Год 1942 — «учебный» - Бешанов Владимир Васильевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/139
- Следующая
Как видим, альтернатив у фюрера было немного.
Одновременно с решением задачи экономического ослабления СССР, следовало нанести ему и максимальное военное поражение, «чтобы окончательно уничтожить оставшиеся в распоряжении Советов силы». На последний момент обращалось особое внимание:
«Необходимо избегать того, чтобы в результате слишком позднего подхода войск, предназначенных для окружения, противник получил возможность избежать этого окружения».
В дальнейшем Гитлер предполагал создать на востоке «восточный вал» — гигантскую оборонительную линию, чтобы затем повернуть на юг и через Ближний Восток нанести удар по Англии. Геббельс писал, что с Россией дело может дойти до Столетней войны, которая не будет доставлять Германии никаких хлопот. Мысленно фюрер уже устремлялся к Индии и странам Персидского залива, предусмотрительно приказав увеличить производство вооружения и снаряжения для действий в тропиках из расчета на 7 дивизий.
В соответствии с принятым решением, 5 апреля 1942 года была издана директива «фюрера и верховного главнокомандующего» № 41. Согласно этому документу, основной комплекс операций кампании слагался из ряда последовательных дополнявших друг друга глубоких ударов. Целью первого из них являлся прорыв на Воронеж, откуда танковые и моторизованные соединения должны были повернуть на юг и, во взаимодействии с войсками, наступающими от Харькова, уничтожить силы Красной Армии между Донцом и Доном. Затем следовало наступление двумя группировками на Сталинград с взятием противника в клещи с северо-запада (вниз по течению Дона) и с юго-запада (вверх по течению Дона). [31] И наконец, поворот на Кавказ — к вожделенной нефти и маячившим на горизонте «индиям». Таким образом, основная задача кампании состояла в завоевании Кавказа с его нефтяными промыслами. Но сначала две группы армий должны были путем глубоких охватов уничтожить главные силы Красной Армии в районе западнее Сталингоада.
Весной 1942 года количество немецких дивизий на Восточном фронте возросло до 183, а на юге — до 68. Для восполнения потерь части получили около миллиона не имевших боевого опыта новобранцев. 31 марта фельдмаршал Кейтель отдал приказ о том, что добровольцы по достижении 17 лет могут призываться в вермахт или войска СС без согласия родителей. После чего почти все пехотные дивизии группы армий «Юг» были укомплектованы до полного штата. Здесь же сосредоточивалось около 50% имевшихся в наличии танковых и моторизованных соединений. Поскольку танковые и моторизованные дивизии предназначались для ведения наступления на решающих направлениях, их боеспособность была доведена до максимального уровня.
В танковых дивизиях танковые полки перешли на 3-батальонную организацию. В каждом батальоне имелось по две роты легких танков и одной роте средних. Эти танковые полки были укомплектованы полностью. Боевую мощь основных танков Т-IIIи Т-IVзначительно увеличило оснащение их длинноствольными пушками. Моторизованная бригада была усилена ротой 20-мм самоходных установок, а дивизионная артиллерия — зенитным дивизионом. Разведывательные батальоны расформировывались, но мотоциклетному батальону придавалась рота разведывательных танков.
Моторизованные дивизии впервые получили в штат один танковый батальон, состоявший из двух рот легких и роты средних танков. Разведбат также подвергся расформированию, а мотоциклетный батальон обзавелся ротой разведывательных танков. [32] Усилилась зенитная артиллерия, а в истребительно-противотанковых дивизионах две роты были оснащены русскими «трофеями» — 76,2-мм пушками на самоходных лафетах.
В среднем в танковой дивизии имелось около 130 танков, в моторизованной — свыше 50. Таким образом, танковые дивизии были примерно равноценны дивизиям образца 1941 года, а моторизованные повысили свою боевую мощь.
Пехота получила на вооружение новые 75-мм противотанковые пушки, но, ввиду невосполнимых потерь в автотранспорте, стала менее подвижной. Примерно 30% артиллерии составляли орудия устаревших образцов.
