Утро Судного Дня - Мазин Александр Владимирович - Страница 69

• Предыдущая
• 69/80
• Следующая

– Как – Тёмки? – Действительный тайный советник встрепенулся. – Шутишь?

– Отец!

– Ну да, ты у нас – мужик серьезный. – Советник покосился на Дашу и вдруг улыбнулся. – Красивая девочка, – сказал он. – Что ж ты сразу не сказал? Молодец, Темка! Жалко, что не русская.

– Кто бы говорил! – возмутился Алексей Андреевич.

– Да я не в этом смысле, – сказал советник. – Культура же другая. Сложно будет.

– Ты, отец, даже не знаешь, какая у нее культура… Имей в виду, что по-русски она почти не говорит.

– Ладно, разберемся. А сам Тёмка где?

Алексей Андреевич замялся…

– Говори! – сурово произнес советник. – Нечего меня беречь. У меня теперь вместо сердца железяка электронная.

Через пару минут, выслушав краткий рассказ сына, советник активировал вживленный в шею коммуникатор:

– Детка, свяжи меня с директором Первого Департамента. Иваныч! Что за дела? Почему я о собственном внуке последним узнаю?.. Даже слушать не хочу! …Что сделали? …А когда будешь знать? …Да хоть что! Правильно думал. Ты только его вытащи, а уж Государю я сам всё объясню! Всё. Держи меня в курсе.

– Что? – спросил Алексей Андреевич, когда его отец закончил разговор.

– По их данным, Тёмку везут в Антарктиду, – сказал советник. – Ситуация сложная. Очень сложная, потому что в игре еще и китайцы. Директор сказал: специалисты работают. Результат пока неясен.

– Может, попробуешь по дипломатическим каналам? – предложил Алексей Андреевич. – У тебя же в «Аладдине» полно друзей.

– Попробую, – кивнул советник. – Если разведка не справится. Ты случайно не в курсе, где мой внук целый год пропадал?

– В курсе, – сказал Алексей Андреевич. – Сейчас расскажу. Тем более что к нашей девочке это имеет самое непосредственное отношение. Обращаться с ней надо очень бережно. К тому же она беременна. И о том, что она в опасности, отец, я тоже говорил серьезно. Очень серьезно!

– Тоже – «Аладдин»? – угадал советник.

– Он самый.

– Ничего, сын, – советник усмехнулся. – Перезимуем. Иди пока к ней, а я распоряжусь насчет усиленной охраны. И ужина. И врача. Пусть осмотрит девочку, мне спокойнее будет.

«Спокойно, – сказал себе Артём. – Я жив, и Бог на моей стороне. По крайней мере я в это верю. И вряд ли господин Ю прямо так сразу меня прихлопнет, когда я полностью у него в руках. Так что, как говорит дед, – перезимуем».

Конечно, в Антарктиде зима покруче, чем в Сибири, но и здесь есть жизнь. Пингвины, например. Или китайцы.

Лязгнула, откинувшись, дверца люка. Грива вывернул шею под немыслимым углом, пытаясь разглядеть, кто пришел по его душу.

Не разглядел. На забрале шлема лежало что-то темное, заслоняло обзор.

В вертушку влезли человек пять.

– Ну и где он? – спросил мужской голос. Спросил по-русски!

– Да вот же он, господин полковник! – тоже по-русски отозвался другой мужчина. – Сейчас я эту сниму…

– Поаккуратнее! – строго произнес тот, кого назвали полковником. – Человек ведь, тем более – женщина.

«При чем тут женщина?» – еще больше изумился Артём. Но тут с него сняли то, что лежало сверху, и Грива увидел лицо наклонившегося к нему человека.

– Тук-тук! – сказал человек, постучав согнутым пальцем по шлему. – Доброе утро, Артём Алексеевич!

– Сережка! – не веря своим глазам, пробормотал Грива. – Ты-то откуда взялся?

– Он что-то говорит, – сказал статский советник Буркин, поворачиваясь к тому, кого Грива не видел. – А я не слышу. А почему он не шевелится? Он ранен?

– Это у них спецкостюмы такие, – в поле зрения Гривы появилась еще одна голова. – Ему все слышно, а нам – нет. И двигаться он не может. Аварийный силовой каркас сработал. Он теперь – как птенчик в скорлупе.

– А срезать с него эту скорлупу можно? – недовольно спросил Буркин.

– Зачем срезать? Можно просто режим отключить.

Внутри Артёмова «комби» зашуршало, и он снова обрел способность двигаться.

Первым делом он сел и откинул забрало.

