Линия Грёз - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 44

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая

Нарасин беспомощно посмотрел на гостиничного детектива. Тот сидел в дальнем углу вестибюля за экраном внутреннего контроля, явно увлечённый происходящим в каком-то номере.

– Не заставляй меня убивать старичка, – спокойно сказал мужчина. – Тебе что больше нравится: три трупа, включая твой, или один, который к тебе никак не относится?

Нарасин Хан сделал отчаянную попытку собрать всё своё мужество:

– Во что вы меня ввязываете, мистер? Какие трупы? За пособничество у нас наказывают строже, чем за убийство.

Неожиданно это возымело эффект.

– Чем быстрее я найду твоего сменщика, тем больше у него шансов выжить, – спокойно сообщил мужчина. – Ты пока ни во что не влип.

– Он в номере сто семь, это по коридору вправо, – решился Нарасин. – Он работал ночью, сейчас отдыхает…

– Благодарю. – Мужчина отошёл от стойки, потом обернулся и доверительно сказал: – Учти, у меня аТан.

В столе у Нарасина лежал старенький, но надёжный лазерник «Стиль», а коммутатор позволил бы связаться с номером сто семь за две секунды. Но он сидел неподвижно, глядя на увлечённого подглядыванием детектива: аТан – слишком веский довод для бедного служащего скромной гостиницы. Дьердж никогда не был его другом, а теперь явно уже и не будет.

Кей стучал в дверь минуты три – негромко, но монотонно. На миг у него даже мелькнула мысль, что портье солгал.

Потом дверь открылась.

– Это служебный номер, – заслоняя проход, сказал смуглый бородач. – Что вам…

– Сейчас узнаешь, – подхватывая Дьерджа за отвороты пижамы, сказал Кей. Материя затрещала, но он втолкнул ошарашенного портье в номер.

– Ты, скотина… – Саване вырвался, разрывая пижаму. И замер, вглядываясь в лицо Кея.

– Я. Узнал?

– Мистер… – По лицу Дьерджа прошли все доступные эмоции. – Крайне рад… ваши вещи целы… я взял на себя смелость…

– А, ты ещё и подворовываешь?

Кей ударил портье в живот, лишь в последнюю секунду сообразив, что наносит «оттянутый» удар булрати. Дьердж Саване скорчился на полу, не издав, однако, ни звука. Ему было очень больно, но он ожидал куда худшего.

– Я больше не буду тебя бить, – пообещал Кей, – если проявишь благоразумие.

– Мистер… Кей Альтос? – Саване криво улыбнулся с пола. Он явно был не дурак подраться и умел ощущать грань между любителем и профессионалом. – Я не виноват, мистер Альтос. Я верну все ваши вещи, всё верну.

– Да? И чем ты меня осчастливишь? – Кею было немного не по себе. Он не собирался убивать портье, тем более ударом, полученным от чужого.

– Одежда, вещи, три сотни бумажками, «Шмель», кредитка… – затараторил Саване.

– Даже одежда? В чём же меня похоронили?

Дьердж осторожно поднялся. У него не было опыта общения с прошедшими аТан – в «Непогоде» богачи не останавливались.

– Я не знаю, тело унесла полиция, видимо, кремировали.

– Отвратительно. – Кей уселся на разобранную постель, положил под спину подушку. – Вечно мне не везёт. Ладно, оставь всё себе.

Дьердж поправил разорванную куртку. К нему стала возвращаться самоуверенность.

– Это была трагедия для всего отеля, мистер Альтос. У нас не убивали почти два года. Крайне неприятно, поверьте…

– Прекрати. Догадываешься, кто мне нужен?

Портье закивал:

– Мальчик?

– Мальчик, – согласился Кей. – Славный мальчик с алгопистолетом.

– Он убежал через окно… второй этаж, понимаете…

Кей покачал головой:

– Не понимаю. На вашей дрянной планетке у меня есть должник. Либо этот мальчик, либо ты.

Саване прошиб пот.

– Я почти ничего не знаю, поверьте! Он сказал, что договорился с вами по телефону. Да, я взял пятёрку, но откуда…

– Даже в вашей дыре так просто в гостиницу не пропустят. Какие документы он предъявил, кроме пятёрки с портретом Императора?

– Школьный пропуск, но я не помню имени.

– А мне показалось, что у тебя отменная память на имена.

