Смотри на вещи проще - Надеждина Ирина Николаевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/90
• Следующая

– Ну, как твой кавалер среагировал? – поинтересовалась она.

– По-моему, хорошо. Как раз так, как нужно. Вы с ним разговаривали?

– По-моему, он то ли испугался, то ли расстроился. Ты чего так орала? Что на самом деле ничего не подействовало?

– Ну, надо же было его как-то напугать? – Лолита довольно улыбнулась. – А так здорово сработало. Не думаю, что он бы так расчувствовался, если б всё прошло тихо и спокойно.

– Артистка! – Любовь Тимофеевна покачала головой. – И придумали ж с матерью такое…

– Тетя Люба, вы же сами видели – жених стоящий, такого упускать нельзя. Что ж мне замуж за Ваньку Быкова выходить?

– Поступай, как знаешь. Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

– Ничего не болит, спать хочу. Вы маме позвонили?

– Конечно. Сидит и ждет звонка от вашего… как его…

– Димы.

– Димы. Скажи, чего ты с ним в кафе потащилась?

– Подумала, вдруг вы будете заняты, а кто-нибудь другой прицепится, что делала. А так видно – ничего не делала. С мальчиком в кафе сидела.

– Я же тебя предупредила, что в любом случае это буду я. Кто-то другой сказал бы, какой у тебя на самом деле срок был. Никак не восемь недель. Ещё б неделя и обычный аборт делать было бы поздно. Хорошо, что живота у тебя не было. Поставь себя на моё место – успеть сделать всё, как в малом сроке, и ничего не оставить, – укоризненно сказала Любовь Тимофеевна.

– Главное, вовремя успеть, – довольно сказала Лолита. – Не сердитесь, тетя Люба. Мама вас в обиде ведь не оставила и не оставит.

– Ладно, спи. Спокойной ночи.

Лолита уснула сном праведника, почти сразу же после ухода Любовь Тимофеевны. Ей снились хорошие сны…

Максим Исмаилович посмотрел на часы. Стрелки показывали четверть одиннадцатого. Дима пообещал не задерживаться. В двери щелкнул ключ и он вздохнул с облегчением. Через минуту в комнату вошел Дима и по его бледному осунувшемуся лицу отец понял, что вздыхать с облегчением было рано.

– Па, нужно поговорить, – Дима сел напротив отца. – Мама уже отдыхает?

– Да. Коля ещё не пришел. Что случилось? – Максим Исмаилович встал и выключил телевизор.

– В общем, я не просто влип… – Дима потер кончиками пальцев лоб.

– Какой сюрприз тебе преподнесла эта девица?

– Пойдем на кухню, мне бы закурить нужно, – Дима встал. – И попить чего-нибудь. Голова трещит.

– Так, похоже, ты и вправду влип, дальше некуда, – отец тяжело вздохнул. – Не части с куревом. Михаил узнает, даст чертей и прав будет.

Дима закурил и, стараясь говорить спокойно, рассказал отцу всё, что произошло. Максим Исмаилович всё больше хмурился. Дима умолк. Несколько минут они сидели тихо. Тишину квартиры нарушало только громкое тиканье кухонных часов.

– Ты позвонил её матери? – спросил отец.

– Ещё нет.

– Звони, – он поставил перед Димой телефон.

– Что ей говорить?

– Что её дочь в больнице. Если начнет орать, дашь трубку мне.

– Случилось что-нибудь? – на кухню зашла Вера Федоровна в теплом домашнем халате.

– Ничего страшного, Верочка, – Максим Исмаилович попытался улыбнуться. – Просто или через пять минут Дима будет свободен, как птица, или…

– Что «или»? – Вера Федоровна выглядела испуганной.

– Сам не знаю, что. Ты пока иди, отдыхай. Мы сами разберемся. Утром всё расскажем. Иди, спи.

