Время перемен - Мазин Александр Владимирович - Страница 89

• Предыдущая
• 89/106
• Следующая

– Танимура-сан, я не понимаю, в чем смысл этого задания,– сказал Грива.

– Я удивлен,– невозмутимо произнес специальный координатор.– Что в нем может быть непонятного? Ты прилетаешь, знакомишься с проводником и идешь с ним в джунгли. Через две недели возвращаешься. Что тут может быть непонятного?

– Смысл,– сказал я.– Это что, рекогносцировка?

– Скорее, упражнение на выживание. У тебя не будет оружия, не будет спецтехники, ничего.

– Может, мне и «браслет» снять?

– Нет, коммуникатор оставь,– велел Хокусай.– И учти, майор: мне не нравится, когда ты вдруг ведешь себя, будто какой-нибудь банковский клерк. Тебе отдан приказ, а ты, вместо того чтобы выполнять, пускаешься в бессмысленные рассуждения.

– Виноват, господин специальный координатор! – Грива демонстративно вытянулся по стойке смирно.– Больше не повторится, господин специальный координатор. Вопросы задавал исключительно с целью уяснить задачу.

– Все, что тебе надо знать, ты уже знаешь,– проворчал Хокусай.– Вылет завтра в шесть ноль-ноль. Дополнительные инструкции – в памяти твоего коммуникатора.

Центральная Африка – отвратительное место. Люди там не живут. Во всяком случае – цивилизованные люди. Тем, кто приезжает в заповедники полюбоваться дуэлями жирафов, невдомек, что основная масса африканской фауны приходится на крыс, крабов, здоровенных пауков, землероек, многоножек, змей и всего великого множества маленьких прожорливых отвратительных созданий, ползающих, прыгающих, норовящих съесть если не самого усталого путника, то его ботинки, брюки или чехол для ножа. А ведь есть еще муравьи, мухи, москиты…

Одно хорошо: все мелкие кровососы Гриву игнорировали. И еще одна страшная напасть джунглей —когда любая самая пустяковая царапина мгновенно превращается в гноящуюся рану или незаживающую язву, его тоже не касалась. Все-таки не зря Гриву чуть не прикончили вивисекторы из триады. Иммунная система Артёма беспощадно давила микробов, а «обученные» железы выдавали некий субстрат, делавший Гриву «невкусным» для крохотных вампиров. Что, впрочем, не мешало какому-нибудь муравью грызануть его просто так, без каких-либо гастрономических целей.

Эти свойства Артёма, похоже, вызывали глубокое, почти суеверное уважение у его проводника, маленького, очень черного полупигмея-полузулуса из корпуса вспомогательных войск Южной федерации. Подполковник, который их познакомил, выглядел намного внушительнее малыша. Подполковник был настоящим буром, плотью от плоти элитного «белого меньшинства» ЮАР. Грива предпочел бы видеть в качестве спутника для лесной прогулки его. Но подполковник заверил, что именно маленький чернокожий по имени Мнга и есть самый надежный проводник.

Грива ему поверил. Может, потому, что в глазах подполковника читалось искреннее сочувствие коллеге-военному, которого безжалостное начальство отправляет прямиком в ад.

В арсенале «Алладина» были замечательные «двойные» палатки. Водонепроницаемые, с прочными сетками, встроенным надувным каркасом, пропитанные репеллентами, при этом сворачивающиеся до размеров пивной кружки и весившие чуть больше двухсот граммов.

От них, как и от многих других предметов роскоши, пришлось отказаться. Из оружия в список разрешенных предметов попал только нож, причем не универсальный «нож выживания», а обычный тесак. Да и тот – не у Гривы, а у проводника.

В первый же день Грива научился ловить за хвост плоских, как кредитка, скорпионов. Во второй Артём и Мнга подверглись нападению стаи здоровенных обезьян с цветными задницами и клыками, которым позавидовал бы любой мастиф. К счастью, до рукопашной не дошло. Дело ограничилось «артиллерийской» дуэлью с помощью подручных предметов. Люди оказались более меткими, и противник ретировался.

Тем же вечером Мнга за какой-нибудь час изготовил маленький лук и полдюжины стрел. Дальнобойность у лука была метров двадцать, и (по мнению Гривы, которое он не стал скрывать от проводника) он вполне годился для охоты на лягушек. Мнга решил не переубеждать белого господина, а лишь загадочно ухмылялся… И утром следующего дня ухитрился подстрелить из этой супер-рогатки буш-бока, маленькую антилопу с завитыми рожками и золотисто-оранжевой шкуркой, исписанной белыми штрихами и черточками. Надо отметить, что Гриве приходилось напрягать зрение, чтобы просто углядеть этих крохотулек в зарослях. О том, чтобы подкрасться к ним незаметно, и речи не было. Малейший шум – и буш-боки взлетали ввысь, словно подброшенные пружинками. Секунда – и их уже нет.

Добытый буш-бок пошел в дело целиком: от спиральных рожек до острых копытцев, а Грива приобрел навыки выделки шкуры в «полевых» условиях, обработки сухожилий, а также изготовления первобытного оружия и мелкой утвари. Теперь у него появился персональный дротик с костяным острием. Еще Грива научился добывать огонь с помощью двух палок, кожаного ремешка и клочка сухого мха.

В этот же день они наткнулись на болото, у края которого кормились несколько буйволов, здоровенных черных тварей с отвратительным характером, вследствие которого Мнге и Артёму пришлось провести часа три на дереве в обществе любопытных мартышек.

Зато на следующий день с другой стороны болотца они повстречали стадо свиней весьма экзотического облика: ярко-оранжевых, с огромными головами, украшенными белоснежными челками, такими же белыми (с поправкой на грязь) гривами и белыми султанчиками на остроконечных ушах. Парнокопытные лопали улиток и прохлопали появление людей, поэтому Гриве удалось проявить охотничий талант и вонзить дротик в полосатый бок подвернувшегося под бросок поросенка. За этот подвиг Артём удостоился похвалы маленького Мнга. Грива не стал разочаровывать своего инструктора признанием, что целил он не в сынка, а в мамашу.

Неделю спустя, испещренный многочисленными царапинами, порезами и укусами – наиболее неприятными были порезы, оставленные челюстями термитов,– Грива почувствовал, что понемногу привыкает к жизни дикаря, а еще через два дня он впервые увидел след цивилизации – рваный пластиковый мешок с рекламой кока-колы.

• Предыдущая
• 89/106
• Следующая