Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна - Страница 108

• Предыдущая
• 108/224
• Следующая

Шел второй час ночи. Наташа дождалась, пока Иринка явится домой с очередного романтического свидания, она не хотела откладывать разговор. Сыновья давно видят пятнадцатый сон, Вадим тоже заснул – он очень рано встает, в пять утра, чтобы к девяти быть на службе в учебном центре, поэтому вечером может дотерпеть максимум до одиннадцати часов, потом засыпает мертвым сном. Наташа погасила свет, взяла книжку и ушла в Иринкину комнату дожидаться соседку. Дождалась. И едва та переступила порог, начала рассказывать. Нет, не ошиблась она в своей девочке, ни разу на всем протяжении Наташиной исповеди на лице у Ирины не мелькнуло даже тени презрения, отвращения или негодования. Только внимание, сочувствие и готовность помочь.

Все это казалось ей таким знакомым… Нет, совершенно определенно, она тоже слышала эти слова о доктрине по разрушению самосознания советских людей. Но где она их слышала? И показаться ей не могло, память Иру пока ни разу не подвела.

– Не, Натулечка, твой профессор тебя не обманул, доктрина не мифическая, – задумчиво проговорила Ира. – Я что-то такое слышала, только не могу вспомнить, где и от кого. Сейчас, погоди минутку, я мысли поворошу…

Взгляд ее остановился на вырезанных из газет публикациях, которые Наташа выложила на стол. Ну конечно, она читала об этом в газете! И не так уж трудно вспомнить, в какой именно, ведь Ира газеты вообще почти никогда не читает, только если телевизионную программу посмотрит или материал о чем-нибудь уж очень скандальном. Несколько дней назад Ира, возвращаясь домой поздно вечером, купила у какой-то бабульки, торгующей возле метро, батон белого хлеба и три пучка зелени – петрушка, укроп, зеленый лук. Зелень бабулька завернула в газету. Дома девушка выложила пакет с витаминной травкой на стол в кухне, вскипятила чайник и села выпить чайку с только что купленным хлебом, намазанным вареньем. Газетный текст оказался прямо перед глазами, и Ира от нечего делать бегала глазами по строчкам. Точно. Именно так все и было.

Она сорвалась с места и помчалась на кухню. Заглянув в холодильник, убедилась, что пакет с остатками зелени все еще лежит внизу, в овощном ящике, быстро переложила единственный оставшийся в живых пучок петрушки в полиэтиленовый мешочек, расправила газетный лист, стряхнула с него комочки земли. Вот она, статья под названием «…И предатели нашлись». Ох, как круто завернули! Прямо уж и предатели! Но Наташка обязательно должна это прочитать, и нечего ей стыдиться и волноваться, ведь она боролась с предателями, а не с друзьями.

– Нашла, – радостно объявила Ира, входя в комнату с газетой в руках. – Это «Литературная Россия» за 31 июля. Я ж помню, что совсем недавно это читала. Здесь приводятся слова Даллеса, вот послушай, я тебе прочитаю: «Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности фальшивыми и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания». Каково, а? Тут еще дальше есть интересное: «Литература, театры и кино – все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, – словом, всякой безнравственности». Во дает! Так, что там дальше-то… А, вот еще: «Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит». Ни фига себе! Выходит, в КГБ не дураки сидели, раз поняли, что происходит.

Она чувствовала, что говорит не то и не о том, что Наташе нужны от нее какие-то другие слова, но не могла понять и придумать, что же ей сказать, чтобы стереть выражение затравленности и ужаса с ее красивого лица. Наташке плохо, ей страшно, она мучается, она пришла к ней за помощью, а Ира даже не знает, чем и как ей помочь. Хотя что значит – не знает?

Знает. Прекрасно знает. И сделает.

Ей без труда удалось узнать, что профессор Мащенко с недавнего времени во ВГИКе больше не работает, он теперь заместитель главного редактора журнала «Депутат». Та же общительная тетенька из учебного отдела института доверительно сообщила, что у Виктора Федоровича есть сын, между прочим, разведенный. И при этом как-то странно посмотрела на Иру. Но та не растерялась.

