Чистильщик - Мазин Александр Владимирович - Страница 93

• Предыдущая
• 93/103
• Следующая

– Готовься,– сказал Горшков стоящему перед ним человеку.– Будешь командовать моей безопасностью.

Он не спрашивал согласия. Оно подразумевалось.

– Мухина я увольняю,– сказал Горшков.– С первого числа. Так что принимай дела.

От Мухина пришлось откупиться. Просто так начальника службы безопасности не уволишь. Слишком много знает, слишком большие связи. Даже этот, стоящий перед Горшковым, законтрактирован Мухиным. И этот – лучше. Он ловит – Мухин упускает. Любую ошибку можно простить. И исправить. Но неумение организовать личную безопасность господина Горшкова не прощается.

– Разработку по «Наследству» продолжать? – спросил человек.

– Нет,– отрезал Горшков.

Слишком рискованно. Слишком они прыткие. Недавнее похищение, пусть и окончившееся благополучно, многому научило господина Горшкова. Даже за несколько миллионов не стоит рисковать собственной жизнью. Но к этому делу можно вернуться.

– Еще один момент,– сказал кандидат в начальники службы безопасности.– Я выяснил: человек, которого заказал ваш информатор там,– жест наверх,– тот, которого люди Мухина дважды пытались устранить, и фигурант по «Наследству» – одно и то же лицо.

– Вот как…– Горшков нахмурился.

Ну конечно! Еще один ляп Мухина!

– Все равно,– буркнул он.– Пусть мент сам заботится о своих проблемах. Я не Мухин. Я ему ничего не должен. И ты тоже. У тебя все?

Кивок.

– Тогда свободен. Иди. Принимай дела.

Кандидат в начальники службы безопасности покинул кабинет. Он знал: его шеф совершает непростительную ошибку. Оставить в живых такого врага, все равно что играть в русскую рулетку. Но ошибки начальника следует исправлять подчиненным.

После обеда Петренко с Васильевым поехали на Охту. На проспекте Металлистов для Валерия была снята квартира. По дороге купили всякую мелочь, необходимую для жизни. Ездить за вещами к Васильеву домой было рискованно.

Затем с Металлистов проехались на Петроградскую сторону. Там пересели с «лексуса» в «Волгу». Васильев, до этого не задававший никаких вопросов, не выдержал:

– Ты что задумал?

– Да ничего,– ухмыльнулся здоровяк-хохол.– Надоело у тебя шофером работать. Сейчас на стадион поедем, будешь учиться баранку крутить.

– А на той машине нельзя? – ехидно поинтересовался Валерий.

– Нельзя! – отрезал Петренко.– Там скорости неправильно переключаются.

В город возвращались, когда уже начало темнеть.

– Совсем забыл! – сказал Петренко.– Мне Катя звонила.

– Какая Катя? – удивился Васильев.

– Силычева секретутка. Я думал: ее грохнули, а нет. Оставили дышать. Говорит, по официальной версии, Силыч застрелился, а она свидетелем проходит. В общем, потолковали с ней, объяснили, что почем, она и согласилась.

– Это не удивительно,– проворчал Валерий.– Удивительно, что она тебе позвонила.

– Ну! Это еще не все. Мы с тобой думали: Силыча бойцы Костромы убили, так?

– А на самом деле? – насторожился Васильев.

– А на самом деле братки опоздали. Силыча застрелил мужчина, пришедший раньше. Кто он, Катя не знает, но к Силычу этот человек наведывался неоднократно, и тот, похоже, ему доверял.

– Не удивлюсь, если это наш приятель Николай Николаевич,– процедил Валерий.

– А ты его спроси! – предложил Петренко, ухмыльнувшись.

– Спрошу! – жестко произнес Васильев.– Обязательно спрошу!

Такая возможность представилась Валерию через два дня.

Звонок застал Васильева в гостях. В гости его привел Егорыч. Узнав, что хозяин – филолог, Валерий удивился. Но еще больше он удивился, когда выяснилось, что приятель Егорыча не просто филолог, а профессор и почетный член Французской академии. Тогда Васильев предположил, что перед ним – один из давних Егорычевых учеников, но оказалось, что профессор далек от боевых искусств. Зато прекрасно разбирается в китайской литературе и традициях. Далее кратким напряжением мысли Валерий установил, что сэнсэй привел сюда ученика, дабы ученик повысил свой общеобразовательный уровень и приобщился к тонкостям восточной философии. Как понял Валерий, профессор мог говорить о своей работе всегда, везде и с кем угодно. Причем, что немаловажно, не заваливал собеседника неперевариваемой информацией, а профессионально подстраивался под его уровень. Профессор все-таки.

– Рост силы должен соответствовать росту мудрости,– сказал сэнсэй Васильеву, когда они на пару минут остались вдвоем.– С силой у тебя все в порядке, а с мудростью у тебя пока трудно. С мудростью,– уточнил он,– а не с умом.

С Егорычем китаист водил дружбу давно, поэтому Кремень мог без колебаний прийти в гости хоть с дюжиной учеников.

Васильев послушно вникал. И под действием неторопливой беседы и теплого зеленого чая нервы расслаблялись, как мышцы в парилке.

Звонок Николая Николаевича безжалостно вырвал Валерия из поднебесных миров «Путешествия на Запад» и швырнул в помойное ведро действительности.

– Сегодня в шесть,– сказал Николай Николаевич.– Кафе напротив Юсуповского сада. На углу.

– Я приду не один,– предупредил Васильев.

– Как хотите.

Кафе оказалось дешевой, но по-своему уютной забегаловкой. Такие места Васильев жаловал в студенческие времена и во времена научного безденежья.

В последние полгода он посещал другие заведения, но в этом кафе места было много и, расположившись у окна, за тяжелым деревянным столом, можно говорить, не беспокоясь о случайных ушах. А от неслучайных Николай Николаевич припас небольшой приборчик, который продемонстрировал Валерию и Петренко, после того как, взяв по кружке пива, они устроились за столом.

Закурив, Николай Николаевич протянул Васильеву листок бумаги. Распечатку.

– Читайте,– сказал он.

«Харитонов Михаил Геннадиевич. Тысяча девятьсот пятьдесят первого года рождения. Подполковник. Место работы. ГУВД. Начальник отдела…» Далее следовала информация о месте работы и жительства, возрасте, некоторых привычках и примерный распорядок дня. И черно-белый оттиск фотографии.

Валерий прочел, передал лист Петренко.

– Это он?

– Да.

– Что вы хотите?

– Не я,– возразил Николай Николаевич.– Вы. Вы просили, я сделал.

• Предыдущая
• 93/103
• Следующая