Паника-upgrade. Кровь древних - Мазин Александр Владимирович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/55
• Следующая

После обеда Жилов с Тенгизом комфортно устроились в тени, а привычный к жаре Таррарафе вскарабкался наверх: контролировать дорогу.

Спустя час он уронил вниз камешек.

– Видишь, я был прав, – удовлетворенно произнес Жилов и достал из «лендровера» метровую доску с торчащими наружу гвоздями.

– Знак «стоп», – пояснил он. – Для особо непонятливых.

Джип вылетел из-за поворота и угодил на доску сразу двумя колесами. Доска с треском разлетелась, гвозди брызнули из-под днища, джип подпрыгнул, его занесло, раскрутило, вынесло с дороги и крепко приложило боком о скалу. Внутри сработали и опали подушки безопасности. Жилов, подхватив автомат, как спринтер, с низкого старта, рванул к машине. Тенгиз приотстал, и к тому моменту, когда он оказался около джипа, Жилов уже распахнул обе дверцы и даже успел выдернуть наружу водителя. Несмотря на сработавшие подушки безопасности, пассажирам джипа пришлось кисло. Тот, кто ехал сзади, вообще не подавал признаков жизни. Сидевший на переднем сиденье выглядел получше, ворочался и пыхтел. Жилов уронил водителя на дорогу, бросил Тенгизу: «Обыщи!» – и ухватил переднего пассажира, но вытащить не сумел. Тот орал и трепыхался.

– Я! – сказал подоспевший Таррарафе, отодвинул Жилова и, поднатужившись, извлек пассажира из салона. Стало понятно, почему тот орал. У него была сломана рука.

Тенгиз вспомнил, что ему велено, и склонился к водителю.

Тот был вооружен основательно. Справа на поясе – здоровенный нож, слева – не менее солидный пистолет.

Когда Тенгиз вытягивал пистолет из кобуры, водитель открыл глаза и ухватил его за руку. Вцепился как клещами. Но – ненадолго. Везде поспевающий Жилов пнул его в ухо. Водитель заорал и отпустил Тенгиза.

– Левша, – сказал Жилов. – А ты, сынок, в следующий раз не стесняйся – бей посильнее.

Таррарафе уже обшарил второго. У того оказался такой же солидный арсенал.

«Не будь у него сломана рука, он бы непременно схватился за пистолет», – подумал Тенгиз.

Впрочем, он не сомневался, что Данила успел бы выстрелить раньше.

Жилов отправился за третьим, но доставать его не стал.

– Готов, – сообщил он. – Ладно, хватит и двоих.

Таррарафе очень проворно связал «добычу». Водителю – руки и ноги, пассажиру – только ноги. Ясно было, что теперь он не очень шустрый.

Оба понемногу отходили от шока и возвращались в реальный мир. Суровая действительность которого не привела их в восторг.

Пассажир, баюкавший сломанную руку, мрачно выдавил несколько слов.

– Интересуется, кто мы, – перевел Жилов Тенгизу. – Тарра, ответь ему.

Масаи, перехватив винтовку, треснул пленника прикладом в лицо. Тот опрокинулся на спину и завопил.

Таррарафе ухватил его за шиворот и вернул в сидячее положение.

– Кто из вас – босс? – негромко спросил Жилов по-английски.

Его поняли.

Боссом оказался негр со сломанной рукой.

– Иди погуляй, сынок, – сказал Жилов. – Мы будем с ними работать, а это вредно для твоей неокрепшей психики. Заодно и за дорогой последишь.

К сожалению, он не снабдил Тенгиза затычками.

Впрочем, длилось все это сравнительно недолго.

Минут двадцать или около того.

Потом за Тенгизом пришел Жилов.

– Пойдем, – сказал он. – Мы закончили.

Да, они закончили. Водитель лежал с перерезанным горлом, пассажир скрючился на земле. Его колотила дрожь. Таррарафе песком стирал с рук кровь.

Тенгиза замутило, но он сумел сдержаться.

– Что вы узнали? – спросил он.

– Много чего. Возьми винтовку Тарры и садись за руль. Справишься?

– Без проблем, – ответил Тенгиз.

Водить он научился в тринадцать лет.

Таррарафе тем временем отволок тело убитого к покалеченному джипу, а живого забросил в багажник «лендровера» и прикрыл брезентом.

– Давай метров пятьдесят вперед – и остановись, – сказал Жилов. – Надо прибраться.

