Раздолбаи. (Работа по специальности) - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 12
- Предыдущая
- 12/61
- Следующая
– Я понимаю, – сказал он. – Поэтому не обижусь, если вы будете называть меня просто дедком. Или дедом. Я уже к этому привык… Будьте любезны, Василий, стукните вот сюда! Есть у меня подозрение, что тут-то она и прячется…
Василий обогнул глыбу и ударил в указанное место что было сил. Безрезультатно. Он повторил удар – и глыба, крякнув, распалась натрое.
– Великолепно! – вскричал дедок. – Теперь каждый обломок пополам – и поздравляю вас с обедом! А вот, кстати, и он…
Василий обернулся. По центру улицы, как он давно уже мысленно называл пространство между опорами, прямиком к ним катилась «мусорка» – чёрно-фиолетовая, глянцевая, похожая на гигантскую мокрицу.
Глава 8
Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!
Следует сказать, что, изучая место Ромкиного исчезновения, Василий восстановил события совершенно правильно. Так оно всё и было: добежав до скругления опоры, Ромка метнулся за угол и как раз угодил в первое пятно. Именно в первое, а не во второе, куда потом вослед за пушистым жуликом шагнул очертя голову сам Василий.
Ромка успел только зажмуриться и издать короткий вопль. Ноги от ужаса подвихнулись, тело же продолжало стремиться вперёд, так что в итоге Ромка с маху грянулся об пол. Застучала, кувыркаясь по покрытию, оброненная в полете кувалда – и всё стихло.
Секунды четыре Ромка лежал обмирая, потом вдруг сообразил, что жив, и, широко раскрыв глаза, вскинул голову. Увиденное его озадачило. Он находился в довольно обширном помещении, по которому беззвучно и неспешно перекатывались цветные волны неяркого приглушённого света.
Источник их располагался неподалёку. Там возносилась органно целая батарея вертикальных светящихся труб самого разного диаметра. Одни просто тлели, а другие пульсировали, бросая на пол и стены цветные блики, причём каждая в своём ритме.
Ромка сел, растерянно потирая ушибленные локти и коленки. Посмотрел, высоко ли уходят эти самые трубы, и выяснил, что потолка в помещении нет вообще, но пространство вверху густо заплетено какой-то мерцающей паутиной, в которую и ныряют светоносные стволы, уходя, надо полагать, куда-то в бесконечность. Сквозь паутинчатый туман можно было, впрочем, различить, как они там, в высоте, изгибаются, раздваиваются, некоторые даже делают петлю и идут обратно.
– Балдёж… – благоговейно прошептал Ромка и нашарил кувалду.
Зачарованно глядя, он приблизился к источнику беззвучной светомузыки. Трубы были как из стекла. От одних веяло теплом, иные поросли светло-серой шёрсткой инея. Особенно впечатляла одна колонна – массивная, сотрясаемая изнутри биением синеватого мутного сумрака, но до неё было не достать. Ромка повернул инструмент стержнем вперёд и осторожно потыкал ту, что поближе, тлеющую вишнёвым. Оболочка её оказалась довольно упругой, причём на месте тычка возникало тёмное пятно, исчезающее секунд через пять.
Некоторое время он развлекался, покрывая трубу леопардовым узором, потом спохватился и встревоженно оглядел помещение. Оно было не квадратным и даже не круглым, а вообще фиг знает каким. Стены его, насколько об этом можно было судить при таком освещении, имели знакомый соломенный оттенок и были кое-где оплетены чёрными и серыми кабелями.
«Так это я что, внутри, что ли?» – блеснула догадка, и Ромка огляделся ещё раз. Да-да, и размеры помещения, и отсутствие потолка, и материал, из которого оно было выстроено, – всё говорило о том, что Ромку действительно занесло в одну из золотистых титанических опор.
Внезапно веснушчатая Ромкина физия озарилась совершенно разбойничьей улыбкой – он представил, как там, снаружи, дурак Василий бегает вокруг опоры, ищет, аукает, суётся в каждую нишу.
«Так тебе и надо!» – злорадно подумал Ромка и, не в силах более сдерживаться, подошёл к стене, где нацарапал рукояткой кувалды: «Вася козёл», – после чего почувствовал себя вполне отомщённым.
