Мертвое Небо - Мазин Александр Владимирович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/66
• Следующая

«У нее дух светлорожденной,– подумал он.– Интересно, кто была ее мать?»

Ними упаковала мясо, тщательно переложив его листьями, флягу Камнепаса, вытекшую наполовину, заткнула деревянной пробкой. По сторонам не глядела и даже дышать старалась пореже. Еще казалось: ненастоящее всё. Только она и Данил настоящие. Только они тоже как будто спят.

Данил подтянул седельный ремень потуже, а пружины ослабил – пусть девочке помягче будет.

– Славный зверь,– сказал он парду, протянул на ладони кусочек мяса, который тут же смахнул шершавый язык.

Камнепасов Коротышка тоже сунулся. Он ни на шаг не отходил от Данила. Умный. Боится – бросят.

– Ты тоже молодец,– похвалил Данил, угостив и его.– А теперь тихо, зверье! Подумать надо.

Подумать, верно, надо. Эх, Камнепас, Камнепас! Завел нас на свою погибель. Все, чувства – прочь. Итак, два пути. Назад в Хуриду или вперед, в неизвестность. Назад поначалу проще. Дорогу он вспомнит, не собьется. А потом? Засов, взбудораженный убийством Брата-Хранителя. Новый проводник и – опять по той же дороге. «Время»,– сказал кто-то внутри. Данил посмотрел на запястье, на черный браслет с капсулой. Да, время. Будь у него гадальные кости – бросил бы не раздумывая. Хотя и не любил выспрашивать у Судьбы. Данил вдруг поймал себя на том, что в третий раз развязывает шнурок куртки. Да, время принять решение.

«Поедем назад!» – сказал сам себе. Потому что колебание означало: оба пути равны для него. А поскольку сам он всегда склонен выбирать дорогу вперед, значит, надо возвращаться.

Рычание пардов. Данил насторожился.

– Ними,– позвал он.

Девушка тотчас подошла, поставила у его ног сумку. Данил прицепил ее сумку к упряжи, помог Ними сесть в седло. Парды сбились вокруг светлорожденного. Рычали не переставая, шерсть – дыбом. Пять пар глаз напряженно вглядывались в темноту коридора. Того, откуда пришли. Теперь уже не только парды, но и Данил слышал странные звуки: цокот, постукивание, скрипы.

Коротышка вдруг завыл.

– Молчать! – рявкнул Данил, и пард умолк.

Данил втянул воздух, пытаясь по запаху угадать врага. В том, что приближается именно враг, светлорожденный не сомневался. У него было почти магическое чутье на опасность. Бесполезно. Все запахи перебивал смрад вывороченных внутренностей и горелой шерсти. Данил оглянулся. Второй путь свободен. Тот, который в неизвестность. Бежать? Сразу, не дожидаясь врага? Не стоит. Парды проворней любого зверя, для битвы простор пещеры может оказаться удобней. И костер горит. Темнота – преимущество пещерных обитателей.

Ниминоа чувствовала, как дрожит ее пард, погладила его по холке, успокаивая. Ей самой не страшно. Совсем не страшно. Данил не даст ее в обиду.

Меднокрылый дракон кружил на облачной высоте. На западе и на востоке высились серые угловатые пики. За восточным гребнем узким лоскутом синело море.

«Конг,– думал Унгат с неудовольствием.– Конг – это плохо».

Конг не Хурида. В Конге есть настоящие маги, которые могут осложнить жизнь Алчущему Силы. В Конге он не сможет преследовать дичь так свободно, как здесь. А если Рус ускользнет в Конг… Будет плохо. Совсем плохо. Тогда его придется убить. Чтобы забрать послание и не допустить худшего. Но все равно плохо. Трудно, очень трудно найти человека, имеющего право встретиться с Императором глаза в глаза. И суметь убить прежде, чем его самого изрубят на куски мечи телохранителей. Значит, Рус не должен спуститься по другую сторону гор.

«Люди, найди людей,– передал он дракону. И, очертив мысленно десятимильной ширины полосу, от Засова через хребет, показал дракону.– Здесь. Найди их».

