Тени снов - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/20
• Следующая

А наш народ вокруг как с ума посходил.

Все – в лучших одеждах. Подоставали и праздничное, и дедушкины-бабушкины сундуки порастрясли. Лица у всех важные и равнодушные, будто каждый день у нас подобное паломничество иномирцев, причем не туристов, что только под охраной корабельных пушек веселятся, а по городу лишь с охраной ходят, а именно таких вот, свойских ребят. Говорят все об умных вещах – о внутренней политике, об отношениях с «чужими», о достижениях науки, о перспективах внутреннего развития, о премьере фильма «Атлантис», где на выбор целых десять сюжетных линий – и где «Атлантис» гибнет, и где благополучно на Эндорию прилетает, и где Мак-Уильяма обвиняют в краже сокровищ трона, и где оправдывают, и где он гибнет от нехватки кислорода, и где отбирает у своей любимой запасной баллон и в живых остается.

Ужас какой!

Нет, я понимаю, мне и самому хочется сейчас чем-то блеснуть перед заезжими знаменитостями, о которых каждый день в новостях говорят. И приди я пораньше, может, стоял бы сейчас рядышком с инфантильными астронавтами, громко споря с Ромкой Цоем, что лучше – два разогнанных реаджекс-привода или один интерфазник с кварковой подкачкой.

Как иномирцам, наверное, смешно нас слушать.

А может быть, и не смешно. Может быть – все равно. И это еще обиднее.

С Ромкой я поздоровался за руку, мы чуть смущенно переглянулись.

– Не обижайся, – шепотом сказал Цой.

– Да ладно, проехали, – так же тихо ответил я.

Мы улыбнулись друг другу, и я подобрался к стойке. Григорий глянул на меня, был он весь замотан и задерган, даже у него, многое повидавшего, улыбка стала ненатуральной.

– Выпить? Пива? – быстро спросил он.

– Да все равно, давай водки.

Дядька глянул неодобрительно, но рюмку мне налил и положенную закуску выдал. Я отошел в сторонку, специально встал так, чтобы ни с кем общаться не пришлось. Вертел в руке рюмку, смотрел на ненатурально шумный бар. Интересно, а где же семейство Эйко?

И тут я их увидел. Конечно, чего бы они пить пошли? Они резвились за стеклянной стеной, в бассейне. Мальчик, Артем, как раз стоял на вышке, готовясь прыгнуть. Рядом замерла наша детвора. Внизу, в ярком купальнике, стояла Эн Эйко, облепленная девочками так же, как ее брат – мальчишками. Выглядели они совсем мирно, и я с легким смущением вспомнил свой ночной страх.

– Алексей!

Я повернулся. За спиной стоял отец Виталий. Тоже с рюмкой и огурчиком.

– Ты слышал что-нибудь об этих несчастных детях?

– Ну, мне говорил капитан Огарин.

– Да, он всем сказал. – Отец Виталий вздохнул. – Они уже объявили, что им нужен третий член экипажа. Потому я к тебе и подошел, Алексей.

– Я все знаю. Эта девочка – убийца.

Священник перекрестился.

– Не в этом грех, многим в нашем несовершенном мире приходится держать в руках оружие. Кто обвинит человека, честно работающего телохранителем или киллером? Меня другое тревожит, Алексей. Я поговорил с малышкой, у нее совсем нет понятия греха.

На всякий случай я кивнул.

– Знаю, тебя переполняют мечты покинуть нашу общину, – с легкой укоризной сказал отец Виталий. Опустив глаза, я кивнул. – Это не грех, – строго сказал священник. – Я тебя сам благословлю в дорогу, если судьба так повернется. Но – не с ними! Хорошо?

– Хорошо. – И все-таки я не удержался от вопроса: – А почему не с ними? Это опасно для меня?

– Конечно. – Отец Виталий укоризненно покачал головой. – Неужели ты не понимаешь? Ты незнаком с бурным человеческим миром Империи. И начинать путь в таком обществе…

Он вздохнул, залпом выпил. Крякнул, заел огурчиком.

– Даже не думай! – наставительно добавил он. – Хорошо?

Так он и отошел, смутив меня до чрезвычайности. Вся община обо мне печется. Я еще раз глянул на бассейн – но девочки там уже не было. Только ее брат что-то рассказывал нашей детворе.

Ушла куда-то?

