Костер для инквизитора - Мазин Александр Владимирович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/63
• Следующая

Над головой Зимородинского высилась длиннющая стена пятнадцатиэтажки. Как представишь, сколько народу живет в такой коробке, сразу делаешься маленьким и незаметным. Но обитателям ее можно только посочувствовать. Особенно тем, кто имеет несчастье жить над входом в подвал.

Юра Матвеев появился точно в десять часов, как договаривались. Вынырнул из подсвеченной красным мигающим фонарем дыры. Этот фонарь – вместо вывески. Кому надо – тот знает. А знают многие. Но не все любят. Особенно родители.

– Здравствуйте, Вячеслав Михайлович!

– Привет. Много народу?

– Человек двести,– ответил Юра.

Зимородинский кивнул.

– Федя уже там?

– Угу.

Вячеслав Михайлович поглядел на пульсирующий красным зев. Нехорошее место. Грязное. И опасное. Не для него, разумеется,– для будущего. Но все равно любопытно.

– Пошли,– сказал он.

– Что, прямо так и пойдем? – изумился Матвеев.

– А что тебя смущает?

– Вячеслав Михайлович, может нехорошо получиться. Там такие мордовороты. И с цепями. Хотя есть такая тема, чужих тут не бьют. А за разборки выкидывают без обратного билета. Но это разговоры. Шизанутых до фига. Половина под кайфом. Фейс’а€ натурально отъехавшие. Черные шаманы, короче. Приложат цепью по башке – и не докажешь, что не сам упал.

– Фейса – это лица?

– Ну! – И продолжил деловито: – Давайте мы с Федькой ее найдем, а как она на выход намылится, аккуратно…

– Значит, ты опасаешься? – перебил Зимородинский.

– Ну, может, не стоит…

– Но ты там был, так?

– Я – одно, вы – другое. Я – пацан. Там таких море. А вы… Сэнсэй, вы сразу заметны.

– Заметен, говоришь? – Зимородинский похлопал Юру по спине.– Заметность воина, хлопче, зависит только от самого воина. Что они хоть проповедуют, эти черные шаманы?

– Да кто что. Один про правильную жизнь задвигает, другой – про градус посвящения, третий – что все говно, кроме «травы» или там «эксти». Про такое тусня лучше всего слушает. А один придурок чуть не повесился.

– И что? – заинтересовался Зимородинский.

– Сняли и спать уложили. Так и спит там на скамейке. Ор стоит хуже, чем когда «Зенит» гол забьет, музон наяривает, а он – хоть бы хны. Дрыхнет.

– Ор, говоришь?

– Угу. Вдруг подхватятся, орут и цепями машут. Это кто старики. А кто новые, те больше по стенкам жмутся. Но по рожам видно – тоже цепями помахать не против. Кстати, цепи тоже там продаются. Священные. Триста пятьдесят за метр.

– Недешево,– отметил Зимородинский.– Работа хоть хорошая?

Юра пожал плечами.

Из мигающей пасти подвала вывалилась компания, человек десять, погребла к остановке с хохотом и визгом. Спокойной ночи, дорогие сограждане.

– А девушек много? – спросил Зимородинский.

– Хватает. Только они тоже… звезданутые.

– Это ничего,– сказал Вячеслав Михайлович.– Ну пойдем, а то еще двери закроют.

– Шутите? Тут до шести утра не гоняют.

Помещение шаманской тусовки напоминало бункер. Или склад. Но Зимородинскому почему-то вспомнился виденный много лет назад самолетный ангар. Может, из-за обрешеченных фонарей на потолке. Но потолок, до которого можно было достать рукой, не очень-то подходил для ангара.

Привратник, нечто гориллоподобное в кожаной безрукавочке и цветных наколках вдоль бицепсов, восседал на ящике, посасывал пивко, входу-выходу не препятствовал. Вот и хорошо.

На стенах обычная корявая роспись соседствовала с глянцевыми плакатами. Лоснящийся Шварц улыбался «железным» мальчикам с гитарами, а улыбчивый Шива танцевал для таких же улыбчивых таиландских голышек. Присутствовала и поэзия: «Только йогнутый мудак фанатеет за „Спартак“,– посредством розового фломастера сообщал неизвестный стихотворец. Через весь вернисаж тянулись ядовито-зеленые, в капельках влаги, водопроводные трубы. Присутствовали также краны с надписями „питьевая вода“, хотя вода была явно из городского водопровода.

