Осенние визиты - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/96
• Следующая

Поплутав среди домов минут пять, Кирилл наконец-то вышел к девятиэтажке, длинной и гнутой, словно упавший на землю небоскреб. Веснин жил то ли во втором, то ли в третьем подъезде.

Валя Веснин был программистом. Причем таким, как их обычно изображают в американских боевиках – слегка сутулым и тощим очкариком. Как правило, он молчал на посиделках-чаепитиях, лишь иронически улыбаясь при особо ожесточенных спорах. Зато с Кириллом он общался совершенно легко, мог часами болтать о какой-нибудь компьютерной игрушке и, казалось, абсолютно не интересовался, пишет ли Кирилл стихи, ходит в театральную студию или просто изо дня в день валяет дурака.

…Кирилл поднялся на третий этаж пешком, дожидаться лифта не хотелось. Ему сейчас просто необходимо было двигаться – безостановочно, как автомат. Это позволяло забыться, впасть в легкое оцепенение.

У него всегда была хорошая «механическая» память. Он чувствовал, что подошел к нужной двери, направо от лифта, вот только не знал, в том ли подъезде. Кажется, у Веснина дверь была немного другой…

Кирилл позвонил.

Через мгновение послышались шаги, и он почувствовал, что ошибся. Но уходить уже было глупо.

Дверь открыли сразу, ничего не спрашивая. Кирилл Корсаков увидел мальчишку, своего ровесника, взлохмаченного, в застиранном трико. Тот явно ожидал увидеть кого-то другого.

– Я ошибся, – сказал Кирилл. – Извини.

– Тебе кого? – с каким-то смешным вызовом спросил мальчишка. За его спиной в коридор вышла женщина в халате, вытирая полотенцем мокрые руки. Окинула Кирилла подозрительным взглядом, спросила:

– Это к тебе, Рома?

– Я… ошибся… – повторил Кирилл, отступая. Дверь захлопнулась. Он услышал приглушенный голос женщины:

– Сколько раз я тебе говорила, не открывай…

Всхлипнув, Кирилл бросился вниз. Это было слишком нечестно. Cлишком.

Валентин Веснин зафиксировал программу, откинулся на стуле, глядя на экран. Имиджевый ролик оптового рынка… если бы ему сказали года два назад, что он будет заниматься рекламой базара, он бы засмеялся. Ну да ладно. Работа несложная, но хорошо оплачиваемая. Он потянулся к «мышке» и включил просмотр.

В общем-то ничего сложного от него не требовалось. Просто наложить на оцифрованное изображение мелкий глянец. Блеск в глазах покупателя, неестественную яркость одежды, сочность фруктов на прилавке. Мелочи, которых нет в жизни. Лак на краске будней…

Он остановил ролик, разглядывая артиста, носившегося по базару с лицом человека, никогда не видевшего фрукта экзотичнее помидора и одежды элегантнее ватника. Хороший артист. Валентин помнил несколько фильмов, где тот играл. Гораздо талантливее, хоть и с меньшим энтузиазмом…

В прихожей дзинькнул звонок, и Веснин поднялся. Прошел к двери, глянул в глазок.

Кириллка Корсаков смотрел на дверь с тем самым ненатуральным блеском в глазах, который он только что придавал артисту.

Веснин открыл дверь.

Мальчишка продолжал стоять, не делая даже попытки войти.

– Заходи, Кирилл.

Корсаков молча вошел.

– Что случилось? – спросил Валентин.

– Закрой дверь, – тихо попросил Кирилл.

На мгновение Веснину стало не по себе. Он закрыл оба замка, повернулся к Кириллу, который, не раздеваясь, стоял рядом. Наверняка он только что плакал, но сейчас его лицо казалось окаменевшим.

– Что происходит?

– Можно мне у тебя переночевать?

Валентин поправил очки. Осторожно произнес:

– Кирилл, если ты поссорился с мамой, то стоит позвонить и…

Лицо мальчишки дрогнуло.

– Ты не понимаешь.

Их взгляды встретились, и Веснину вдруг захотелось – отчаянно, до боли – не понимать и дальше…

– Мне надо где-то переночевать, – серьезно, совершенно не по-детски сказал Кирилл. – Если у тебя нельзя, то я просто еще кому-нибудь позвоню, ладно? У меня жетонов нет и денег мало.

Веснин сдался почти без боя.

– У меня можно. Но только объясни… нет, вначале умойся и…

Кирилл покачал головой.