…Мать Лолиты с остервенением швырнула телефонную трубку. Все планы её дочери разлетелись в пух и прах. Только что позвонил её боксер со своим папашей и сообщили, что Лолита в больнице после выкидыша. Претензии к ним предъявлять больше было некак, а спорить с его папашей было вообще невозможно – он отметал любые аргументы словно пылинки смахивал. Вот тебе и охота за солидным женишком! Осталось только гадости про него рассказывать, как того и хотела Лолита. Но что в этом было толку? Её глупому самолюбию польстить? Нечего было хватать недосягаемое! Лучше бы разыграли всё с соседом Муравьевым, может быть и получилось бы что-нибудь. А теперь… Ничего, будет ещё утро и Лолита услышит всё, что мать о ней думает! Шлюшка мокроносая! Одно было утешение – папаша пообещал отстегнуть довольно кругленькую сумму. Можно будет летом съездить в Сочи и даже без Жорки…

…Отец повесил трубку и посмотрел на Диму. Сын был всё такой же бледный и подавленный, как тогда, когда пришел домой. Максим Исмаилович сварил кофе и поставил перед Димой чашку:

– Попей и иди спать. Всё утряслось.

– Спасибо, – Дима опустил глаза.

– Что с тобой, Димка? Ведь уже всё. Пусть это было грязно, неприятно, но всё закончилось. Скажи, слава Богу, хорошо, что всё хорошо кончается. Ты свободен. Просто в следующий раз будешь осмотрительнее и не будешь пить в незнакомых компаниях.

– Ещё не знаю… – Дима тяжело вздохнул.

– Что значит, «не знаю»? – отец насторожился. – Друг мой, а всё ли ты мне сказал?

– Всё.

– Тогда пей кофе и иди, ложись. Завтра утром заедем к ней в больницу, привезем ей апельсинов и попрощаемся. После обеда я встречусь с её мамашей и отдам ей деньги. Думаю, все будут довольны.

Хлопнула входная дверь. Это пришел Коля. Он разделся и зашел на кухню. Увидев озабоченных чем-то отца и Диму он спросил:

– Что у нас плохого?

– Кажется, ничего страшного, – отец натянуто улыбнулся.

– Кажется, я свободен, – медленно произнес Дима.

– Так радоваться нужно.

– Коленька, освобождению сопутствовали несколько неприятные обстоятельства.

– Димыч, смотри на вещи проще. Главное – ты свободен!

– Да, конечно…

– Так, хлопцы, шли б вы спать, – Максим Исмаилович посмотрел на часы. – Я тоже пойду и попробую выспаться. Спокойной ночи.

Максим Исмаилович и Вера Федоровна, как обычно, встали раньше, чем сыновья. До появления на кухне младшего поколения было время спокойно обсудить все вечерние события. Они разговаривали довольно тихо. Большой радости происшедшее ни у кого не вызывало, но всё-таки давало возможность получить свободу.

– Как это бы ужасно это не звучало, – вздохнула Вера Федоровна, – но я тоже почти рада… Мне жаль эту девочку и совершенно не жаль её мать. А больше всех мне жаль Диму. Но мне почему-то кажется, что всё это бесследно для него не пройдет. Он ещё не успел отойти от потрясения, потеряв Лесеньку…

– Тише, Димка идет, – шепнул Максим Исмаилович.

Мимо кухни проел Дима. Он на ходу поздоровался с родителями. Лицо его было ещё более бледным и осунувшимся, чем накануне вечером. Выглядел он ужасно. Родители переглянулись.

– Что с ним? – шепотом спросила Вера Федоровна. – Ты обратил внимание, как он выглядит?

– Не знаю… – тоже шепотом ответил Максим Исмаилович. – Что-то не то. Вчера вечером он получше выглядел.

– О чем шепчетесь? – спросил входящий в кухню Коля. – Доброе утро.

– Доброе утро, сынок, – поприветствовала его Вера Федоровна.

– Па, а что всё-таки вчера с Димкой случилось? – спросил Коля.

– В каком смысле? – Максим Исмаилович с тревогой посмотрел на него.

– Да он полночи во сне орать начинал, а потом просто не спал. Я встал, зашел к нему, а он сидит, за голову схватился. Ничего у него не смог выспросить. Только просит его оставить в покое и одно твердит: «Это я во всем был виноват, сам и разбираться буду».

– Максим, может быть, он не всё рассказал? – Вера Федоровна вопросительно посмотрела мужа.

– Говорит, что всё. Сейчас сюда придет, узнаем, что случилось.

Дима не заставил себя долго ждать. Когда он зашел на кухню, то был всё таким же бледным. Глядя на него, можно было подумать, что он не спал и одной минуты.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Коля, иди, ванная свободна.

– Спасибо, – Коля никуда не спешил идти.

– Дима, ты нормально спал? – поинтересовался отец.

– Почти не спал… – он подошел к окну. На город опускалась густая снежная завеса. – Снег пошел…

• Предыдущая
• 15/90
• Следующая