Народу было много, но из-за размеров помещения тесно не было. По полу разбросаны деревянные ящики, используемые в качестве стульев. Внятно попахивало «травкой». Прямо у входа местный «кузнец» разложил продукцию: цепи разной длины, какие-то шипы, браслеты-кастеты. С точки зрения Зимородинского, полный металлолом. Но спору нет, вышибить глаз можно и этой вот зубчатой штуковиной. Особенно если человека крепко держать за руки. Сопровождаемый Юрой, Вячеслав Михайлович неторопливо двигался по бункеру. Присматривался. Прислушивался. Вот патлатый юноша вертится на месте, старательно подвывая и поколачивая кожаный барабан. Камлает, надо полагать. Зимородинского, коего в давние времена наставник натаскивал на реальных, опасных, как бешеные крысы, шаманах, приплясывающий волосатик позабавил. Но, с другой стороны, Вячеслав Михайлович безусловно предпочитал этого незлого, чуть обкуренного юношу промухоморенному плоскорожему тунгусу, который чуть не прикончил двадцатилетнего дембеля Славу Зимородинского. Ага, а вот уже и конкретный экземпляр. Истатуированный крепыш, демонстрирующий на приятеле использование цепи как средства удушения. Приятель пучил глаза и безуспешно пытался освободиться, а крепыш грамотно, на перехлест, тянул концы цепи, для надежности упираясь коленом в спину. Компашка из дюжины подростков обоего пола с интересом наблюдала.

– Он его не задушит? – спросил Юра обеспокоенно.

Зимородинский еле заметно пожал плечами.

Низкий потолок скрадывал звуки. Шаманские подвывания утихли, сменившись металлическим электронным лязгом. Мимо проследовал полуголый парень, несший на загривке сомлевшую девку. Парню было нелегко, но он знал, за что потеет. Ноги девки волочились по полу. Лица Зимородинский разглядеть не мог, но прикинул, что сомлевшая сантиметров на десять повыше той, которую он ищет.

Из прокуренной полутьмы выплывали персонажи один любопытнее другого. Некоторые – совершенно монструозные. Юра заметно нервничал, хоть и пасся за спиной сэнсэя. Зимородинский и не собирался его успокаивать. Пусть учится, для того и взят.

В официальных бумагах бункер именовался «Молодежным центром „Невская перспектива“. И основатели его регулярно подсасывались от городского бюджета. В народе же „Молодежный центр“ именовался „Шаман“, и, как поведал Зимородинскому Смушко, заправилы „Шамана“ бюджетными дотациями не интересовались. Для них городское вспомоществование – сущая мелочевка. Крыла же „Шаман“ сушинская группировка, что уже само по себе свидетельствовало о серьезных делах.

Зимородинского эти подробности мало интересовали. Задача его локальна: найти шестнадцатилетнюю девушку Машу и отвезти ее в наркологическое отделение частной клиники. Почему именно Машу, а не вон ту ушмыганную писюшку, например, Зимородинский не задумывался. Маша – значит, Маша. Для его собственных сэнсэйских задач между Машей и любой из здешних девушек разницы нет.

– Слышь, парень, кислота нужна?

Юра отрицательно мотнул головой. Зимородинский двигался быстро и, похоже, ждать не собирался. Справа бабахнула петарда. Взвизгнули девки. Человек десять выгибалось перед большим мутным зеркалом. Под «Героев асфальта». Юра хмыкнул одобрительно – «Арию» он уважал.

«А здесь не только козлы,– подумал он.– Ага, вот и фрэнд Федька!»

Кузякин уже скорешился с парнями в рэперских прикидах. Юра рэперов не любил. Но терпел. Поскольку сэнсэй стилевой дележки не признавал. В «Шамане», похоже, привечали всех. Несмотря на явную металлическую атрибутику.

– Это Мишка, это Джон,– представил Кузякин новых дружков.

– Юра.

Поздоровались. Рэперы выглядели миролюбиво. «Не заметить» Зимородинского у Федьки ума хватило. А рэперы Вячеслава Михайловича проигнорировали, в очередной раз подтвердив: сэнсэй всегда прав. Заметность воина определяется самим воином.

– Они ее видели,– поведал Федька.– Но она в крутой тусовке.

– По фиг,– отрезал Юра и заслужил опасливые взгляды рэперов.– Покажете?

– Ну. Токо мы на махач не подписываемся.

• Предыдущая
• 42/63
• Следующая