту, – буркнула она, открывая дверь.
– А ну стой! – Ар-Шарлахи вскочил и, взяв ее за плечи, повернул к себе лицом. – Никуда я тебя не пущу! У тебя же там вино от Ар-Мауры хранится!.. Ты что задумала?..
На секунду гримаса тяжелой ненависти на ее лице сменилась выражением яростного изумления.
– Дур-рак! – чуть ли не с наслаждением выговорила она. – Боишься, отравлюсь?.. Да я скорее вас всех отравлю, чем сама…
Ударом накрест сбила его руки с плеч и хлопнула дверью.
– Повязку накинь!.. – запоздало крикнул он вслед. Замолчал, недоуменно поглядел на дверь, на пятно от вина на ковре, на лежащую вверх дном чашку… Хотя… Алият ведь женщина. По обычаям Пальмовой дороги лицо ей прикрывать вообще не положено… Да, кстати! Ар-Шарлахи торопливо накинул на нос и заправил за ухо собственную повязку. Сглотнув, оглянулся на кувшинчик… Нет-нет! На сегодня, пожалуй, все. Ни капли. В самом деле, должен же быть на борту хоть кто-нибудь трезвый!..
Ближе к вечеру на корабли стали прибывать загулявшие в городе разбойнички. Как и следовало ожидать, твердо державшихся на ногах среди них не было. С «Белого скорпиона» уже вовсю доносились взрывы ругани – Лако привычно и сноровисто приводил команду в чувство. Ар-Шарлахи с непривычки приходилось куда труднее. Честно говоря, кораблем он командовать не умел. Выход нашелся сам собой. Поскольку от Айчи, только что изъятого из недр веселого дома, толку было маловато, Ар-Шарлахи приказал второму помощнику Ард-Геву любой ценой подготовить «Самум» к выходу в пустыню, сам же просто следовал повсюду за ним, без особых усилий сохраняя мрачный вид. При виде угрюмого Шарлаха разбойнички на какое-то время трезвели и даже не слишком огрызались на отрывистые распоряжения носатого низкорослого Ард-Гева.
С превеликими трудами уложив в гамаки невменяемую часть команды и сунув по очереди всем остальным под нос заветный пузырек из каюты караванного, Ар-Шарлахи почувствовал себя вымотанным до предела. Впору было добраться до своего ложа, рухнуть и просто полежать, предварительно перевернув песочные часы в медной оправе.
– Значит, дальше давай сам, – сипло сказал он Ард-Геву, жалобно заломившему при этих словах густые сросшиеся брови. – Если что – зови. Приведут сильно пьяных – тоже…
Почти уже дойдя до своей каюты, Ар-Шарлахи столкнулся с молоденьким большеглазым разбойником, несшим куда-то два нераспечатанных кувшина с вином. Это был тот самый юноша, который по утрам убирал каюту Ар-Шарлахи и у которого тот постоянно забывал спросить, как же все-таки его зовут. Услужливый и вечно озабоченный, разбойничек этот вечно бегал со всякими мелкими поручениями, и все время почему-то возникало подозрение, что остальные пользуют его в походах взамен женщины.
- Предыдущая
- 36/75
- Следующая