– Валя, я тебе ничего объяснять не буду. Совсем ничего. Не потому, что не доверяю. Просто впутывать не хочу.

Веснин молчал, глядя, как Кирилл разувается и аккуратно вешает куртку.

– Надень тапочки, пол холодный.

Кирилл послушно кивнул.

– Ты взрослый парень и должен понимать, – снова начал Веснин. – Если я не позвоню Людмиле Борисовне, то буду выглядеть… э… идиотом, не соображающим, что она волнуется.

– Сейчас я уйду, – ровным голосом сказал Кирилл.

Веснин капитулировал.

– Я подогрею чай.

Кирилл молча прошел в комнату. Валентин машинально задвинул в угол брошенные им у дверей кроссовки. Постоял, глядя на телефон.

Когда через минуту он вернулся из кухни, Кирилл сидел на кровати, глядя на прокручивающийся в очередной раз ролик.

– Поставить какой-нибудь фильм? – спросил Веснин.

Кирилл не успел ответить – зазвонил телефон. Валентин молча отступил в прихожую, поднял трубку. Он был уверен, что знает, чей голос сейчас услышит.

Звонок матери Кирилла был, конечно, лучшим выходом из положения.

– Алло, Валя?

– Добрый вечер… – не отводя взгляда от Кирилла сказал Веснин.

– Слушай, ты один?

– Нет, – деревянным голосом ответил Валентин. – У меня сейчас ты сидишь.

– Угу. Ясно. Тогда все в порядке. Скажи какую-нибудь цифру.

– Семьдесят девять, – послушно сказал Валентин.

– Семьдесят девять. Это чтобы ты не думал, что говоришь с магнитофоном. Пока.

Веснин опустил забибикавшую трубку на рычаг.

– Я ничего не стану объяснять, – равнодушно повторил Кирилл – тот Кирилл, который сидел рядом.

– Ладно, – легко согласился Валентин. Грань между реальностью и бредом оказалась неожиданно тонкой… и перейти ее не стоило труда.

Она подступила. Безликая и всемогущая. Непрощающая.

Тьма.

Карамазов застонал.

Когда приходили такие сны, он не мог проснуться по собственной воле.

– Я предупреждала, – сказала Тьма.

Лица. Снова те шестеро…

– Они равны тебе…

Его вновь тащило сквозь темноту. Полет вне направлений. Безграничная свобода… свобода раба на длинном поводке.

– Смотри…

Словно вспышки во Тьме. Лица…

– Убери слабейших, – шепнула Тьма. – Все они будут убивать друг друга. Время работает на тебя, пока ты им неизвестен. Страви сильнейших, убери легкие мишени.

– Кто они?

Карамазов не сразу понял, что закричал. Заговорил с Тьмой. Разбил ту стену, что всегда превращала его в молчаливого слушателя.

– А кто ты? – спросила Тьма, ускользая.

Она не ждала ответов. Им… им всем не нужны ответы…

…Илья поднял лицо от подушки. Жадно втянул воздух.

Этот кошмар не мог длиться долго.

Либо он сойдет с ума, либо уничтожит клиентов. Иного не дано.

Почему-то ему показалось, что, как только одна из мишеней уйдет, сразу станет легче.

Он выполз из-под одеяла, секунду тупо смотрел на заваленный рукописями пол. Сегодня ему надо было появиться на работе…

К черту!

Сегодня он устранит мальчишку и старика.

Теперь он знал, где они.

Теперь он не оставит им шансов.

Илья прошел в ванную, тщательно побрился. Налил себе стакан сока, поколебался, потом открыл висящую на стене аптечку.

Таблетки – это отрава. Но он чувствовал себя слишком разбитым для серьезной работы.

Илья мрачно посмотрел на бумажный конвертик. Потом вытряхнул из него маленькую белую таблетку, бросил в рот, торопливо запил. Говорят, фенамин пьют подводники, если нет времени на отдых. Теперь он сможет гонять клиентов сутки, двое – без всякого сна, с обострившейся до предела реакцией и выносливостью.

«Без всякого сна…» – он усмехнулся, вспоминая Тьму. Ну-ка дотянись, если он не уснет.

Надо было сделать многое. Договориться об оружии – хорошем оружии, с которым он займется настоящей, трудной работой. Съездить в старый дачный район, где укрылся старичок. Навестить парня, у которого спрятался мальчишка.

• Предыдущая
• 24/96
• Следующая