– Сережка, черт! Медведь сибирский! Ты откуда взялся?

– Откуда надо! – Буркин обнял его, толкнул лбом в лоб. Потом отстранился: – Тёмка, это точно ты? – спросил он с некоторым сомнением.

– Я самый! – Грива засмеялся. – Это только рожа у меня помолодела, а сам я такой же замшелый бродяга, как и раньше… – Тут он вспомнил: – Серега, со мной еще трое были…

– Эти, что ли? – Буркин показал на облаченные в «комби» тела. – Вот эта девушка прямо на тебе устроилась. В суд подавать будешь?

– За что? – оторопел Грива.

– За сексуальные домогательства! – Буркин ухмыльнулся. – А я уж моего комгруппы ругать собрался. Он решил, что забрать всех проще, чем определять, кто из вас – ты. Значит, правильно их прихватили, да?

– Еще как правильно! – одобрил Грива. – Они мне, можно сказать, жизнь спасли. У них, кстати, теперь из-за меня проблемы с «триадами».

– Проблемы решим. А жизнь тебе нынче только ленивый не спасал! – засмеялся Буркин.

– Ну вы орлы! – сказал Грива. – Как вам удалось меня у китайцев отбить?

– А мы и не отбивали, – ответил Буркин.

– Не понял?

– Это были наши китайцы.

– Что? Сам Червь-Дракон? – в очередной раз изумился Грива.

– Поверил, – удовлетворенно произнес Буркин. – Моя, кстати, идея была. Ты поверил, значит, и коллеги твои аладдиновские тоже поверят.

– Сбутофорил? – восхитился Грива.

– Ага! Цени, какие у тебя друзья! Ладно, пошли отсюда! Не будем мешать ребятам твоих друзей распеленывать.

Они выбрались наружу. Вертушка стояла в крохотном ангаре. Грива ощутил подошвами легкую вибрацию пола. Как на палубе корабля.

– Серега, мы что, плывем? – обеспокоился он. – Нас же засекут на счет «раз».

– Во-первых, не плывем, а идем. Во-вторых, не засекут, – успокоил его Буркин. – Слабо нас засечь – сквозь пятиметровый лед. Мы на подлодке, Артём! Подводный крейсер «Севастополь». Прошу любить и жаловать. Ты сам как себя чувствуешь? Жалоб нет?

– Есть! – Артём скорчил обиженную физиономию. – Кормят редко. У тебя со здешним коком как, есть контакт?

– У меня есть контакт со здешним адмиралом. Пойдем, дружище, буду вас знакомить. Заодно и перекусим. А там и твои друзья к нам присоединятся. Девчонки вроде симпатичные. И, должно быть, бойкие.

– Очень! – подтвердил Грива. – А папаша у них вообще боевой офицер израильских войск.

– Да ты что! – воскликнул Буркин. – Как же мы его кормить будем? У нас же на первое щи со свининой!

– Щи… – с неподдельной нежностью протянул Грива. – Серега! Мой друг Миша Лотман не будет есть щи. Потому что всё съем я!

– Всё – вряд ли, – возразил Буркин. – Там на триста человек наварено. Весь экипаж плюс десантная группа. Ладно, придумаем что-нибудь для твоего израильтянина.

– Он вообще-то не израильтянин, – уточнил Грива. – Русский американец.

– Это как?

– Или американский русский. Да какая разница! Серега, ты лучше скажи, что у нас дальше?

– Дальше у нас обед, – сказал Буркин. – После обеда у тебя отдых, а у меня – подготовка к рандеву с ледоколом «Иван Беринг». Оттуда ты, вместе со сменным экипажем ледокола, отправишься в Мельбурн, где, опять-таки вместе с нашими моряками, загрузишься на «Беркут»…

– Гражданское «крыло»? – удивился я.

– Есть другие предложения? Хочется полетать на истребителе?

Я покачал головой. Все правильно. Чем меньше внимания, тем лучше.

– «Беркут» доставит тебя и остальных триста восемьдесят пассажиров в Кейптаун, там у него дозаправка. И по удачному совпадению, там сейчас заканчивается презентация нашей военной техники. Так что тебя тихонько снимут с «Беркута» и там же, на поле, пересадят на военный борт, и с роскошным и вполне замотивированным эскортом из тридцати русских «крыльев» ты полетишь на Родину. Завтра утром будешь дома.

– А ты?

– А я останусь на «Севастополе». Дебют у нас вышел отменный. Посмотрим, как сыграется миттельшпиль.

• Предыдущая
• 69/80
• Следующая