Донырнуть до звезд (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/71
- Следующая
– Конфликт Арборо – Дзейч.
– На чьей стороне?
– Арборо, разумеется! – возмутился адмирал.
– А вы тогда уже знали, что Дзейч в альянсе с Союзом Измененных?
Адмирал откашлялся:
– Ну… ходили определенные слухи…
– Вы отправили свой корабль… самый мощный корабль в галактике… против самой агрессивной империи человеческого космоса! – Алекс присвистнул. – Поздравляю! Так флот Дзейча уничтожен вами?
– Формально «Серебряная Роза» еще не вошла в наш флот…
– Да?
– Корабль заявил, что действия экипажа были слишком неумелыми, что они привели к неоправданному риску и снижению боевой эффективности… в общем, он отказался встать в строй.
– Но перед этим уничтожил флот Дзейча. Через пару недель к вам прилетят все корабли Измененных, – сказал Алекс. – Поздравляю. А ваш единственный серьезный корабль отказывается воевать.
– Он готов сотрудничать с новым экипажем… если тот докажет свою состоятельность.
– И этим экипажем должны стать мы. – Алекс кивнул. – Понимаю.
– Вы – «Укротители». Лучшая в галактике команда по перепрограммированию боевых кораблей.
– Мы это называем – по перевоспитанию, – сказал Алекс. – Человеческий компьютер мы бы могли перепрограммировать. Компьютер Чужих – никогда. Адмирал, что у вас произошло с халфлингами? Они не могли всучить вам небоеспособный корабль!
– Он боеспособен… просто слишком высокого мнения о себе…
– Адмирал!
– Цена была очень высока, – пробормотал адмирал. – Мы торговались…
Алекс вздохнул:
– Даже дети знают – с халфлингами не торгуются! Никогда! Если торгуешься – ты их оскорбляешь, недооцениваешь их труд и мастерство! Значит – они считают себя вправе обмануть покупателя!
– Мы очень хорошо составили договор, – сказал адмирал. – Там были учтены все возможные ловушки. Халфлинги всегда соблюдают букву договора…
– Поэтому они придумали новую ловушку. Установили кораблю завышенные требования к экипажу. И сейчас довольно потирают лапки.
Адмирал побагровел:
– Я понимаю, что мы совершили ошибку! Не надо меня попрекать, господин Романов… я был против вмешательства в конфликт с Дзейч!
– Если бы все адмиралы галактики были столь миролюбивы, жизнь стала бы куда спокойнее, – сказал Алекс. Он мог позволить себе иронию – у гедонийского адмирала не было выхода.
– Вы беретесь или нет? – спросил адмирал. И протянул через стол чек – старомодный бумажный чек с семизначной суммой. Пять миллионов. По миллиону на каждого члена команды.
– Добавьте нуль, – сказал Алекс.
– Только спереди, – мгновенно отреагировал адмирал. – Да, у нас нет выхода. Но сумма слишком…
– У вас действительно нет выхода. Торгуясь с халфлингами, вы сэкономили миллионов двадцать-тридцать, верно?
– Почти сорок, – сказал адмирал, и почему-то Алекс ему поверил.
– Ну так теперь заплатите пятьдесят. И считайте, что вам повезло.
Адмирал покачал головой:
– Вы не понимаете. Я заплатил бы вам пятьдесят. Я заплатил бы и сто. Но в правительстве сидят идиоты – великие поэты, гениальные писатели, прославленные живописцы. Им нужны миллионы на памятники из мазианского хрусталя, на эмоционально чувствительные краски для академии живописцев, на издание книг из настоящей бумаги в кожаных переплетах…
– Сколько вы можете дать? – спросил Алекс.
– Пятнадцать. Мне разрешили торговаться до этой суммы.
– Нарисуйте единицу спереди, – сказал Алекс. – Я вам верю.
Когда чек вернулся к нему, Алекс аккуратно сложил листок, спрятал в карман и предупредил:
– Деньги мы снимем прямо сейчас и переведем в нейтральный банк. Если корабль не удастся ввести в строй, мы вернем половину суммы. Все накладные расходы – тоже за ваш счет.
– Какая гарантия, что вы вообще станете пытаться? – спросил адмирал. – Семь с половиной миллионов просто так…
– Никаких гарантий. Кроме нашей репутации.