– А вот фиг тебе! – сказал он, обращаясь к надписи. – На призывной пункт под конвоем…
И, поигрывая кувалдочкой, двинулся в обход помещения.
Вскоре его внимание привлёк толстый чёрный кабель, разлёгшийся на пути этакой анакондой, причём не касаясь пола. Ромка пригнулся, ожидая увидеть под ним какие-нибудь подпорки, но подпорок не было – кабель просто парил в воздухе.
Подивившись такому факту, Ромка перешагнул через кабель и, непонятно обо что споткнувшись, порхнул на ту сторону. Весьма заинтригованный, протянул руку к чёрной глянцевой шкуре, и пальцы встретили мягкое, но решительное сопротивление.
Выяснив ощупью, что кабель заключён в некую упругую невидимую оболочку, Ромка немедленно уселся на неё и попрыгал, как на стуле. Затем влез с ногами и, выпрямившись, попробовал пройтись над извилистым смоляным бревном по воздуху. Задача оказалась непростой: упругое округлое ничто так и норовило вывернуться из-под босых подошв, и Ромка лишь чудом ни разу не расквасил носа.
Поднимаясь после очередного падения, он вдруг заметил нечто настолько необычное, что так и замер – прямо на четвереньках.
Часть стены была задёрнута занавеской! Обыкновенной земной раздергаечкой размером с простыню.
Встал, отряхнул зачем-то ладони и, подобрав кувалду, подошёл поближе. Сложенный вдвое кусок материи был перекинут через слабо натянутый шнур, в котором Ромка быстро опознал обрывок тонкого кабеля. По белоснежной ткани порхали цветные блики.
С неприятным предчувствием Ромка чуть отвернул занавеску и обнаружил за ней округлую полость, этакое гнёздышко, озарённое зыбким и каким-то рассыпчатым сиянием тоненького световода, который, видать, раньше вился себе спокойно по стене, пока кто-то не открепил его и не заправил петлёй в эту самую полость. На дне полости было устроено что-то вроде ложа, аккуратно застеленного всё той же белоснежной материей.
Опора была обитаема! Сделав это умопомрачительное открытие, Ромка почувствовал себя неважно. Следовало либо немедленно найти отсюда выход, либо уничтожить по-быстрому следы своего пребывания. Ромка наморщил лоб и с некоторым удивлением понял, что, кроме надписи «Вася козёл», он, собственно, ничего ещё не успел натворить.
С лёгким сердцем он перепрыгнул через кабель, учтя на этот раз невидимую оболочку, и, вернувшись к надписи, прикинул, что проще: заскоблить её или же задолбить? Второй вариант показался ему более интересным. Ромка взмахнул кувалдой – и стена продырявилась насквозь.
Поморгав сколько положено, он ударил из любопытства ещё раз. Потом ещё. Надписи уже не было. Вместо неё в стене зияла солидная дыра, заглянув в которую, он убедился, что ведёт она в большую округлую полость, подобную той, с занавеской. Ромка расширил пробоину и шагнул в получившуюся нишу.
Естественно, что на достигнутом он не остановился, поскольку привычки такой не имел. Двумя ударами он пробил заднюю стенку полости, открыв за ней ещё одну – такую же, только поменьше.
Ситуация становилась всё интереснее и интереснее. Получалось, что стены опоры внутри как бы пузырчатые и, прорубаясь из пузыря в пузырь, запросто можно выбраться на улицу!
Ромка замахал разрушительным инструментом, обваливая очередную перемычку. Третья полость оказалась ещё меньше, и это Ромку встревожило. Если так пойдёт и дальше, то в четвёртой, ему уже придётся скорчиться, как шахтёру с кайлом…
Опасение его сбылось полностью, но поразило Ромку другое: сунувшись в крохотную четвёртую полость, он вдруг обнаружил, что с другой стороны в ней зияет очень похожий пролом! Такое впечатление, что кто-то с улицы пробивался навстречу, но дойдя до середины, отчаялся и бросил это дело…
Мало что понимая, Ромка пролез на четвереньках на ту сторону и, пройдя анфиладу из трёх соединённых проломами пузырей, вообще перестал что-либо понимать. Короче, он снова оказался внутри опоры! Так же змеился над полом толстый смоляной кабель, так же ритмично вспыхивала «светомузыка» и танцевали блики на всё той же занавеске…
- Предыдущая
- 12/61
- Следующая