Дракон взмахнул хвостом, сложил крылья и сорвался вниз. Ветер ударил в лицо Унгата. Чародей вцепился в передний шип, желудок прыгнул к горлу. Полусложенные крылья с шипением вспарывали холодный воздух. Голые, серые, лишь кое-где испятнанные синью выносливых трав склоны приближались с невероятной медлительностью. Глаза Унгата видели лишь серые плоскости, выступы скал, более светлые языки осыпей. Но дракон видел все. Крысу, застывшую на задних лапках, серую змею, подползающую к крысе…

Паруса крыльев развернулись с оглушительным хлопком. Сила оборванного движения вжала Унгата в горячую драконью шею. Медленные плавные круги. Каждый – на полсотни локтей выше предыдущего. И новое падение.

Спустя два часа от дракона пришла лаконичная мысль.

«Людей нет».

Унгат не усомнился. Драконы не лгут. И не ошибаются.

«Поднимись к седловине»,– попросил маг.

Если человека нет на поверхности, значит, он забрался внутрь горы. Что ж, рано или поздно дичь выберется наружу. И змея схватит крысу.

Дракон висел в восходящем потоке над отполированным ветрами перевалом. Крохотный между подпирающими небо вершинами. И еще более крохотный человек у него на шее…

Приземистое существо размером с крупного пса вбежало в пещеру, затопталось, оказавшись на открытом месте. Тощие, оттопыренные в стороны лапы, точечки глаз, рассыпанные по бочкообразному туловищу. Ниминоа взвизгнула и инстинктивно поджала ноги. Паук!

Все три парда зашипели, как змеи. Зашипели и попятились. Только Данил остался спокоен. Он видел пауков и покрупнее. Честно говоря, воин даже почувствовал облегчение. Паук куда лучше, чем неизвестная угроза. Хорошо бы этот оказался не из тех, что плюются ядом.

Паук боком просеменил в одну сторону, затем тем же манером – в другую.

«Ищет»,– подумал Данил.

– Стоять! – крикнул светлорожденный пардам. Вроде бы пауки плохо видят неподвижное.

Тварь нашла, что искала. Труп уродца. От головы паука отделились серповидные жвала, воткнулись в мертвое тело. Паук замер, только задняя часть обросшего щетиной туловища мелко тряслась. Данил ждал. Знал: за одной тварью последуют другие.

Второй оказался раза в два крупнее. И устремился прямо к людям. По счастью, на пути его оказался костер. Паук шарахнулся в сторону, наткнулся на кучу трупов и последовал примеру первого.

Третий паук оказался совсем маленьким, зато сразу после него выскочило штук шесть… и словно плотину прорвало. Не меньше полусотни тварей – мелкие, размером с крысу, и здоровенные, в человеческий рост,– выкатились в пещеру, рассыпались, мгновенно заполнив ее мелькающими лапами и бугрящимися волосатыми спинами. Данил прыгнул в седло.

– Держись! – крикнул он и звонко шлепнул по крупу парда Ниминоа. Тот с места сиганул шагов на пятнадцать и стрелой помчал по темному коридору. Небольшой паук сбоку прыгнул на Данила. Тот отмахнулся мечом – плашмя. Клинок спружинил об хитиновый панцирь, отброшенный паук плюхнулся на сородича, а тот не долго думая запустил в него жвала. Еще два чудовища прыгнули на Коротышку. Пард взвился на дыбы, сбросил их, ушел высоким прыжком от третьего. Но когда оказался на земле, не меньше полудюжины тварей повисли на бедняге. Пард завизжал, но Данил уже не мог ему помочь. Светлорожденный сжал колени, и его зверь дал волю своему страху: понесся огромными прыжками, мигом оставив позади и пещеру, и пауков. Данилу оставалось только надеяться, что они не врежутся в стену на скорости сорок миль в час. По счастью, коридор шел прямо. Двойное счастье – спустя четверть часа Данил услышал впереди топот.

– Стой! – закричал светлорожденный, и голос его громом раскатился в замкнутом пространстве коридора.

Пард Данила тут же затормозил всеми четырьмя лапами. А вот зверь Ниминоа и не подумал остановиться. Несколько мгновений – и стук его лап растаял впереди.

– Марш,– скомандовал воин, послав парда вперед. Но уже не сумасшедшим галопом, а размеренной рысью.

Ниминоа они нагнали только через четверть часа. Девушке потребовалось время, чтобы остановить своего зверя. Обрадованные встречей парды потерлись мордами. Их бока соприкоснулись, Данил ощутил коленом ногу Ниминоа и неожиданно для самого себя потянулся и обнял девушку. Ними прижалась к нему, но тут парды разошлись, и Данилу пришлось разжать объятия.

• Предыдущая
• 40/66
• Следующая