Саване сдался:

– Да, я припоминаю. Наверняка фальшивка, но…

– Ты ещё и с мальчишки хотел содрать мзду? За молчание? – Кей Дач покачал головой. – С моей души спал груз, благодарю. А теперь – имя!

Томми Арано, слушатель третьего круга общеобразовательной программы, вышел из школы. Ему было тринадцать, и по законам Каилиса он не мог управлять даже мопедом. Нельзя сказать, что Томми это особо удручало. Он любил дождь. Квадрат школьного двора, обычно пыльный и многолюдный, был вымыт и свеж. Сиреневый сумрак, сменивший полуденный зной, сделал опротивевшие учебные корпуса таинственными и незнакомыми.

Ахмеди, его знакомый с четвёртого круга, снимал с охраны свой мотоцикл, припаркованный на стоянке. Заметил Томми, махнул рукой:

– Эй, герой, довезти?

Томми помотал головой. Ахмеди, пожав плечами, включил двигатель. Медленно проехал мимо, бросив на ходу:

– Не намокнешь?

– Не-а, – натягивая капюшон, ответил Томми.

– Правильно, я тебя довезу, – сказали за его спиной. Томми обернулся. Длинный плащ с поднятым воротником, надвинутая на глаза шляпа – всё это помешало ему сразу узнать человека, которого он видел лишь раз. Когда он всё-таки вспомнил – скорее по голосу, – было поздно.

Кей Альтос положил руку на его плечо, сказал:

– Я же обещал, что вернусь. Помнишь?

Томми не смог ответить – язык ему не повиновался. Ноги тоже стали ватными, но он устоял. То, чего мальчик уже почти перестал бояться, то, что снилось ему в кошмарах, – случилось.

Убитый им негодяй ожил и вернулся мстить.

– Дай-ка лапку, – сказал Альтос. Томми поднял руку – как во сне. Альтос защёлкнул на ней, рядом с дешёвыми электронными часами, широкий браслет, потом продемонстрировал мальчику своё запястье, точно с таким же. – Силовые наручники. Мы теперь неразлучны, понял?

Томми молчал, и Кей стал неторопливыми, умелыми движениями обшаривать его одежду. Потом заглянул в планшетку с тетрадями.

Проезжавшая мимо машина притормозила. Стекло медленно опустилось, и Данияр Вазаде, учитель древней истории, подслеповато уставился на своего лучшего ученика.

– Томми, всё в порядке?

Альтос неторопливо достал из кармана плаща пистолет. Нацелил Вазаде в лоб и сказал:

– Всё очень хорошо. Ты поедешь домой и будешь жить долго и счастливо.

Невидимая миру борьба в душе учителя продолжалась секунд пять, и Кей счёл, что он отважный человек.

– Прошу прощения, – отводя глаза от бледного лица Томми, ответил Вазаде. То ли Кею, то ли мальчику. Стекло поползло вверх, машина набрала скорость.

– Когда речь идёт о жизни и смерти, малыш, – задумчиво проговорил Кей, – друзья убывают в количестве. Что уж говорить о знакомых, их число становится даже меньше нуля.

Он сделал несколько шагов, словно забыв о Томми. Рывок силовых наручников бросил мальчика на колени, на мокрый шершавый камень мостовой.

– Не зевай, – сказал Кей и повёл рукой, поднимая Томми на незримой цепи силового поля. – Обидно быть марионеткой, верно?

От рывка капюшон слетел с головы мальчика, и дождь теперь лил в лицо. Он был этому рад – он не любил плакать. Кей Альтос, опустив руки в карманы, глядел на него.

– Я вот тоже прыгал-прыгал под чужими ниточками, а теперь решил открыть свой театр, – непонятно сообщил он. – Ты у меня будешь ведущим актёром.

Он вновь зашагал прочь от школы, и на этот раз Томми побежал за ним. Браслет на руке был тёплым, почти горячим, но эта теплота не радовала.

Уже за пределами школьного комплекса, на шоссе, вдоль которого тянулись ряды безликих многоэтажек – их не скрашивал даже дождь, – удача решила подмигнуть Томми Арано. Рядом с «мицан-торнадо», к которому вёл его Альтос, на обочине взрёвывал десяток мотоциклов. Лучи фар ленивыми щупальцами ползали по темноте, высверкивая капли дождя.

– Ребята! – крикнул Томми. Фары развернулись в их сторону, заливая радужным от дождя светом.

– Зря, – сказал Кей, останавливаясь. – Но я рад, что ты не совсем онемел.

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая