Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна - Страница 121
- Предыдущая
- 121/224
- Следующая
Эти наблюдения натолкнули Руслана на мысль проанализировать механизм таких информационных метаморфоз. Ведь люди не глухие и не слепые, они отчетливо слышат то, что сообщает им диктор телевидения или радио, так почему же через полтора-два часа они подвергают это таким чудовищным искажениям? Первое открытие, которое сделал для себя молодой журналист, состояло в том, что люди слышат и видят вовсе не то, что им говорят и показывают, а то, что они хотят слышать и видеть. И вопрос на самом деле состоит в том, что именно они хотят слышать и видеть и почему именно это, а не что-то другое. Почему людям так хочется, чтобы все представители властных структур оказались ворами и взяточниками? Ведь по большому счету этого хотеть нельзя, иначе разворуется весь государственный бюджет, вся казна, и нечем будет платить зарплату и пенсию, и не будет средств на социальные программы. То есть, с одной стороны, люди, находясь в здравом уме, конечно же, не хотят, чтобы «наверху» все воровали, но, с другой стороны, почему-то очень этого хотят, причем хотят настолько, что зачастую принимают желаемое за действительное. Размышлениям над этим феноменом Руслан посвятил свою третью статью.
Потом, набрав нужное количество информации в беседах с такими же, как он сам, пострадавшими в автоавариях, он разразился материалом об ужасающем состоянии дорожного покрытия и о недобросовестности некоторых автошкол, выдающих водительские права людям, не прошедшим надлежащий курс обучения и не сдавших на должном уровне экзамены. Вслед за этим Руслан написал отдельную статью о взяточничестве в Госавтоинспекции. Этим вопросом он интересовался давно, а теперь, наслушавшись рассказов о том, как ведут себя работники ГАИ на местах дорожно-транспортных происшествий, просто не мог удержаться.
Писал он ради собственного удовольствия, чтобы чем-нибудь занять себя, но обязательно показывал написанное приходившим к нему сотрудникам редакции. Они забирали текст, и через некоторое время статья появлялась в газете. Особенно много похвал Руслан получил по поводу статьи о слухах, ее даже перепечатали несколько газет в Томске, Иркутске и Новосибирске.
Одним словом, все было отлично. Статьи публиковались, авторитет Руслана Нильского как журналиста рос не по дням, а по часам, кости наконец срослись как положено, и завтра он вернется домой. Только вот уголовное дело по обвинению Бахтина в убийстве ему так и не удалось посмотреть. Не успел, в больницу попал. Ну ничего, все впереди, торопиться ему некуда. Мать, похоже, забыла о ссоре, как только Руслан оказался на больничной койке, тут же взяла отпуск, приехала в Кемерово, поселилась у подруги и целыми днями сидела возле сына, выхаживала, приносила еду, меняла белье. Когда отпуск кончился, ей пришлось уехать, но каждую неделю на выходные она снова приезжала в Кемерово. И ни разу за все эти долгие месяцы не вернулись они к тому разговору, будто и не было его никогда. Вот выйдет Руслан из больницы, осмотрится немного на работе и свяжется с Дюжиным. Только вряд ли это будет сразу, похоже, ситуация в стране накаляется до предела. Три дня назад, 21 сентября, Президент Ельцин подписал Указ номер 1400: прервать съезд народных депутатов и распустить Верховный Совет России. Через полчаса заседавшие в здании Верховного Совета на Краснопресненской набережной депутаты назначили руководителя обороны Белого дома, а на другой день утром Президиум Верховного Совета постановил: Президента Ельцина от руководства страной отстранить, его полномочия передать вице-президенту Руцкому. Белый дом оцепили, и с тех пор ни один депутат оттуда не вышел, так и заседают беспрерывно, назначают новых министров и вырабатывают стратегию борьбы с Президентом. На уступки, похоже, ни Президент, ни парламент идти не собираются, и мирным путем такое противостояние кончиться просто не может. В любой момент может грохнуть взрыв, и тут уж журналисты должны денно и нощно собирать и подавать информацию, а не заниматься детективными изысканиями в сугубо личных интересах. Так что дел в редакции у Руслана Нильского будет невпроворот.
– …Мы прекращаем вещание… Кругом рвутся снаряды… – в голосе диктора звучала с трудом сдерживаемая паника.
Изображение исчезло, на телевизионном экране замелькали пестрые полоски. Лена Винник вцепилась в подлокотник вертящегося кресла и с ужасом посмотрела на Руслана.
– Там что, война? Господи, какой ужас! Снаряды рвутся… Они штурмуют Останкино. Что же будет?
Скоро сутки, как никто из сотрудников редакции не уходит домой, все либо висят на телефонах, принимая информацию из Москвы, либо смотрят телевизор и слушают радио. Противостояние Президента Ельцина и Верховного Совета, возглавляемого Хасбулатовым, достигло своего пика. Вчера, 2 октября, произошло массовое столкновение с милицией на Смоленской площади в Москве, сегодня сторонники Верховного Совета прорвали оцепление вокруг Белого дома, и телевидение на всю страну показало, как генерал Руцкой призывал взять мэрию и Останкино, а сам Хасбулатов кричал в микрофон, что нужно штурмом брать Кремль и выгонять оттуда узурпатора-Президента и прочих преступников. Боевые группы генерала Макашова отправились на захват мэрии, а вот сейчас штурмуют телецентр. Что же это, если не война? Останкинский телецентр выведен из строя, но хорошо, что есть еще Шаболовка, оттуда вещает Российский канал.
В Москве поздний вечер, в Кемерове – глубокая ночь, но все сидят в редакции в ожидании новостей. До самого утра смотрят прямой эфир с Шаболовки, куда приглашены видные политики, общественные деятели и просто известные и уважаемые люди, призывающие поддержать Президента Ельцина. Даже Руслан, несмотря на ломоту в костях и сильную головную боль (врачи предупредили, что после такой травмы боли будут преследовать его всю жизнь, особенно при перепадах давления), не уходит. Только одна Лена Винник периодически убегает домой кормить малыша и снова возвращается, оставив ребенка с мамой и мужем. Все голодны, но редакционный буфет откроется только в десять утра.
– Вот! – вбежала запыхавшаяся Лена, вернувшаяся после очередного кормления. Она положила на стол полиэтиленовый пакет и стала вытаскивать из него продукты. – Хлеб, помидоры, соленые огурцы, сало и «Сникерсы». Больше ничего нет.
Все радостно накинулись на еду. Как хорошо, что есть свобода торговли! Теперь можно в любое время суток купить с рук хотя бы нехитрую еду, а то раньше как было? Не успел купить продукты до восьми вечера, пока магазины открыты, – сиди голодным до восьми утра.
– Ну что там? – с тревогой в голосе спросила Лена, сняв плащ и усевшись на свое место. – Есть что-нибудь новое?
– Говорят, в Москву ввели армейские части, но они пока ничего не предпринимают, – ответил сидящий рядом Руслан, с вожделением вонзая зубы в мясистый помидор, который он ел не разрезая, как яблоко.
– Кошмар! Неужели они допустят, чтобы на улицах шли бои? Люди же пострадают!
– Ленка, их не волнуют люди, их волнует власть. Люди – мусор.
– А зачем тогда нужна власть? Чтобы управлять мусором?
– Риторический вопрос, – вмешался завотделом новостей. – Власть – самоценность, ее добиваются не для того чтобы, а потому что. Цели никакой, важно самоосознание себя как носителя власти. Тебе этого не понять.
– Это почему же? – обиженно поинтересовалась Лена. – Вроде бы я не тупее вас, Николай Игнатьевич.
– Дело не в тупости, а в особенностях менталитета. Стремление к власти свойственно мужскому менталитету, а не женскому. Ты вот задумывалась, почему так мало женщин у власти? Вроде они и не глупее мужиков, а чаще даже и умнее, и образованнее, и сила воли у вас почти всегда мощнее, чем у нас, а во власть не ходят. Знаешь, почему?
– Ну и почему?
– Да потому, что вам это не нужно. Вы к этому не стремитесь. У вас совершенно другие ценности, и вы никак не можете понять, зачем мы рвемся к власти. А мы, со своей стороны, не можем понять, почему вы хотите такое же платье, как у, допустим, Мани или Тани, и в то же время смертельно боитесь появиться в общественном месте одинаково с ними одетой. То есть пусть у меня такое платье будет, но пусть никто об этом не знает. С нашей, мужской, точки зрения – полная бредятина, а для вас, девушек, это важно, и вы там чего-то себе переживаете, интригуете, выстраиваете.
- Предыдущая
- 121/224
- Следующая
