Находка - Михановский Владимир Наумович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/14
• Следующая

И вообще, он, Румо, наверно, не такой, как все.

Других почему-то слушаются белковые роботы, а его нет.

Другие довольны судьбой землеца, а он нет.

Другие готовы с утра до ночи обсуждать агрономические тонкости выращивания пшеницы, а он предпочитает уединяться, чтобы без помех можно было мечтать о мегаполисе.

Среди других землецов Румо чувствует себя отщепенцем, белой вороной.

Но кто заронил в душу юного землеца мечту о мегаполисе?

Однажды в группе, где обучался Румо, появился новый землец. Как-то Румо, перемещаясь по коридору в своем манипуляторе, случайно уловил обрывок разговора, который вели между собой воспитатели. Румо догадался, что разговор идет о новичке, и, замедлив ход, навострил уши.

– Падший ангел, – сказал один воспитатель со скверной усмешкой.

– Он получил по заслугам, – пожал плечами другой.

А третий произнес и вовсе загадочные слова.

– Не исключено, что наша тихая обитель окажется для него лишь пересадочной станцией, – сказал он.

– Наша станция – тупик. Дальше ходу нет, – заметил первый воспитатель.

Третий покачал головой.

– Не скажи, – произнес он.

– Ты хочешь сказать, что его могут… – задохнулся второй.

– Вот именно, – сказал третий. – Только еще материал нужен для него. – И трое воспитателей умолкли, ожидая, пока землец скроется.

У Румо новичок пробудил жгучий интерес. Он был не такой, как все. Поступки его носили печать самостоятельности, с воспитателями он вступал в пререкания, что было вещью неслыханной, по крайней мере для Румо, а к обязанностям землеца относился без видимого энтузиазма.

В тот же день их учебные участки оказались рядом. Румо и новичок разговорились. Начали они осторожно и о вещах нейтральных – каждый не без основания опасался подвоха. Но постепенно, слово за слово, прониклись взаимным доверием.

– Нравится тебе быть землецом? – спросил новичок.

– Не знаю… – смутился Румо.

Новичок вздохнул.

– Знавал я и лучшие времена, – сказал он.

– Разве ты не землец? – осмелился спросить Румо.

Новичок покачал головой.

– Ты же видишь, – сказал он. – Приходится осваивать пшеницеведение и робототехнику с азов.

Хотя новичок выглядел юным, лицо его казалось усталым, а губы, когда он молчал, скорбно поджимались.

– Кто ты? – спросил Румо.

Новичок не спешил с ответом. Он сначала огляделся, пристально посмотрел на двух роботов, видимо, занятых своим делом, и лишь затем произнес вполголоса:

– Я – урбан.

В первую минуту Румо онемел. Впервые в жизни видел он живого урбана. Но затем в душе мальчика зашевелилось сомнение.

– Урбан? – переспросил он.

– Да! – подтвердил новичок.

– Но урбаны умеют ходить, а ты в манипуляторе.

Новичок дернулся на сиденье так, что манипулятор его покачнулся на гибких щупальцах.

– Раньше и я умел ходить, малыш… – сказал он.

Румо недоверчиво хмыкнул.

– Почему же сейчас не ходишь?

– У меня нет ног, – медленно сказал новичок. – Потерял в уличной стычке.

– Уличной? – недоуменно повторил Румо незнакомое слово.

– Эх ты, землец зеленый, – улыбнулся новый знакомый Румо. – Улица – это… Как бы тебе объяснить? Ты в горах бывал?

– Издали видел, – сказал Румо, не сводя с новичка жадного взгляда.

– Представь себе узкое горное ущелье. Ты идешь по нему… ну, перемещаешься в манике, а слева и справа вместо гор – дома.

– Такие большие?

– Даже больше. А в домах живут люди. Много людей.

– Урбаны, – восхищенно произнес Румо. – Какие они, урбаны?

– Такие же, как я, – сказал новичок. – А ущелье – это и есть улица.

Румо что-то пробормотал и отвел взгляд. Легендарный образ урбана, обитателя мифического мегаполиса, титана, красавца и всемогущего силача, никак не вязался с этим изможденным, усталым, а главное, совершенно обычным на вид землецом. И ходить-то он не умеет… Какой же он, урбан?

– Подойди-ка сюда, – сказал новичок, словно угадав мысли Румо.

Когда манипулятор мальчика приблизился, новый знакомец откинул у себя полог. Вместо ног Румо увидел короткие обрубки.

Значит, урбаны по виду такие же, как землецы! Только ходить умеют. Что ни говори, а это, наверное, очень здорово – ходить по земле.

– Из-за той потасовки меня и перевели в землецы, – сказал новичок. – Справедливости захотел, – покачал он головой.

Румо не понял, о какой справедливости идет речь, но спрашивать не стал. Его интересовало другое. И новичок долго, до вечера, рассказывал ему о далекой, как сказка, и страшной, как сон, жизни в мегаполисе. Голова мальчика пошла кругом. Он даже забывал своевременно отдавать команды своему белковому.

– Что у вас там хорошего, в мегаполисе? – сказал Румо. – Теснотища, друг на друге живете. Пыль, чад, дышать нечем, сам говоришь…

– Все так, – согласился новичок.

– Да и опасно у вас там на улицах, – продолжал Румо. – Можно ноги потерять…

– И даже жизнь. Но зато у нас есть борьба, – сказал новичок. – А быть рабом, по-твоему, лучше?

– Рабы – это белковые роботы, – сказал Румо, – они подчиняются нашим командам.

– А вы, землецы, разве ничьим командам не подчиняетесь? – спросил новичок.

– Мы свободные возделыватели пшеницы, – повторил Румо заученную фразу.

Новичок усмехнулся.

– Да, конечно, ты свободен, – сказал он. – Если не считать того, что сейчас подчиняешься воспитателям. А потом точно так же будешь подчиняться сборщикам урожая.

– Таков общий порядок, – пробормотал Румо.

– Чем же в таком случае ты отличаешься от них? – кивнул новичок в сторону белковых роботов, чьи полусогнутые фигуры продолжали маячить на соседних участках. Румо окинул свой участок, и его белковый, поймав взгляд хозяина, быстро отвел глаза в сторону – в лучах заходящего солнца сверкнули блюдца-фотоэлементы. Поведение белкового показалось Румо подозрительным. Он отдал по биопередатчику команду, и движения белкового убыстрились. Ну, так кто же из них двоих раб?

– Ты раб, как и он, – сказал новичок.

– Каждому свое, – произнес Румо, цепляясь за афоризм своего воспитателя как за последнее прибежище.

– Что ж, ты прав, – неожиданно согласился безногий урбан. – Раб должен подчиняться, а человек – бороться.

• Предыдущая
• 4/14
• Следующая