Ему было около пятидесяти – совсем немного по меркам двадцать третьего века. За плечами была работа мастер-пилотом, потом – очень странная история, в которой участвовали инопланетные принцессы и тайные агенты, а в результате галактику едва не охватила война.
Теперь у него была лучшая в человеческом космосе команда по работе с плохо воспитанными кораблями. Интересный, доходный, но весьма опасный бизнес.
Алекс вошел в свой номер – по меркам Гедонии предельно аскетичный, на его личный вкус – слишком сибаритский и помпезный. Специалист по размещению в отеле – под этой должностью скрывалась странная смесь дизайнера, психолога и культуролога – выбрал для Алекса номер в стиле «текучей воды». На практике это означало прозрачный пол, под которым скользили крошечные светящиеся рыбки, стены из медленной воды, лениво вытекающей из потолочных щелей, прозрачную мебель, изнутри декорированную светло-зелеными и бледно-розовыми цветами. Алекс не стал спорить по той простой причине, что задерживаться на планете они не собирались.
Опустившись во влажно вздохнувшее кресло, Алекс достал коммуникатор и надавил кнопку общего сбора. Один за другим мелькнули зеленым три огонька. Потом над коммуникатором развернулось маленькое голографическое окошко. Разумеется, это был Хасан. Кажется, он лежал ничком на циновке.
– Капитан, это срочно? – грустно спросил техник.
– Да, – коротко ответил Алекс.
– Капитан, у меня еще семь минут массажных церемоний…
Где-то за спиной Хасана мелькнула симпатичная девушка с пушистым полотенцем в руках. Потом Хасан увел коммуникатор в сторону. Разумеется, ни о какой эротике не было и речи – на Гедонии все было возведено в ранг искусства и все означало именно то, что означало. Массажная церемония – это не более чем массажная церемония. Секс – это совсем другое искусство.
– Ты можешь уволиться, – сказал Алекс.
– Уже бегу, капитан, – грустно сказал Хасан.
Алекс сложил коммуникатор. Никаких претензий к Хасану у него не было. Эта игра длилась уже три года – техник при каждом удобном случае подчеркивал свою независимость.
Первой в номер Алекса вошла Вероника. Высокая, худощавая, с нервным печальным лицом, длинными черными волосами, собранными в косу, – она оказалась удивительно негармонирующей с обстановкой.
– Вечер добрый, капитан, – сказала женщина.
– Добрый. – Алекс кивнул на ближайшее кресло.
Вероника прошлась по гостиной, оглядывая обстановку, потом со вздохом села. Произнесла:
– Удивительно затейливо. Тебе нравится?
Алекс пожал плечами.
– А у меня номер в стиле «дышащий песок», – с отвращением сказала Вероника. – Пустыни Нангиялы. Вся мебель – динамическая, с аэроподдувом. Пол – песок. Рассказать, как осуществляется смыв в унитазе?
– Да не может быть. – Алекса передернуло.
– Во-во. Может. – Вероника достала сигареты, закурила. – На сколько ты уломал адмирала?
– Пятнадцать миллионов.
Вероника покачала головой. На миг ее взгляд затуманился – в глубинах ее сознания сейчас шла много факторная оценка: благосостояние Гедонии – высокое, жадность правительства – тоже высокая, личность адмирала Корда, репутация команды Романова…
– Значит… Вероятность нашей гибели – шестьдесят восемь-семьдесят процентов.
– Плохо, – искренне огорчился Алекс. – Я думал – пятьдесят на пятьдесят.
Вероника только развела руками. Психологи-спец редко ошибаются. Даже травмированные так серьезно, как Вероника.
– Как малыш? – спросил Алекс.
– Нормально. – Вероника кивнула. – Очень рад. Если мы получим пятнадцать миллионов… делим поровну?
– Как всегда.
– Тогда я смогу купить ему тело.
– То есть ты – «за»? Даже не уточняя детали?
Вероника кивнула:
– Даже если нам снова придется восстанавливать корвет Тайи…
Другого ответа Алекс и не ждал. Он тоже достал сигареты, закурил. Через минуту вошел Хасан. Маленький, смуглый, пухленький, с пушком над губой – Хасан походил на ленивого перекормленного тинэйджера, растящего первые усы. Но он был одним из лучших в человеческом космосе техников, специалистов по нестандартному оборудованию. Может быть, даже самым лучшим.
- Предыдущая
- 2/71
- Следующая