В этот миг дверь трактира отворилась, и Эн Эйко вошла собственной персоной. Поверх купальника она набросила халат. Кивком поздоровалась с иномирцами в темном, а вот экипаж из инфантильных даже взглядом не удостоила. Прошла к стойке и сказала дяде Григорию:

– Квас-водку, двойную.

Дядька поморщился:

– У нас не принято наливать спиртное детям.

– У меня гражданство Культхоса, я имею все гражданские права.

С очень неодобрительным видом дядька смешал в высоком стакане сто граммов лучшей водки с шипучим темным квасом, кинул туда кубик льда и ломтик соленого огурчика, как положено, воткнул тонкую соломинку.

Эн выгребла из кармана халатика пригоршню мелочи, расплатилась. Забралась на крутящийся стул, оглядела трактир. Я заметил, как люди отводят взгляды.

– Да, у меня права взрослого человека, – тихо сказала Эн. Потянула напиток через трубочку. – Да, я училась в специальном учебном заведении. Умею убивать. Так ведь многие умеют. Даже среди вас, верно?

Никто ей не ответил.

– Так почему вы не хотите с нами лететь? – воскликнула девочка. – Это совершенно безопасно, честное слово! И я, и Артем умеем управлять яхтой. У нас все шансы выиграть, все!

Гонщики в темном остались невозмутимы. А вот похожие на подростков – заулыбались. Видимо, они свои шансы тоже ставили достаточно высоко.

– Даже если не победим, – девочка сделала еще глоток, – все равно, разве никто из вас не хочет путешествовать? Увидеть другие миры? Потом вернуться, если нигде не понравится… Слово чести, мы доставим обратно того, кто полетит с нами!

Отец Виталий оглядел притихшую паству, вздохнул и твердым шагом направился к девочке.

– Вы хотите предложить свою кандидатуру? – с самым невинным видом осведомилась Эн. Но мне вдруг показалось, что под ее тоном прячется глухая тоска.

– Милая девочка, – хорошо поставленным голосом произнес наш священник, – я хочу лишь объяснить, почему никто не сможет вам помочь.

– И почему же?

– У нас тихая и мирная планета, – сказал отец Виталий. – Мы христиане, православные. И даже в рамках церкви Единой Воли мы немножко особенные, понимаешь?

– Не совсем, – отчеканила девочка.

– Это надо заглядывать далеко-далеко в историю, милая. – Священник покачал головой. – Наш народ очень многое пережил. Очень долго он истреблял сам себя. Триста лет назад мы лишились даже собственной страны, да так, что и не заметили того. Мы забыли свои корни, мы потеряли веру. И все наше возрождение связано было с верой. Не просто с верой – с верой отцов, дедов, с верностью традициям, с отказом от насилия.

– Я историю знаю. – Эн встряхнула мокрыми волосами. Вытащила из бокала соломинку, сделала крупный глоток. – Короче, пастырь.

– Девочка, трусов среди нас нет, – тихо произнес отец Виталий. – И никто не боится с вами лететь, даже если ты и впрямь столь совершенный киллер, как говорит капитан Огарин. А уж помочь ближнему, помочь слабому – прямой наш долг.

– Что же тогда?

То ли она опьянела от немалой для ее возраста и сложения дозы, то ли просто завелась.

– Милый ребенок, – столь же мягко продолжил отец Виталий. – Твое существование – прямой вызов нашим обычаям и традициям. Не принято у нас, чтобы маленькая девочка умела убивать. И потому быть с тобой рядом – значит не помочь вам, а навредить себе. Понимаешь?

– Брезгуете? – резко спросила девочка.

– Скорбим. – Отец Виталий склонил голову. – Прости, но здесь ты не найдешь попутчика.

– Ваши дети куда разумнее вас. – Девочка прищурилась.

– Даже если кто-то из них по молодости и наивности захочет с вами лететь, – в голосе Виталия прорезались жесткие нотки, – его не отпустят. У нас не Культхос. Совершеннолетие наступает в шестнадцать лет. А никто из взрослых с вами не отправится.

Секунду девочка размышляла. Потом посмотрела на Григория.

– Вы тут единственный, кто служил в имперских силах, воевал, повидал Вселенную, – сказала она. Быстро же Эн собрала информацию. – Вы немолодой человек, но неужели вам не хочется еще раз повидать иные миры? Да и заработать на омоложение, на аТан, в конце концов!

• Предыдущая
• 9/20
• Следующая