Группы армий «Центр» и «Север», остававшиеся в обороне, пополнялись во «вторую очередь». Невозможность доукомплектовать их личным составом и техникой вынудила сократить здесь штатную организацию пехотных дивизий на одну треть. Танковые дивизии имели только по одному танковому батальону — 60-70 машин. Чтобы обеспечить хотя бы 85% первоначальной мобильности группы армий «Юг», все соединения двух других групп пришлось демоторизо-вать.
Численность самолетов уменьшилась по сравнению с маем 1941 года, а количество боеспособных машин составляло в среднем 50-60% от фактического наличия.
«После провала „воздушной битвы за Англию“, — пишет Мюллер-Гиллебранд, — авиация западных противников Германии смогла сравняться силами с люфтваффе. Германские военно-воздушные силы во все возрастающей степени сковывались обороной имперской территории и участием в боях на других театрах военных действий на Севере и Средиземноморье… Вследствие этого сухопутные силы должны были учитывать, что поддержка их со стороны ВВС и зенитных частей будет уменьшена…» [33]
В целом, по общему мнению (это мнение и самих немцев), в преддверии новой летней кампании германская армия выглядела слабее, чем год назад, ей не удалось восстановить былой боеспособности ни в количественном, ни в качественном отношении. Общий недокомлект личного состава на советско-германском фронте составлял в мае 1942 года 650 тыс. человек, остро ощущалась нехватка офицеров и унтер-офицеров. Если действующая армия на Восточном фронте увеличилась на 29 дивизий, то численность личного состава по сравнению с июнем 1941 года уменьшилась на 359 тыс. человек.
Для восполнения людских ресурсов ОКВ обратилось за помощью к союзникам Германии. Кейтель спешно направился в вояж в Будапешт и Бухарест, чтобы набрать венгерских и румынских солдат. Геринг, а потом и сам Гитлер обратились к Муссолини. Переговоры увенчались успехом, фюрер получил обещания направить на русский фронт дополнительное количество пушечного мяса. Для летнего наступления немцы рассчитывали иметь 52 союзнические дивизии: 27 румынских, 13 венгерских, 9 итальянских, 2 словацких и 1 испанскую. Это составляло четвертую часть объединенных сил держав «Оси» на Востоке. Половина этих соединений должна была усилить южный фланг фронта, где предстояло наносить главный удар. Задача союзников состояла в прикрытии в ходе наступления его северного фланга, глубина которого должна была все более увеличиваться по мере продвижения на восток. Офицеры и солдаты вермахта относились к союзникам с презрением и не рассчитывали на серьезную помощь с их стороны. Все они разделяли мнение фельдмаршала фон Рунштедта, который заявил:
«Румынские офицеры и нижние чины не выдерживают никакой критики; итальянцы просто ужасны, а венгры только и мечтают, как бы поскорее убраться домой».
Боеспособность этих войск была ниже боеспособности немецких дивизий, но германское командование дорожило любой помощью. Правда, планировалось, что весь обещанный контингент полностью прибудет в Россию лишь к началу осени. [33]
К маю 1942 года, если верить официальной «Истории Второй мировой войны», Германия и ее союзники имели на советско-германском фронте 217 дивизий и 20 бригад — 6198 тыс. человек (цифра явно завышена миллиона на полтора; кроме того, около 300 тыс. военнослужащих были задействованы для поддержания порядка на оккупированных территориях), 56941 орудие и миномет (свои 50-мм минометы мы не считаем, у противника, конечно же, учитываем, хотя в справочниках пишем, что «наши превосходили» ), 3229 танков и штурмовых орудий (танков у Красной Армии всегда было больше, поэтому советские маршалы предусмотрительно сообщают, что «значительная часть нашего бронетанкового парка по своим боевым качествам уступала немецким»; мы в ответ можем смело сказать, что значительная часть нашего бронетанкового парка по боевым качествам превосходила абсолютно все, что имели немцы, а вот качество нашего «генеральского парка» — да, оставляло желать…), 3395 боевых самолетов (из них 2815 машин люфтваффе и 580 итальянских, финских и прочих союзников).
- Предыдущая
- 7/139
- Следующая