Он вернулся к джипу, открыл бензобак, отошел шагов на десять и очень ловко забросил что-то прямо в горлышко. А потом припустил к «лендроверу». Он успел пробежать метров тридцать, когда раздался взрыв и машину охватило пламя.

Жилов перепрыгнул через борт и уселся рядом с Тенгизом.

– Красиво горит, – сказал он. – Но любоваться некогда. Поехали.

Лора очнулась. Она лежала на чем-то твердом, и ей было очень плохо. Болела голова, живот, все, что могло болеть. Она попыталась подняться, но голова закружилась. Ее затошнило и вырвало желчью. Хорошо, что она успела наклониться над краем своего неудобного ложа.

Обессиленная, Лора свернулась клубочком. Ей было так плохо, что не хотелось жить.

Однако ни умереть, ни даже спокойно полежать ей не дали.

Грубая рука опрокинула ее на спину, в тумане, обволакивающем ужасный мир, возникло некрасивое черное лицо. Рот черного открылся, раздалось злобное рычание.

– Пить… – прошептала Лора по-русски.

Черный схватил ее и затряс, злобно рыча и брызгая слюной. Эта тряска отозвалась еще большей болью. Лора жалобно застонала. Ее скрутил рвотный спазм, но желудок был пуст.

Черный швырнул ее на кровать и заорал еще более злобно.

Лора закрыла глаза.

Черный перестал орать. Потом раздался звук удара. Но ударили не Лору. А потом кто-то очень деликатно приподнял ее голову и поднес к губам чашку с водой…

– Что ты орешь, как бабуин? – спросил Али, входя в дверь.

– Посмотри! Эта белая сука наблевала на пол! Клянусь Аллахом, я заставлю ее…

Удар у Али был поставлен неплохо: во время учебы во Франции он занимался карате. Сторож отлетел к стене.

– За что? – завопил он.

– Заткнись и слушай, ты, отродье свиньи! – процедил Али.

– Ты оскорбил меня! – заорал сторож.

– Если ты сейчас не заткнешься, я тебя убью, – холодно произнес Али. – Эта девушка стоит сотни таких придурков, как ты. Поэтому ты, позор своих родных, будешь ходить за ней, как за родной матерью. А сейчас – бегом за тряпкой!

Построенный сторож пулей выскочил из комнаты, а Али наклонился к девчонке. Вид у нее был скверный.

Али дал ей напиться. Она смотрела на него, не узнавая.

Али достал телефон:

– Доктор, ты? Сын Иблиса! Бегом сюда!.. Ты знаешь куда! Что?.. А жить ты хочешь? У тебя пятнадцать минут! Если не успеешь, я тебе уши отрежу!

Али спрятал телефон, уселся на стул напротив кровати и стал смотреть на пленницу. Он вспомнил, какой она была, когда ее взяли. То, что сейчас лежало перед ним, больше напоминало мумию, чем юную белую девчонку.

Явился сторож. Подтер рвоту. Ворчать он не смел. Али с удовольствием констатировал, что глаз его уже начал заплывать.

– Что ж ты, шакалий сын, не дал мне знать, что девке плохо?

– Так откуда я знал? – пробубнил сторож. – Она же спала.

Пришел доктор.

Али демонстративно посмотрел на часы.

– Уложился, – сказал он. – Посмотри, что с ней.

Морда у доктора тут же стала озабоченной. Он пощупал пульс, оттянул веки, заглянул девчонке в рот…

– Думаю, это реакция на транквилизатор, – сказал он. – Кто мог знать, что она плохо переносит…

– Ты! – перебил его Али. – У тебя есть… – он поглядал на часы, – семь часов, чтобы привести ее в порядок. Причем учти, что потом ее придется снова усыпить. Ты понял меня?

– Может, лучше отвезти ее в больницу? – предложил доктор.

– В больницу отвезут тебя, – сказал Али. – Если ты не сделаешь то, что я сказал. А если она умрет, я собственноручно отрежу тебе яйца. Я понятно говорю?

– Вполне, – сухо ответил доктор. – Мне понадобится…

– Меня это не касается, – отрезал Али. – Если что надо, скажешь тем балбесам, что валяют дурака в соседней комнате. Я распоряжусь. Но оплатишь всё сам. Это твои проблемы.

Часа через четыре Али зашел проверить, как идут дела. Дела шли.

Девчонка лежала закрыв глаза, но выглядела намного лучше. Рядом с кроватью стояла капельница.

• Предыдущая
• 48/55
• Следующая