Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/104
• Следующая

На утренние пробежки Джеб никогда не брал с собой мобильник. Он не хотел, чтобы даже случайный звонок выгнал его из ритма, который он задавал пусть на небольшой отрезок времени. И вообще, порой готов был отказаться от сотовой связи, дабы не находиться на невидимой привязи с множеством людей, которые могли достать его в любой момент… и точно установить его местонахождение. Последняя мысль была немного причудливой, но в ней крылось много разумного, даже чересчур строгого, этой прививки, сделанной еще в армии.

Он вернулся через сорок минут и, сбросив одежду, встал под прохладные струи душа, изгоняя последние капли утреннего недуга. Отметил на часах время первого поступившего телефонного звонка. Подумал о человеке, с которым только что обменялся короткими фразами: «Если бы не его предшественники с „Циклона“, а потом и он сам…»

Фраза была незаконченной, за многоточием вставал вопрос: где бы оказался сам Джеб – под забором, за забором ли какой-нибудь криминальной группировки. Или за зеркальной витриной универмага с берданкой наперевес. Или за бетонной стеной промышленного предприятия. Любое место, любой статус сейчас кривили губы бывшего «котика». Он не знал, куда приложить свои руки, навыки, полученные в спецподразделении, свой талант наконец. И начал думать об этом задолго до дембеля. И чем круче становились его познания в диверсионном деле, тем чаще приходили такие мысли. И не только к нему. Может быть, целый взвод будоражили такие размышления.

Он часто подумывал, обрабатываемый офицерами подразделения, о контрактной службе. Комната, приличный оклад, привычная уже работа. «Ну да, – снова кривились его губы, – и постоянные пинки по патриотизму. Как по заднице. Залпы по этому последнему прибежищу негодяев».

Джеб не хотел продолжения службы – он ждал ее окончания. Никто не предложил ему какого-то особого варианта службы. Он не хотел совершенствоваться, потому что не знал, что еще можно почерпнуть такого особого, что хотя бы удивило его. Ему говорили о спецназе ФСБ – группах «Альфа» и «Вымпел», которые существуют в структуре спецслужбы в рамках Центра спецназначения, о новых функциях борьбы с терроризмом. Для Джеба эти слова были громкими, не более того. Он не завидовал этим парням и сам не хотел испытывать на спине чью-то зависть.

Их слишком много , как-то подумал он. А его изначально «дрессировали» в маленькой команде без какой-либо вывески. Именно вывески, гордо полощущегося транспаранта он не хотел видеть ни впереди, ни над собой. Не хотел менять кожу. Не хотел менять переплета Красной книги, куда он угодил вместе с товарищами. Он давно ни на кого не походил и был горд этим. Чуть сентиментально думал о том, что был зачат и выращен родителями, воспитан в школе, поднят в учебном подразделении, а взращен морем. Буквально вспоен и вскормлен им. Его настоящая зыбка – море и его вечная песня, начинающаяся у берега и заканчивающаяся в бездонной пучине.

Эти мысли преследовали его и на пути к месту встречи.

В забегаловке на Ярославском вокзале, откуда открывался вид на клуб железнодорожников, Блинкова за столиком поджидал человек лет сорока. Он был чисто выбрит, одет в деловой костюм, глаза скрывали очки с дымчатыми стеклами. В руках свежая газета, на столике нетронутая чашка кофе.

Джеб подошел к витрине, выбрал бутерброд с копченой колбасой, кофе, присел напротив поджидавшего его человека. Блинков мог дословно воспроизвести беседу, состоявшуюся спустя месяц после захвата российского судна «Циклон-2». Разговор с Олегом Платоновым был более чем откровенным. Именно обнаженная правда стала главным козырем, которым Джеб окончательно и бесповоротно разбил сильного противника, занимающего в «Алмаз-Инвесте» должность главного бухгалтера.

– Привет, – тихо поздоровался Блинков с Платоновым и сделал глоток паршивого кофе.

– Угу, – невнятно промычал собеседник, переворачивая страницу газеты. Он широким жестом вздернул рукав пиджака и собрал на лбу недовольные морщины. – Ты опоздал на десять минут. Это означает, что я тоже опоздаю на деловую встречу.

– Извини, Олег. В следующий раз…

– Следующего раза не будет, – резко оборвал Платонов. – Это моя последняя сделка с тобой, дьяволом и моей совестью. Буду краток. Слушай. Через четыре дня ангольское судно передаст товар команде нашего судна – «Иван Токарев».

– «Токарев» идет из Хургады? – спросил Джеб.

– Да. Порт он покинет в полночь.

– Сроки, – нахмурился Блинков, – меня откровенно смущают сроки. Мы от рейда на «Александрию» остыть не успели. Что за спешка, не пойму?

– Это ты принимаешь положение дел как горячку, – спокойным голосом напомнил Платонов. – А мой босс так не думает. Он снова потерял огромные деньги. Приличными темпами начал терять авторитет у поставщика товара в Либерии. Он очень рассчитывает на этот груз. – Платонов хмыкнул. – Совсем недавно Юрий Хургаев не сомневался, что получит товар вовремя, в целости и сохранности.

– Понял тебя. Дополнительной информации нет?

– А зачем тебе дополнительная информация? – Губы наводчика искривились в саркастической усмешке. Он сложил газету и встал из-за стола. Не прощаясь, направился к выходу из кафе.

Что-то ткнулось в ногу Блинкова. Он опустил голову и увидел кошку, выпрашивающую поесть выгнутой спиной, прямыми лапами, поднятым и распушенным хвостом. Джеб снял с бутерброда колбасу и бросил кошке. Тут же услышал чей-то сварливый голос:

– Дерьмо за кошкой ты убирать будешь?

Блинков повернул голову. В шаге от него стоял человек в синей робе. В одной руке он держал поднос с грязной посудой, в другой засаленную тряпку. Джеб вытянул руку и рванул уборщика за ворот куртки. Тот грохнулся на колени, выпустил из рук поднос. Не глядя на этого полубомжа с синевой под глазами и небритым подбородком, Блинков тихо и раздельно сказал:

– Убирать дерьмо и ежевечерне докладывать об этом будешь ты. Отрапортуешь об этом своим синюшным приятелям или привокзальным боссам, я приду сюда не один. Ты понял меня, урод?

– Понял, – мелко затряслась голова рабочего.

Джеб встал. Прежде чем уйти, он, дабы не марать руки, накрыл плешь стоящего на коленях уборщика салфеткой и припечатал его мордой к столу.

• Предыдущая
• 26/104
• Следующая