– Я потому и спрашиваю, – с ходу начала она плести. – Познакомилась тут с одним, с виду такой приличный, а как узнал, что я во ВГИКе учусь, так и заявляет, что якобы у него папаша здесь работал. Я решила проверить, врет или нет? А то сейчас время сами знаете какое, нарвешься еще на бандита какого-нибудь.

– Как зовут? – живо поинтересовалась ее собеседница. – Игорем?

– Сказал, что Игорем, – наобум брякнула Ира.

– Тогда не врет. У Виктора Федоровича сына Игорем зовут.

– А он не бандит?

– Да ты что, наоборот, он в милиции работает.

Первый шаг был сделан. Для второго уже нужны были деньги, но это не столь сложная проблема, деньги у Иры есть, нынешний ее воздыхатель, богатенький Буратино, как раз недавно, ко дню ее рождения, подарил ей двести долларов, чтобы она купила себе что-нибудь фирменное из одежды и обуви. Сам он в женских шмотках ни фига не понимал, поэтому за полгода плотных ухаживаний ни разу не сделал ей подарка-сюрприза. Всегда говорил: «Я хочу подарить тебе пальто. Поедем – выберешь». Или сапоги. Или сумочку. Или просто давал деньги. Он был щедрым, сексуально озабоченным и невыносимо скучным, но Ира предпочитала его общество обществу своих ровесников, она уже давно поняла, что молодые люди ее совсем не интересуют. С ними, конечно, было о чем потрепаться, они были веселыми и разделяли ее вкусы, но мысль о физической близости с ними мгновенно вгоняла Иру в уныние. Ей нравились мужчины постарше.

Сунув в сумочку две стодолларовые купюры, Ира отправилась искать своего знакомого Азамата, продавца из коммерческой палатки, который постоянно нуждался в деньгах. Легенда родилась сама собой во время разговора с сотрудницей учебного отдела, осталось только чуть-чуть отточить ее, сделав пригодной для Азамата.

– Азаматик, – начала она, для порядка купив у него две пачки сигарет «Мальборо», одноразовую зажигалку и бутылку ликера «Амаретто», – у меня к тебе дело. Тебе ведь нужны деньги?

– Спрашиваешь! – хохотнул смуглокожий симпатичный парень. – А кому они не нужны?

– Правильно, Азаматик, всем мужчинам нужны деньги. А что нужно женщинам?

– Как что? Мужчины, у которых есть деньги.

– Поправочка: женщинам нужны мужчины. Желательно в качестве мужей. И желательно с деньгами. Желательно, но не обязательно. Главное, чтобы женщина его любила. Короче, Азаматик, я присмотрела себе одного кадра. Знаю, как зовут, знаю, где работает его папаня. Больше ничего не знаю. А познакомиться хочется. Очень перспективный кадр. Поможешь?

– Познакомиться? – вздернул густые брови Азамат.

– Нет, это уж я как-нибудь сама. Мне нужно узнать, где мой суженый живет, где работает и каким маршрутом добирается из дома на работу и обратно.

– Сто пятьдесят баксов, – немного подумав, изрек Азамат.

– Живодер ты! Хорошо, сто пятьдесят, но тогда с фотографиями, чтобы я была уверена, что ты ничего не напутал. А то принесешь мне сведения про совершенно другого мужика, и что я с ними делать буду? А денежки тю-тю. Значит, так, сто сейчас, остальные пятьдесят – когда сделаешь то, о чем я прошу.

– Справедливо, – кивнул продавец. – А когда надо-то?

– Побыстрее, Азаматик. У меня сейчас каникулы, время свободное есть. А то в сентябре занятия начнутся, тогда мне его не выловить. Ты запиши себе: Игорь Викторович Мащенко, лет примерно тридцать. Говорят, работает в милиции, но это не точно.

• Предыдущая
• 108/224
• Следующая